Притворщики - Наталия Шитова

— Валера, я машину стукнул.

— Поздравляю. И об кого?

— Ни об кого. Меня подрезали. В кювет неудачно съехал.

— И сильно повредил?

— Нет, не очень. Баксов на триста.

— Протокол составляли?

— Нет.

— Тогда ремонт за твой счет, — постановил Валерий.

— Да и пожалуйста, — процедил Илья. — Пошли ужин готовить. Я пельменей купил. Жрать охота до смерти.

Валерий нехотя выбрался из кресла. Когда он появился на кухне, вернее в той части необъятного холла, которая была отведена под кухню, Илья уже суетился, кипятил воду в кастрюле, расставлял тарелки, резал хлеб. Валерий присел у стола и молча наблюдал за братом. Даже аппетитный запах, поплывший в кухне после того, как пельмени оказались в кипятке, не взбодрил его. Илья тоже молчал. Разложив пельмени по тарелкам, он сел напротив и принялся за еду. Оба сосредоточенно жевали, Илья — энергично, Валерий — равнодушно.

— Слушай…

— Знаешь…

Они заговорили одновременно и тут же замолчали. Валерий взглянул на озабоченную физиономию брата и невесело усмехнулся:

— По-моему, нам обоим есть, что сказать.

В детстве они частенько угрюмо молчали, когда оба никак не могли решиться заговорить о чем-то. А потом по очереди делали свои неприятные сообщения: младший о единице за сочинение, а старший о том, что он идет в кино не с братом, а с девушкой.

— Ну, и кому первому колоться?

— Давай ты, — серьезно сказал Илья.

— Мне Гарон сюда звонил.

— Ого, — присвистнул Илья. — Зачем?

— Честно говоря, я не понял. Вместо того, чтобы выяснить это, я ему нахамил, и не думаю, что это сильно упростит мое нынешнее положение…

— Молодец, — язвительно покачал головой Илья. — А еще меня выдержке учишь.

— Теперь ты колись.

Илья нахмурился, отвел взгляд.

— Не подрезали меня. Нарочно в кювет спихнули. Когда я Крымову из Пулкова вез.

Валерий отодвинул тарелку. Аппетита и так особо не было, теперь он и вовсе улетучился.

— Как она, цела?

— Немного руку зашибла, вроде бы несильно.

— А ты?

— А мне что? Я за руль держался. Успокойся, все живы, машина на ходу. Чуть выправить, чуть подкрасить…

— Да к чертям собачьим машину… Кто это был?

Илья пожал плечами:

— Классика жанра. Здоровенный джипяра с тонированными стеклами и номером, заляпанным грязью. Одним словом, Голливуд.

— Хорош Голливуд, — вздохнул Валерий.

— Ты ешь и не переживай. Если бы не вмятины да царапины, не сказал бы я тебе ничего. Ты бы и не узнал.

— Ха, не узнал бы. За дурака держишь?.. Кто же это мог быть? Неужели Гарон?

— Да ну, оно ему надо? Таким-то идиотским способом… — лениво возразил Илья и снова принялся за ужин. — Отомстить мне он мог уже сто раз, скромнее и эффективнее. Думаю, это просто хулиганье какое-то было.

— Да, Илюха, неудачный сегодня день.

— Среда, что ты хочешь… — Илья с улыбкой пожал плечами.

Валерий тоже не смог удержаться от улыбки. Да, среда была с детства проклятьем для обоих братьев. Конечно, неприятности случались порой и во все остальные дни недели. Но в среду обязательно происходило что-нибудь неприятное, а иногда и трагическое. И ничего нельзя было поделать с этим проклятьем. Что-нибудь в среду непременно случалось, хоть бы какой-нибудь пустячок: разбитые тарелки, вспышки ангины, двойки, некрасивые ссоры, поломки аппаратуры… Всякая ерунда. Или не ерунда, о которой Валерий не любил вспоминать, будучи от природы человеком излишне впечатлительным. Когда среда становилась кошмаром, братья, как заклинанье повторяли смешную песенку какого-то безвестного ВИА восьмидесятых. «Если чью-нибудь печаль унести не смогут вдаль воскресенье, понедельник, вторник и среда…»

— Обязательно в четверг будет счастлив человек… — проговорил Валерий.

— Да и пятница с субботой есть всегда… — закончил Илья без особого энтузиазма. — Валера, ты не волнуйся, я буду осторожен. И ешь, наконец! Надо мне очень упреки твоего врача выслушивать… Все мыслимые режимы нарушаешь.

Полина с утра не могла сосредоточиться. То и дело она, поднимая голову от стола, ловила на себе внимательный взгляд Вани Смирнова. Он ни разу не заговорил с ней после визита в «Ривьеру». Правда, ему и некогда было. На следующий день после «Ривьеры» Полина навестила второго из ненадежных партнеров — внешнеторговую фирму «Эдельвейс». Само собой, после детального разговора с руководством и выставлением взаимных претензий, Полина не удержалась от того, чтобы выяснить, а не оказал ли Иван и там «любезность» по дополнительному распространению «Толмача». Персонал «Эдельвейса» оказался не таким болтливым, да и незаконно установленных программ Полина не заметила.

Улучив момент, когда Кочкин отправился на перекур, а Лизочка упорхнула на сбор очередной порции свежих новостей, Ваня повернулся к Полине.

— Ну что, Полина, чем там, в «Ривьере» закончилось?

— Я снесла лишние программы. Оставила «Толмача» на компьютере менеджера по рекламе, того парня, который больше всего пользуется им. Взяла с директора слово, что на следующей неделе менеджер выдаст подробный отчет с перечислением всех отмеченных недостатков. Парень не очень хочет этим заниматься, но его директор совсем не желает судиться. Если же к следующей среде отчет «Ривьеры» ко мне не поступит, придется сдавать их Казьмину для скандала…

— Полина, а в «Эдельвейсе»?

— Хочешь знать, нашла ли я и там следы твоей благотворительности? Не нашла.

Ванька насупился:

— Да их там и нету…

— И нечего обижаться. Одного раза бывает вполне достаточно, чтобы навсегда потерять доверие.

— Значит, твое доверие я уже потерял?

— Пусть Рубин тебе доверяет. Я не обязана, Ванька.

Иван слегка смутился, покраснел и хотел что-то сказать, но в кабинете появился Кочкин, а следом за ним влетела Лиза, вся взбудораженная и сильно расстроенная.

— А вы знаете, — с порога воскликнула Лиза, — премии за сентябрь не будет!

— Почему? — огорчился Кочкин.

— Почему пока не знаю. Но не будет точно, — повторила Лиза. — Если хотите, спросите Казьмина… Ему как раз время забежать на огонек.

— И не вздумайте даже приставать к генеральному с ерундой. У Рубина спросим, — строго сказал Кочкин.

Казьмин не замедлил появиться. Он не пошел сразу к Рубину, а поздоровался и подсел к Полине.

— Как ваша рука? — озабоченно спросил он.

— Рука? — удивилась Полина.

— Ну да. Как вы себя чувствуете после происшествия в среду?

— Ах, вот вы о чем… Ничего страшного, все прошло.

— Слава Богу. Мне бы не хотелось, чтобы мои сотрудники получали травмы на работе. Как прошла инспекция нерадивых бета-тестеров?