Осень с детективом - Евгения Михайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– То есть они специально разыграли все это, чтобы он втерся к нам в доверие под видом бедного француза?
– Именно так. Сочинил слезливую историю и заставил нас в нее поверить. – Она сокрушенно вздохнула. – Где были мои мозги? С начала и до конца это была сказочка для детей… Загадочный англичанин передает случайному встречному картину с ключом к несметным богатствам. А банда кровожадных убийц, которая доселе не допускала промашек, безуспешно пытается этой картиной завладеть. Причем француз в столкновениях с ними отделывается пустячными царапинами… Смех, да и только!
В Гаване Алекс и Анита присутствовали на допросе Бейкера в качестве главных свидетелей. Арестованный солдатами грабитель отказался отвечать на вопросы следствия. Ведший дело комендант столичного гарнизона дон Васкес не особенно усердствовал, – он уже получил запрос из Североамериканских Штатов на выдачу всей шайки кровавого Хоакина и был рад сбыть разбойников с рук, удовлетворившись наградой за их поимку. Изъятую при аресте картину он собирался сперва приобщить к протоколу как одну из улик, но так и не придумал, в чем же она должна изобличить задержанных. Видя, что он намерен попросту ее выбросить, Максимов забрал пейзаж и сейчас смотрел на него, дивясь, как они с Анитой умудрились открыть в этой мешанине клякс и кривых линий что-то почти мистическое.
– Разумеется, ничего в ней нет и не было. – Анита взяла картину в руки и поднесла к свече, в сотый раз изучая уже исследованное до мелочей изображение с соснами и мостом. – Но у Бейкера получилось все эти дни держать нас в напряжении. Мы поверили, что за ним и картиной гоняются самые лютые бандиты Америки. Иначе ты не поехал бы с ним в Гавану и не попался в западню.
Она положила картину на стол. Алекс сделал неосторожное движение, и капли соуса, в который он обмакивал креветки, брызнули на пейзаж, отчего тот стал еще более пестрым.
– Это я понял. Но что бы они со мной сделали, если бы не появились вы с Вероникой, а потом и солдаты?
– Скорее всего, тебе обрили бы голову… помнишь набор лезвий в чемоданчике?.. набили карманы золотом, похищенным из банковского дилижанса, и сдали бы в комендатуру под видом Бейкера. А за нами с Вероникой приехал бы отряд, и мы пошли бы под суд, как твои помощницы: Малышка Долли и Добрая Лола.
– И комендант бы в это поверил?
– Он не произвел на меня впечатления интеллектуала. Почему он должен был засомневаться? Все сходилось: при тебе украденные деньги, особые приметы соответствуют… Я со своей смуглостью и маленьким ростом сошла бы за Малышку Долли, а Вероника с ее полнотой и ожогом на руке – за Добрую Лолу. Мы приехали относительно недавно, поселились на отшибе, в свете не бываем… Разве не подозрительно? Если кто-то и распознал бы ошибку, то уже не здесь, а где-нибудь в Калифорнии, куда нас отправили бы под усиленным конвоем.
– А Бейкер?
– Если бы власти Кубы решили, что его банда задержана, бдительность на острове ослабла бы в разы. И он со своими милашками преспокойно покинул бы остров, не боясь, что его поймают при посадке на корабль. Да и в Штатах, куда бы нас повезли в кандалах, сотрудники полицейских департаментов были бы уверены, что Бейкер пойман. Вообрази, как легко ему в таких условиях добраться до любого города и организовать новое ограбление!
– Да… – Максимов покончил с креветками и вытер руки о салфетку. – Он отлично все придумал. Просто виртуоз преступного мира.
– Счастье, что у меня достало ума раскусить его замысел… – Анита отодвинула бокал с недопитым ромом и взяла чашечку кофе, принесенную Вероникой. – Знать бы еще, кто ему рассказал про нас! Ведь этот план не мог родиться случайно. Он придумал его заранее и подыскивал подходящую троицу.
Увы, об этом, как и многом другом, Бейкер не рассказал. У коменданта он ответил на единственный вопрос: где и у кого раздобыл картину. Ему продал ее за бесценок матрос в каком-то порту Южной Америки. Бейкер обладал поистине звериным чутьем и уже тогда понял, что она может ему пригодиться. Матрос, по его словам, был совсем молодой, лет двадцати, не больше. Он назвал свое имя и заверил Бейкера, представившегося директором бразильской художественной галереи, что в будущем непременно станет великим художником.
– Как бишь его звали? – спросила Анита. – Я что-то запамятовала.
Максимов наморщил лоб.
– Кажется, Эдуард. А фамилия совсем простая… Мане? Да, точно, Мане. – Он взял со столика заляпанную соусом картину. – Смешной… Что-что, а карьера художника ему не грозит. Он совсем не умеет рисовать.
– Согласна, – кивнула Анита. – Зря мы выпросили у коменданта эту дребедень.
Алекс надавил руками на раму, и она треснула.
– Вероника! – позвал он и бросил обломки вместе с порвавшимся холстом в угол гостиной. – Забери на растопку. Сэкономим уголь…
Анна и Сергей Литвиновы
Кот особого назначения
Далекое будущее
Коты – прирожденные разведчики.
Они, то есть мы, словно самой природой созданы для того, чтобы бесшумно, на мягких лапах подкрадываться к объекту; носом, который различает в четырнадцать раз больше запахов, чем человеческий, вынюхивать происходящее; глазами, которые в шесть раз лучше, чем у двуногих, видят в темноте, высматривать окружающее.
Ничего удивительного, что с некоторых пор полицейские отряды, работающие под прикрытием, обязательно комплектуются боевыми котами.
Ну и собаками, конечно, тоже. Но об этих товарищах по работе или ничего, или только хорошее.
Мы служим в небольшом полицейском отделении спецназначения: два человека, Василий и Настя, овчарка Мухтар XIV и я.
Позвольте представиться: Фелис, кот-метис.
«Метис» записано в моем паспорте, и это, конечно, эвфемизм. Значится так в официальном документе из-за победившей толерантности, а несколькими столетиями ранее меня бы именовали просто «беспородным» или «дворовым». Но я не обижаюсь. Всем известно, что беспородные домашние питомцы, какой бы нации они ни были, хоть собаки, хоть птички, гораздо лучше приспособлены к жизни. И живем мы дольше, и выглядим здоровее, чем особи, в предках которых числится несколько поколений отборных медалистов.
Мне семь лет от роду, и за шесть годков беспорочной службы я дослужился до звания старшего сержанта отдела спецназначения. Награжден орденом «За верность» и медалью «За неутомимость». У меня две нашивки за ранения при исполнении служебных обязанностей. До пенсии мне осталось три года, и я очень надеюсь выйти на заслуженный отдых лейтенантом и переехать с
