Пассажир - Гранже Жан-Кристоф

Анаис встала, давая всем понять, что инструктаж окончен. Пора за работу. Офицеры потянулись к дверям.

На пороге Ле-Коз остановился и бросил через плечо:

– Чуть не забыл. Нашли этого мужика с вокзала. Ну, того, с потерей памяти.

– Где?

– Да здесь рядом. Клиника Пьера Жане. Он у них в дурке.

В полдень, завершив обход больных и отдав нужные распоряжения в отделении скорой, Матиас Фрер снова уселся перед компьютером. Ему не терпелось проверить сведения, полученные от Паскаля Мишелля.

Вначале он, как и накануне, просмотрел телефонный справочник. В Оданже, район Аркашона, никакого Паскаля Мишелля не значилось. Он зашел на сайт медицинской справочно-информационной системы. Человека с такими именем и фамилией никогда не лечили ни в одном из департаментов Аквитании, как, впрочем, и на остальной территории Франции. Фрер позвонил в секретариат больницы и попросил дежурного администратора проверить информацию по базе данных системы социального обеспечения. Ни следа Паскаля Мишелля.

Фрер повесил трубку. На улице шла баталия – пациенты устроили соревнование по игре в петанк. До Фрера доносился стук шаров и смешки. По звуку голосов он без труда определил, кто именно участвует в турнире.

Психиатр снова потянулся к телефону и позвонил в мэрию Оданжа. На том конце провода трубку никто не снимал. Воскресенье. Он набрал номер местной жандармерии. Объяснил – уверенным голосом, пересыпая речь медицинскими терминами, – что ему требуется, и без труда добился ответа. Оданж был маленьким городом, и всех сотрудников мэрии здесь знали наперечет. Женщина по имени Элен Офер никогда в ней не работала.

Фрер поблагодарил жандарма. Интуиция его не обманула. Подсознание ковбоя извратило его воспоминания или создало на месте провала памяти искусственные. Диагноз понемногу уточнялся.

Матиас снова подключился к Интернету и открыл кадастр Кап-Ферра. Со страницы, посвященной строящимся в городе и его окрестностях объектам, он выписал названия всех фирм, нашел в Сети имена их владельцев и начальников строек. Фамилия Тибодье не мелькнула ни разу.

За окном по-прежнему стучали шары, раздавались крики радости или огорчения, иногда сопровождаемые беспричинным смехом. Для проформы Фрер проверил последние признания Мишелля. Его отец родился в Марсаке, «деревне близ Аркашона», а мать держала на главной улице бар с табачной лавочкой. Тщательно изучив карту области, он не нашел деревни с таким названием.

Фрер еще раз пробежал глазами по испещренной географическими названиями карте. Аркашонский бассейн, Птичий остров, мыс Ферра, Пилатова дюна… Ковбой солгал, но ключ к его тайне следовало искать где-то здесь.

Зазвонил телефон. Медсестра из приемной отделения скорой помощи.

– Извините, что отрываю, доктор. Я пыталась дозвониться вам на мобильный, но…

Фрер покосился на наручные часы: 12.15.

– Мое дежурство начинается в час дня.

– Да, но к вам тут пришли.

– Где «тут»?

– Сюда. В отделение скорой.

– И кто же?

– Полиция, – после короткого замешательства ответила медсестра.

Женщина – офицер судебной полиции – мерила шагами холл приемной. Невысокого роста, коротко стриженная, в кожаной куртке, джинсах и мотоциклетных сапогах. Как в песне про девочку, которой следовало родиться мальчиком. При этом ее лицо, несмотря на мокрые пряди, черными водорослями прилипшие к щекам, поражало красотой. «Завлекалочки», пришло ему на ум полузабытое словечко.

Фрер представился. Женщина приветливо отозвалась:

– Здравствуйте. Я капитан Анаис Шатле.

Матиасу стоило немалого труда скрыть удивление. Девушка излучала непреодолимую, прямо-таки магнетическую притягательность. В ней чувствовался характер редкостной силы. Такие не подлаживаются под мир, они добиваются, чтобы мир подлаживался под них. Фрер несколько секунд разглядывал ее.

