Гвардия президента - Максим Шахов

– А как же великая доктрина нашего друга Редина?

– Не путай ты божий дар с яичницей. Таких совпадений не бывает, а от случайности никто не застрахован. Спасти Симакова не удалось бы даже бригаде реаниматоров.

Два следующих дня друзья провели в милицейском архиве. Им даже выделили отдельный стол в углу длинного, как паровозный вагон, помещения с единственным окном в торце. Дневной свет из него проникал не далее чем на полметра в комнату.

– Господи! А ведь совсем недавно у меня было стопроцентное зрение! На что похожи теперь мои красивые глаза? Нет, ты посмотри! Красные, слезятся, на ресницах «уголовная» пыль, которая тоннами сыплется из этих доисторических папок.

Толя лишь изредка ухмылялся на все тирады друга. Главное, что тот ни на минуту не прекращал основную работу: бегло пролистывая «дела», впитывал массу информации, выискивая закономерности, чтобы потом сделать (если удастся) выводы о реальном положении дел в преступном мире города и получить надежную ниточку.

Сотрудники архива быстро сообразили, что, пока эти два серьезных товарища с огромными полномочиями из самой Москвы будут завалены бумажной работой, всему Управлению не грозят никакие ожидаемые проверки. Поэтому живой конвейер по перетаскиванию залежалых папок из самых дальних уголков самых пыльных полок на стол, четыре стула и широкий подоконник функционировал бесперебойно.

«Кофе хотите?» Пожалуйста! «А может, чайку?» Это мигом! «Ах, еще одну настольную лампу?» Только свистнуть! «Нет-нет! Не вставайте! Горячую еду, бутерброды, закуски вам прямо сюда принесут». «Не за что! Это вам спасибо. Туалет тоже прине… Ох, простите! Два шага по коридору».

В свой гостиничный номер Толя и Вадим выбрались часа на четыре. Помыться, побриться и забыться коротким неглубоким сном без сновидений. Они даже почти не разговаривали друг с другом, не обменивались личными достижениями. Покинув стены Управления, они продолжали жить кровавыми событиями годичной, месячной, недельной давности, запечатленными строками милицейских протоколов и теперь надолго отпечатавшимися в их головах.

К вечеру второго дня сумасшедшей работы, когда папочный поток, с утра превратившийся в ручей, потом в ручеек и, наконец, в «комариную струю» – по образному определению Вадика, – иссяк окончательно, друзья поняли, что долгожданный прорыв наступил. Это не было простой удачей, это был закономерный результат.

Право на итоговое озвучивание Вадим щедро подарил другу, оставив за собой возможность корректировать немногие спорные моменты. По принципиальным вопросам расхождений между ними не было. Картина вырисовывалась такая…

В последнее время, год или полтора, нити расследований все большего числа преступлений стали притягиваться к городскому рынку. Если раньше существовал определенный паритет между лидерами преступных группировок – Центральной, Северной, Кольской, – то теперь три четверти всех преступлений организовывались именно там. Планировались, направлялись и осуществлялись оттуда. Мурманск не был исключением среди большинства городов России: рынок там держали выходцы из кавказского региона, «черные». Как раз в тот период на рынке всплыла фигура Азера. Никто раньше этого имени не слышал, хотя он и работал там какое-то время в экспертной лаборатории. Производил анализы продуктов и давал заключения о годности. Говорили, что он бывший офицер российского флота, заканчивал химический факультет Бакинского училища и служил где-то здесь, на Севере. Может быть, азербайджанец. Но с таким же успехом мог быть турком или еще кем. С ним пришли большие деньги и был спровоцирован бандитский передел. Не желающие продаваться безжалостно уничтожались. Сам Азер держится в тени. Никто в городе не может точно сказать, что конкретно принадлежит его людям, но все остальные, безусловно, платят им дань. Ни одно крупное дело не осуществляется без согласия Азера, ни один вопрос не решается без его одобрения. Наказание за ослушание жестоко и неотвратимо.

– Вот и начали срастаться первые концы. Нет никаких сомнений, куда мог направиться Симаков. Даже если он попытался обзвонить из гостиницы своих старых знакомых, путь ему указали только один: на рынок к Азеру. Он и есть главный покупатель.

– А какой замечательный нюанс: его знание химии! Даже если не подтвердится факт учебы в Бакинском училище и службы в каких-то химчастях Северного флота, в экспертной-то лаборатории рынка он определенно работал. А это – государственная структура, туда без химического диплома не возьмут. Значит, именно его могли сразу заинтересовать золотые пластинки. Знаешь, – Толя хмыкнул с невеселой улыбкой, – а наш генерал из ФСБ в чем-то прав: несомненно, что интерес террористов к этому региону зародился уже давно. Вероятно, после нескольких неудачных попыток внедрения они изменили тактику. Был найден или создан Азер с немереной финансовой поддержкой извне, и «покатилось по накатанной…».

