Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты - Владимир Конев

12 июля 1943 г. командир 143-го гшап Володин повел весь личный состав (32 Ил-2) в район юго-западнее Прохоровки. Там полыхало небывалое танковое сражение. Первую атаку «илы» выполнили с ходу, подавляя пулеметно-пушечным огнем зенитную артиллерию и прижимая вражескую пехоту к земле. На выходе из пикирования сбросили часть бомб по танкам. Затем вся группа перестроилась в круг и экипажи стали прицельно сбрасывать ПТАБы и обстреливать противника реактивными снарядами.

На отходе штурмовики встретились с 80 Ю-87, которые шли на бомбардировку наших войск. Командир полка принял дерзкое решение их атаковать. Он развернул группу на бомбардировщиков, и «илы» в течение нескольких минут сбили 11 из них. Затем на Ю-87 навалились истребители сопровождения. Всего в этом скоротечном бою было сбито 20 бомбардировщиков противника!

В этот день летчики полка совершили по четыре боевых вылета. Таким было боевое крещение молодого пилота Кукушкина.

22 июля, в конце дня, группа из 24 штурмовиков нанесла сокрушительный удар по станции Борисовка, что юго-западнее Белгорода. На станции в это время происходила выгрузка танков. Неожиданно из облаков вывалились немецкие истребители. Завязался воздушный бой, в котором не обошлось без потерь с нашей стороны.

Менялись аэродромы, объекты ударов. Летчики полка летали на Белгород, Харьков. При форсировании Днепра штурмовики поддерживали сражающихся на плацдарме пехотинцев в районе Бородаевки, Кременчуга.

С 8 по 10 января 1944 г. с аэродрома близ г. Александрия летчики летали на Кировоград. За успешное выполнение поставленных задач полку было присвоено почетное наименование Кировоградский. До 18 февраля, почти не встречая сопротивления, «илы» полка летали на малых высотах, сбрасывая осколочные бомбы и в упор расстреливая гитлеровцев в Корсунь-Шевченковском котле. С апреля 1944 г., действуя с аэродрома Луга, близ города Бельцы (Молдавия), при проведении Ясско-Кишиневской операции вели разведку и периодически действовали небольшими группами по железнодорожным станциям, резервам и аэродромам противника. В одном из боев штурмовик Кукушкина был подбит, и он совершил вынужденную посадку на территории, оккупированной противником. Через шесть дней летчик возвратился в полк.

Летом того же года полк был переброшен в район Тернополя для действий на львовском направлении.

На Западной Украине, во время проведения Львовско-Сандомирской операции, летчики полка в течение четырех дней — до 22 июля — уничтожали Бродский котел.

В августе того же года 143-й гшап перелетел в Польшу и дислоцировался в районе городка Кросно. В это время велись упорные бои по удержанию Сандомирского плацдарма. В тылу противника совершала рейд конно-механизированная группа генерала Баранова. Измотанная длительными боями, она затерялась в лесах Прикарпатья. В авиаполк прибыл представитель штаба фронта. Он распорядился:

— Необходимо выяснить дислокацию группы и помочь ей прорваться через линию фронта.

Из летчиков составили боевые расчеты по парам. Паре Кукушкин — Ермолаев[46] достался юго-западный сектор района поиска. Местность здесь была лесистая, гористая и трудная для наблюдения с воздуха. Летчики ходили на бреющем, внимательно осматривая каждый склон, долину, просеку. Прошло десять минут, двадцать, полчаса… Им повезло — они заметили сизый дымок, поднимающийся над деревьями. Когда развернулись, клубы дыма увеличились, взвилась ракета. Сомнений не оставалось. О находке летчики тут же сообщили на КП полка и взяли курс на аэродром.

После доклада в штабе фронта было решено сбросить конникам на парашютах мешки с боеприпасами и продовольствием. На «илы» подвесили по два тюка в четверть тонны каждый. Они придали летчикам немало хлопот, так как отрицательно влияли на маневренность. При малейшем перекосе тюк срывался с замков, и, чтобы не перевернуться, надо было тут же сбрасывать и второй. Однако пара Кукушкин — Ермолаев взлетела удачно. При пересечении линии фронта противник встретил штурмовики плотным огнем. Маневрировать с грузом трудно — могут сорваться тюки. Самолет Кукушкина повредило снарядом, но он продолжал полет. Грузы были доставлены по назначению, и только после этого летчик повернул на базу. Ермолаев на скорости прошел дальше километров шесть-восемь и через несколько минут обнаружил большое скопление противника. Штурмовка была весьма эффективной: был рассеян и частично уничтожен вражеский батальон (около 400 солдат и офицеров), боевая техника.

