Ноосферные риски систем власти - Владимир Живетин

Рассмотрим процесс передачи мысли и соответствующих ей слов, формируемых человеком А для человека В, который слышит слова. Будем считать, что он слышит их без искажений и на основе этих слов формирует свою мысль. В этом случае возможны разнообразные ошибки, которым соответствуют разнообразные мысли и соответственно выводы и решения, обусловливающие соответствующие поступки.

Человек В воспринимает материальный облик слов в их связи, а осознает то, что ими выражается, – мысль человека А. Это осознание зависит от интеллектуального уровня В. Взаимное понимание наступает лишь в том случае, если в мозгу слушающего возникают представления и мысли, которые высказывает говорящий. В науке этот принцип общения носит название принципа намекания, согласно которому мысль не передается в речи, а лишь индуцируется в сознании слушателя, приводя к неполному или искаженному воспроизведению информации. На этом построены теории, в которых принципиально отвергается возможность полного взаимного понимания общающихся не только устно, но и письменно.

Рассмотрим различные ситуации, возникающие в творческом процессе.

1. Истинная мысль, рожденная человеком А, принята им самим ложной или другим человеком за ложную.

2. Ложная мысль, рожденная человеком А, принята им самим за истинную или другим человеком за истину.

Эти две категории ситуаций, обозначим их R1 и R2, характеризуют основные потери, сопутствующие работе ноосферы человека, т. е. ноосферные риски. Например, строительство социализма (коммунизма) в аграрной (полуязыческой) России было ложной мыслью Ленина, которой сопутствовали огромные потери и соответствующая им величина ноосферного риска. Другой пример: строительство государства рабочих и крестьян без профессионалов – бессмысленное занятие, ложная идея, характеризуемая определенной величиной ноосферного риска в теоретическом плане и в плане функционирования реализованных социальных структур. Еще несколько примеров из истории человечества.

Призыв папского легата Арно во время крестового похода против катаров во Франции: «Убивайте всех; Бог приберет своих», унес жизни более одного миллиона невинных людей.

Оливер Кромвель решил взять за образец для подражания и обоснования массовых убийств ирландцев-католиков библейского Иосифа. Здесь имеет место ложная мысль убивать друг друга во имя одного Бога, ссылаясь на Его учение.

Святой Августин ссылается на Евангелие от Луки (14:23), где верующие призываются «убеждать» других приходить на богослужение. В итоге его последователи без колебаний прибегали к огню и мечу, приобщая людей к лжехристианству.

На юге Франции в 1180–1185 гг., когда противостояние католицизму было наиболее мощным, 38-летний Папа Иннокентий III провозгласил главной заботой папской власти борьбу с ересью. Произнесенная публично его речь была набатом к силовому единению верующих для борьбы с ересью.

Кайзер Германии выступил с правильной (истинной) мысльюпредложением к Николаю II не вступать в войну. Эта мысль была оценена как ложная. Первая мировая война принесла огромные потери всем государствам, принявшим в ней участие, и прежде всего России и Германии, что привело к краху монархического правления, нарушению хрупкого равновесия в Европе, порождению тоталитаризма в различных странах в различных формах: от «военного коммунизма» до «нацизма».

Политические идеи Маркса, реализованные в I Интернационале, породили новые идеи – ужасные и чудовищные по своему содержанию. Так, Сергей Нечаев создал вместе с Бакуниным «революционный катехизис» – кредо и программу действий террористов, а затем создал тайное террористическое общество «Народная расправа». Вслед за ним Худяков создал террористическое общество «Ад». Все эти общества заложили основы террора на всех уровнях: от императора до рабочих и крестьян, который продолжался вплоть до падения «советской» власти.

Ниже остановимся на потерях, порожденных ноосферой З. Фрейда, Р. Оппенгеймера, А. Нобеля, К. Маркса. Показательны процессы эволюции их ноосфер во времени, возникающие потери и соответствующие им ноосферные риски. Эти великие люди порождали соответствующие своему уровню психоэнергетики потери и риски в обществе.