– Ну, этим пусть занимаются ребята из «Антитеррора». Только не местные. Одним из обязательных условий успешного захвата «бандитской власти» является «крышевание» силовыми структурами. Это же аксиома. Но – не наше дело. Мы и через Куратора им пинка дадим.

Усталость была настолько сильной, что спорить с другом Толе не хотелось.

– …А ошибся генерал в определении причинно-следственных связей. Визит эмиссара из заграничного центра, – теперь Толя ни секунды не сомневался, что тот здесь побывал, – не случайно совпал с появлением в Мурманске Симакова. Салаха сюда вызвал Азер. Уже после того, как понял, что попало в его руки. И по достоинству оценил. Только так!

– Значит, я резюмирую: сокровища, привезенные Симаковым, и он сам попали в руки местному рыночному авторитету кавказских кровей Азеру, связанному с террористами на юге и за границей. Этот Азер, бывший химик, сумел понять необычность золотых пластин. Ну, в самом деле, не из-за нескольких же килограммов золота он потревожил своих боссов за рубежом. Оттуда спешно прислали эмиссара Салаха, чтобы разобраться на месте и, вероятно, увезти с собой образцы пластин.

– Я бы сказал, что события развиваются по наихудшему сценарию.

– Да, Вадик. Нам с тобой здесь больше делать нечего, мы и так отстаем от террористов на полгода. Эпицентр нежелательных событий перемещается на мировые просторы.

– Ага. И первым в этом списке стоит Шпицберген.

– Да-да, именно Остров.

– Так что, теперь – в Москву?

– Возможно. Но не уверен. До Шпицбергена отсюда соблазнительно близко. Сейчас будем связываться непосредственно с Талеевым и решим.

– Ты замечаешь, Толя, всегда вот так несправедливо: мы здесь, за полярным кругом, в сложных погодно-климатических условиях, в поте лица добываем улики, можно сказать, все дело раскручиваем, а шеф в заграничном вояже с шикарной девушкой развлекается чуть не на Бермудах!

– Ну, во-первых, он развлекается гораздо заполярнее нас, можешь по карте убедиться. А во-вторых, его там могут поджидать весьма нежелательные встречи. Даже спустя полгода. Кстати, ты не можешь пояснить, в какой именно момент расследования у тебя пот на лице выступил?

В голову Анатолия тут же полетела пустая баночка из-под пива, которую тот без труда парировал одним взмахом руки.

Ночью состоялся разговор по спутниковой связи с Талеевым, а уже утром они улетали в Москву.

ГЛАВА 5

Его ребята в Мурманске здорово поработали. Однозначно закрыт вопрос о несуразном убийстве Симакова. В деле о найденных драгоценностях пусть косвенно, но подтвердился и другой след – явная заинтересованность террористов в практическом использовании в собственных интересах случайно обнаруженных неизвестных разработок радиоактивного оружия. Разработки эти, скорее всего, принадлежат немецким ученым и относятся к периоду Второй мировой. Сам «клад» находится на Шпицбергене. И не так важно, хотя и интересно, каким образом он туда попал. Пусть этими историческими расследованиями тоже занимаются в Москве.

От себя Талеев мог добавить: «клад» террористами обнаружен. А насчет вывезен или нет, ему еще предстоит разобраться. С одной стороны, шестимесячная фора – это достаточно серьезный фактор. Но с другой – поиски, раскопки или разработка льдов, временное сохранение, и все это в глубокой тайне, – отнюдь не краткосрочная операция, требующая к тому же хорошей технической оснащенности. Да и на более длительном этапе всегда вероятны непредвиденные обстоятельства. Такие, например, как Васян.

А ведь вовсе не глупый мужик был. Очень складную отмазку придумал для Арнольда, когда заметил повышенный интерес последнего к своим частым и продолжительным отлучкам в тундру. Даже для достоверности отвез бородача к пещерам и показал наглядные следы «инопланетной деятельности». Может, не столько для него одного, как для любых других, каким-либо образом прознавших о внезапно возникшей страсти Васяна к прогулкам в береговые ледяные катакомбы. Но не помогли ему «зеленые человечки из НЛО», противник оперативно подсуетился. Как-то не верилось журналисту в медвежью агрессивность на ровном месте.