В сентябре 1944 г. в эскадрилью, где служил Кукушкин, из соседнего 140-го гшап прибыл новый комэск H.H. Кирток[47]. Сам он почти не пил и был строг к летчикам, любившим «расслабиться» после снятия боевой готовности. Поэтому он хорошо по этому поводу запомнил задиристого летчика Кукушкина. Наказание у него было одно: тех, кто надебоширил, он своим приказом перед строем лишал фронтовых 100 грамм. Спустя 60 лет Н. Кирток вспоминал, что Николай Кукушкин был небольшого роста, курносый, а по характеру — забияка, особенно если выпьет.

Отдыхать летчикам приходилось редко. Эскадрилья Н. Киртока вместе с полком получала самые разнообразные задания. Грозные «илы» летали в небе Венгрии, Румынии, Польши. Операции наших войск следовали одна за другой: Сандомирско-Силезская, Верхне-Силезская, Нижне-Силезская.

В Южной Силезии штурмовики генерала Рязанова делали по 4–5 боевых вылетов в день. Задача была выводить танки из строя, громить резервы. В один из январских дней 1945 г. к Киртоку, который готовился вести группу из восьми штурмовиков, подошел командир полка Абухов:[48]

— Товарищ старший лейтенант, отдыхайте. Я поведу группу сам. Хочу познакомиться с обстановкой.

— Товарищ майор, вы же не знаете район, подходы, — попробовал было возразить Кирток, но командир не стал его слушать.

При штурмовке вражеских позиций командир полка вступил в поединок с особо бьющей зенитной батареей противника. В конце концов свой подбитый штурмовик Абухов направил на злосчастную батарею.

Летчики, потеряв ведущего, рассыпались. Домой, кроме командира, правда, пришли все, но приземлились кто где придется. Группы на боевое задание продолжал водить штурман полка Василий Лыков. Но к вечеру и его самолет повредили вражеские зенитки. Летчик выпрыгнул с парашютом и во время приземления на нейтральной полосе был ранен в ногу. Заместитель командира полка майор М. Афанасьев[49] находился на излечении в госпитале. Из командного состава остался в полку лишь начальник штаба.

Комкор В.Г. Рязанов назначил командиром полка майора Яковицкого[50], а по его просьбе помощником к нему перевели из другого полка старшего лейтенанта Александра Овчинникова[51].

Полк был отведен в тыл. Месяц учебы пролетел незаметно. Перед новыми боями подробно разбирались варианты действий штурмовика при подходе к цели, отрабатывался противозенитный маневр при выходе из атаки. Ежедневно, если позволяла погода, шли тренировки на полигоне ведущих групп.

Первый боевой вылет после прилета на фронт «всем полком» был с задачей ударить по железнодорожной станции на западном берегу реки Одер. Станция была забита составами. 18 «илов», не обращая внимания на зенитный огонь, шестерка за шестеркой прошли над станцией, сбросив бомбовый груз. Ведущий Овчинников по широкой дуге провел полк и вновь бросил самолет вниз. Еще два захода — и на станцию ворвались наши танки Т-34 с десантом автоматчиков. Все самолеты возвратились на свой аэродром.

Поставленные задачи полк успешно выполнил во время проведения Берлинской операции. Во время форсирования реки Нейсе штурмовики успешно поставили дымовую завесу. 30 апреля 1945 г. Ил-2 нанесли удары по прорвавшейся группировке генерала Венка, которая шла на выручку гитлеровцам в осажденный Берлин.

В столице гитлеровского рейха штурмовикам пришлось наносить удары по улицам и даже отдельным домам. Удары были точными, снайперскими. Ни разу в этой сложной обстановке, как вспоминал Н. Кирток, штурмовики не нанесли удара по своим. Даже 9 мая 1945 г. для летчиков корпуса война не закончилась: они добивали группировку Шернера. Лишь 11 мая в 14 часов 10 минут в журнале боевых действий корпуса была сделана последняя запись.

Примечательно, что авиакорпус во время войны ни разу не выводился на переформирование. Боевую работу летчиков оценивали не только по количеству боевых вылетов и разбитых объектов, а еще по точности удара и числу собственных потерь.

За успешные боевые действия на завершающем этапе войны летчики полка были представлены к высоким наградам. Героем Советского Союза стал командир эскадрильи Николай Кирток, у которого на счету было 199 боевых вылетов, и командир звена Н. Кукушкин, совершивший 153 боевых вылета. Боевой счет остальных летчиков полка, представленных к званию Героев, был ниже.