Звезды над нами - (Алексрома) Ромаданов

- Я пошутил, - плаксиво прогнусавил он, растирая кулаком зелено-голубые слезы.

- Я тебе пошучу! - зачерпнув в ладонь снега, я умыл им доморощенного инопланетянина. -Сейчас вот мы с тобой в милицию пойдем, - схватил я его за шиворот.

Внезапно за спиной раздался истеричный хохот - смеялась Ольга.

- Что ты ржешь?! - набросился я на нее.

Воспользовавшись заминкой, мальчишка вырвался и пустился наутек. Тут мне тоже стало смешно.

- Беги-беги, Фантомас сопливый! - хохоча, я запустил ему вслед бледноаквамариновый снежок.

6. Сам Занзибаров

Всю следующую неделю на работе только и было разговоров, что про тарелки, гуманоидов, Угловского мессию и массовый психоз на стадионе. Кстати сказать, тот самый психоз закончился не столь уж безобидно: одной женщине разбили лицо дубинкой, двум мужчинам продавили в свалке грудные клетки и арестовали пятерых "зачинщиков". Я терпеливо старался не вступать в эти разговоры, но когда Митрофанская объявила в четверг утром, что ночью видела сон, в котором ей явился "мессия в белом балахоне и с нимбом над темечком" и поведал ей, что он предназначил угловитян быть своим богоизбранным народом, я, наконец, не сдержался и окрестил Митрофанскую "яснопиздящей". То есть я, конечно, выдал этот неоматеризм не прямо ей в глаза, а поделился им с коллегами-мужиками, но в тот же день он шелестом пронесся, передаваясь из уст в уста, по всему нашему предприятию. В ответ на это Митрофанская, как истинная пророчица, ушла в себя, затаив обиду на весь коллектив. Ну и Бог с ней!

К концу рабочей недели я уже стал надеяться, что разговорами все и кончится: пошумят-пошумят и успокоятся, а там, глядишь, Съезд народных депутатов СССР какую-нибудь хохмочку похлеще этой выдаст, и про таинственного мессию совсем забудут. В пятницу вечером, придя с работы домой, я облегченно вздохнул: целых два дня я не буду выслушивать этот бред. Спасибо теще - она запретила Алене даже вскользь упоминать о "всей этой недобитой нечисти". Но только я было расслабился, развалившись на диване перед телевизором, как позвонила Ольга и поставила меня в известность, что в субботу вечером мы идем на день рождения в "один дом, где будет сам Занзибаров". Что бы это значило?! Никогда раньше Ольга не брала меня в свои "походы по гостям", как она выражалась. А тут еще и "сам Занзибаров"! Причем, в ольгиных устах это "сам- Занзибаров"прозвучало не иначе как "виконт де-Бржелон". Но больше всего меня смутило то, что я понятия не имел, кто такой этот Занзибаров и почему он именуется не иначе как с приставкой "сам", а выяснить у Ольги я не мог, потому что на кухне, откуда я говорил по телефону, вдруг срочно что-то понадобилось и жене, и теще.

- Звонил председатель шахматного клуба, - сказал я, положив трубку. - Завтра в Углове будет проездом сам Ботвинник, и в клубе устраивают маленький прием в его честь.

- Смотри не напивайся, Сержик, - предупредила Алена.

- Когда это я напивался?! - возмутился я. - Ты ж меня знаешь...

- Потому и говорю, что знаю.

Я лишь тяжело вздохнул, ничего не ответив: в другой раз точно бы "из искры возгорелось пламя" - пламя семейной ссоры, -но теперь я был слишком озадачен ольгиным звонком.

* * *

На следующий день в шестом часу вечера мы встретились на условленной трамвайной остановке и отправились в гости.

- Куда мы все-таки идем и кто такой этот "сам Занзибаров"? - спросил я у Ольги по дороге.

- Идем мы к моему бывшему однокласснику Юрку, - спокойно объяснила она, беря меня под руку. - Я узнала, что у него на дне рождения будет Занзибаров и напросилась в гости. Понятно?

- Ничего не понятно, - нахмурился я. - Зачем тебе нужен этот самый Занзибаров?

- Лично мне он не нужен, - заверила она меня. - Я хочу тебя с ним познакомить, вот и все.

- А мне он зачем нужен?

- Для далеко идущих целей, - загадочно вымолвила Ольга, прижимаясь ко мне.

- Все ясно, - демонстративно зевнул я. - Но кто он такой, раз он мне нужен?

- Ты был в театре "На паркете"? - ответила она вопросом на вопрос.

- Кажется, был.

- Так вот, Юрок выступает в этом театре, а Занзибаров у них - главный режиссер.

- Похоже, я имел честь лицезреть этого Занзибарова.

Я поворошил мозговые извилины и вспомнил, как мы с Аленой ходили прошлой весной в этот любительский театрик. Спектакль был по рассказам Шукшина, но вместо светлой шукшинской иронии со сцены пер в зал беспросветный экзистенциализм. В общем, впечатление от спектакля осталось тяжелое, хотя в постановке чувствовалась рука если и не мастера, то знатока своего дела. Помню я еще задался вопросом, хотел ли режиссер добиться именно такого эффекта - чтобы зритель себя чувствовал сидящим на собственном дерьме. Когда занавес опустился, на сцену выбежал из зала крупноголовый мужчина в массивных очках, встал впереди цепочки актеров и, сияя лучистой творческой энергией, стал отвешивать в зал благодарные полупоклоны, как будто слышал не жидкие аплодисменты, а гром оваций. Было очевидно, что это сам режиссер, и - странное дело - зал и правда сильнее забил в ладоши, заражаясь режиссерским энтузиазмом. Короче, получилось как в старом анекдоте: "Все в дерьме, а я - в белом фраке".

- Надеюсь, ты не намерена предложить мне, как начинающей актриске, отдаться Занзибарову, чтобы получить в награду роль мессии в его новом спектакле? - усмехнулся я.

- Занзибаров больше не ставит спектаклей, - серьезно ответила Ольга. - Теперь он занимается бизнесом и политикой и весьма в этом преуспел. Странно, что ты про него не слышал.

- Из театра - в политику! Вполне в духе времени, хотя и отдает клоунадой, - заметил я не безиздевки.

- Он - универсал, - заверила меня Ольга, не сбиваясь с серьезного тона. - По рассказам Юрка, он закончил политехнический институт, получил степень кандидата физико-математических наук и неожиданно ушел из науки в творчество: окончив высшие режиссерские курсы, практически с нуля создал свой театр, стал писать сценарии и ударился в публицистику. Когда разрешили заниматься бизнесом, он учредил свой Творческо-экспериментальный концерн. Этот концерн скоро перерос во всероссийский - слышал про ВТЭК? - а сам Занзибаров стал первым в Углове легальным миллионером. Кроме того, в марте Занзибарова выбрали в совдепы, и теперь он стал "правой рукой" первого секретаря горкома КПСС Проскудина, которого "прокатили" на выборах.

- Сам Занзибаров проводит в совдепах политику самого Проскудина, - констатировал я.

- Да нет, - возразила Ольга, - если верить Юрку, то получается, что Проскудин проводит политику Занзибарова, потому что сам он "разбит параличом власти", как выразился Юрок, а у Занзибарова - масса идей, которые разрабатываются в его ВТЭКе. У нас в исполкоме рассказывали, что Занзибарову звонят по засекреченной связи из самой Москвы, из Политбюро и Совмина: консультируются с ним накануне принятия ответственных решений.