Лицо старинной фарфоровой куклы. Широкое и круглое, с очень белой кожей, словно вырезанное из бумаги, с чертами, нанесенными на нее решительной рукой. Маленький красный рот – словно ягодка в вазочке с мороженым. На ум пришли еще два слова, явно не связанные между собой: «крик» и «молоко».

– Пойдемте ко мне в кабинет, – тоном опытного соблазнителя предложил он. – Это в соседнем здании. Там нам никто не помешает.

Девушка молча шагнула к дверям. Скрипнула кожа ее куртки. Фрер заметил торчащую из кармана квадратную рукоять пистолета. И понял, что ошибся. Он настроился на беседу с хорошенькой женщиной, тогда как ему предстоял разговор с капитаном полиции.

Они направились в отделение Анри Эя. Женщина-полицейский покосилась на игроков в петанк. От психиатра не укрылась ее нервозность, хотя она постаралась ничем не выдать своего волнения. Вряд ли ее напугал вид психически больных людей. Скорее, эта картина пробудила в ней какие-то неприятные воспоминания…

Они вошли в здание, пересекли холл приемного покоя и направились к кабинету. Фрер запер за ними дверь и предложил:

– Может быть, чашку кофе? Или чаю?

– Нет, спасибо.

– Я могу поставить чайник.

– Спасибо, не надо, я же вам сказала.

– Присаживайтесь.

– Лучше вы присаживайтесь. А я постою.

Он улыбнулся. Засунув руки в карманы, она старательно напускала на себя грозный вид, но оставалась тем, кем была, – девчонкой. Выглядело это трогательно. Он обошел вокруг стола и сел. Она не двигалась с места. Его снова поразила ее молодость: больше двадцати он бы ей не дал. Наверняка она была старше, но всей своей повадкой напоминала студентку, в крайнем случае свежеиспеченную выпускницу университета. Крик. Молоко. Эти два слова по-прежнему вертелись у него в голове.

– Чем я могу вам помочь?

– Позавчера, в ночь с двенадцатого на тринадцатое, к вам поступил мужчина с потерей памяти. Его нашли на вокзале Сен-Жан, на железнодорожных путях.

– Совершенно верно.

– Вы с ним разговаривали? К нему вернулась память?

– Не совсем.

Девушка сделала несколько шагов по кабинету.

– Вчера вы звонили лейтенанту Пеласу на мобильный. Сообщили, что намерены провести сеанс гипноза. Вы его провели?

– Да. Сегодня утром.

– Что-нибудь удалось узнать?

– Пациент вспомнил некоторые подробности своего прошлого, но я их проверил и выяснил, что они не соответствуют действительности. Мне… – Он умолк и решительным жестом положил ладони на стол. – Капитан, я вас не вполне понимаю. Почему вы задаете все эти вопросы? Лейтенант Пелас сказал, что начиная с сегодняшнего дня он продолжит расследование этого случая. Вы работаете вместе с ним? Или, может, у вас появилось что-то новое?

Она проигнорировала его вопрос:

– Как по-вашему, у него на самом деле амнезия? Он ее не симулирует?

– Стопроцентной гарантии я вам не дам. Никто не даст. Но у меня впечатление, что он говорит правду.

– А не может его амнезия быть вызвана травмой? Или каким-то заболеванием?

– Он наотрез отказался пройти рентгенологическое обследование и сканирование мозга. Но все говорит за то, что синдром потери памяти возник в результате перенесенного эмоционального шока.

– Какого рода шока?

– Понятия не имею.

– А та информация, что он вам сообщил, о чем она?

– Я же вам уже сказал, она не соответствует действительности.

– У нас есть свои способы проверки.

– Он утверждает, что его зовут Паскаль Мишелль. С двумя «л».

Она вытащила блокнот и фломастер. Блокнот в обложке из «чертовой кожи». Точная копия знаменитых блокнотов Хемингуэя и Ван Гога. Жених подарил? Она писала, от усердия слегка высунув кончик розового, как у кошки, языка. Обручального кольца на пальце не было.

– Что еще?

– Он говорит, что он каменщик. Родом из Оданжа. Сейчас якобы работает на стройке в Кап-Ферра. Я, конечно, проверил…

– Дальше, пожалуйста.

– Еще он рассказал, что его родители жили в какой-то захолустной деревне в бассейне Аркашона, но населенного пункта с таким названием не существует.