1.6. Личностный ноосферный риск

1.6.1. Этика в науке Зигмунда Фрейда

Оценка ноосферных знаний в области психоанализа, полученных Фрейдом, была диаметрально противоположной в обществе. «Извращенец, страдающий гниением мозга», «торговец похотью и порнографией», «бесстыдный, скотский, мерзкий, гнусный», «антихрист» – так характеризуют Фрейда, согласно своему духовному миру (ноосфере), одни люди. «Первооткрыватель новых знаний о человеке», «проводник в доселе неизведанные области человеческой души», «гений» – таково мнение других. Диапазон разброса мыслей велик, и это яркий пример допускаемых ошибок, отклонения от истины, т. е. ноосферного риска.

Максимализм Фрейда.

Фрейд писал: «Мужчина, который был неоспоримым любимцем своей матери, на всю жизнь получает победное чувство уверенности в успехе, а это нередко ведет к реальным успехам». Страстям тела в молодости он предпочитал страсти ума, работая после окончания университета в Венском институте физиологии, где он изучал половые органы угрей, нервные окончания в позвоночнике миног, нервные клетки речных раков. Одновременно он работал в Венской городской больнице, где имел частный кабинет; в Институте детских болезней, где руководил неврологическим отделением; в Венском университете, где читал лекции по анатомии спинного и головного мозга и где изучал срезы мозга эмбрионов и новорожденных.

Ограниченность энергии любви не мешала ему, но привела к роковым последствиям в зрелом возрасте. Его научно-интеллектуальные интересы были сильнее эроса, а психоаналитические работы по сексуальности стали замещением реального опыта любви. Пуританин Фрейд вряд ли смог бы писать и говорить о сексе столь откровенно, не будь он уверен, что сам в этом смысле «порядочен».

Но неспособность З. Фрейда к любви не ограничивалась его сексуальной жизнью. Он вообще мало любил людей. Его теоретические воззрения подтверждают это. Он писал: «…требование культурного общества… возлюби ближнего своего, как самого себя… Почему, собственно говоря, мы должны ему следовать?.. Моя любовь есть для меня нечто безусловно ценное, я не могу безответственно ею разбрасываться… Если я люблю кого-то другого, он должен хоть как-то заслуживать моей любви… Если же я должен его любить… просто потому, что он населяет землю – подобно насекомому, дождевому червю или ужу, – то я боюсь, что любви на его долю выпадет немного». Он сам интересовал себя куда больше, чем другие. Что бы ни происходило вокруг, Фрейд трактовал события эгоцентристски. По поводу наступления 1900 года он писал: «Новый век – для нас самое интересное в нем то, что он… содержит и дату нашей смерти».

Испытание психики максималиста.

Путь к триумфу был слишком трудный. Несколько десятилетий подряд Фрейда обстреливали хулительными отзывами. О нем писали: «Обычно держат мусорное ведро у задней двери. Но Фрейд пытается поставить его со всем вонючим содержанием посреди жилой комнаты. Хуже того, он впихивает его под одеяло в постели каждого и позволяет вони проникнуть в детскую комнату». Его книги пылились в магазинах (чтобы распродать мизерный – всего 600 экземпляров – тираж «Толкование сновидений», его первой самостоятельной монографии, вышедшей в 1899 году, потребовалось целых десять лет!). На его лекции приходили по двое-трое слушателей. Его пациенты гневно хлопали дверью, едва он заговаривал с ними о сексуальности. Весь мир шел на него войной! Слишком много сил Фрейд потратил на борьбу с оппонентами. Слишком долго он был отверженным, парией. Ему повсюду мерещились враги, чудилась крамола. Словно спасаясь от преследователей, Фрейд «заметал следы» – несколько раз в течение жизни он уничтожал свой личный архив: дневники, письма, черновые записи. А большую часть того, что пощадил ученый, после его смерти засекретили родственники.

Мечта властителя повелевать людьми с помощью психо-анализа.

Фрейд страдал тем пороком, от которого призван был избавлять его психоанализ, – подавлением. Он изгонял из сознания свои амбиции завоевателя мира, но в то же время под маской научной школы осуществлял заветную подсознательную мечту – стать мессией, указующим человечеству землю обетованную. Психоанализ был для Фрейда не только научной теорией, но и религией, а он сам – богом-отцом. Как и у всякой религии, у фрейдизма был свой идол, свои догматы и даже свои ритуалы: Фрейд предлагал пациенту лечь на кушетку, а сам садился на стул позади него, так же поступали все его последователи, отказ от «ритуала кушетки» воспринимался психоаналитической ортодоксией как отступничество.