Волк который правит (неоф. перевод) - Уэн Спенсер

— Они! — прорычал Стрела.

— Он серьезно ранен, — сказал Мейнард — В тюрьме есть медицинская палата. Мы можем поместить его туда.

Стрела поставил Они на колени.

— Волк, — быстро и тихо заговорил Мейнард, — у нас есть правила обращения с пленными. Женевская конвенция гласит, что раненым и больным нужно обеспечить надлежащий уход.

— Мы не присоединялись к вашей Женевской конвенции, — заявил Волк.

Одним движением он выхватил свой меч и обезглавил Они.

Женщина закричала и попыталась броситься к мертвому телу.

— Волк, ты не можешь этого делать! — прорычал Мейнард.

— Я уже это сделал, — сказал Волк.

Мейнард покачал головой. — Договор, который подписали эльфы, гласит, что вы будете применять Женевскую конвенцию при обращении с пленными.

— В отношении пленных людей, — сказал Волк. — Они мы в плен не берем.

Мейнард нахмурился. — Это единственный вариант, который вы принимаете в расчет? Вырезать всех Они?

— Они размножаются как мыши, — сказал Волк. — Мы не сражаемся за победу на этот день, или на этот год, или даже на это столетие — но сражаемся в расчете на будущее тысячелетие — и поэтому мы должны быть безжалостны. Если мы оставим в живых сотню, через несколько лет их будет несколько тысяч, а через тысячу лет — миллионы. Мы не можем позволить им жить, или они вытеснят нас из нашего собственного дома.

— Вы не можете позволить эльфам это делать! — завопила женщина. — Если мы не остановим эльфов, потом они обратятся и против нас.

— Это их мир. — Мейнард направил свой взгляд и слова к его людям, наблюдавшим за происходящим, обращаясь только к ним. — Не наш.

— Это был их мир! — закричала женщина. — Мы застряли здесь, поэтому он и наш тоже.

В логике Мейнарда было слабое место. Старые аргументы, которые он мог использовать, чтобы опровергнуть ее слова, сейчас были бесполезны. Ее жалобы, однако, могли вызвать людей на опасные действия, поэтому Волк вмешался.

— Мы готовы делить наш мир с людьми. Но не с Они. На пути в Питтсбург находится крупный отряд королевских войск. Когда они прибудут, их цель будет состоять в том, чтобы найти и убить любого Они, который появился на Эльфдоме. Мой народ совершил акт геноцида раньше и готов осуществить это снова. Я настоятельно рекомендую вам не ставить человеческую расу между королевскими войсками и нашим врагом.

Но какой-бы то ни было эффект от его слов рассеялся, когда женщина внезапно посмотрела за Волка и пронзительно закричала. Волк развернулся, чтобы увидеть то, на что она смотрела. Один из рабочих ЗМА держал на руках маленькое извивающееся существо. Когда мужчина приблизился, Волк понял, что существо было ребенком, неопределенной расовой принадлежности, но выглядевшим как человек.

Волк вздохнул. Он надеялся, что до этого не дойдет; что придется иметь дело только со взрослыми Они. В Питтсбурге среди эльфов детей точно не было. Фактически, он был совершенно уверен, что — не учитывая необычный статус его доми — Маленькая Лошадь был самым младшим эльфом в Питтсбурге. К сожалению, когда кто-то может размножаться как мыши, он это делает.

Нашивка на груди рабочего ЗМА, державшего ребенка, гласила «Ю.Д. Акавиа».

— Ребенка нужно проверить, Акавиа, — заявил Волк.

Карие глаза Акавиа расширились; он не предполагал, что ребенок может быть чем-то иным, чем он казался.

— Нет! — закричала женщина. — Не отдавайте моего ребенка этим чудовищам!

Акавия быстро взглянул на женщину, а затем вниз на извивающегося в его руках ребенка. — Это же всего лишь маленькая девочка.

— Мы должны знать, человек ли она или Они. — Волк попытался заявить это без угрозы.

— Она не может никому причинить вреда. — Акавиа прикрыл маленькую голову девочки рукой. Его глаза перебежали от Волка на секаша позади него.

Разумеется, человек видел только девочку, не женщину, которая будет взрослой через несколько десятилетий, не армию, которую она может родить в последующие годы. По правде говоря, даже Волку она казалась маленькой и беззащитной.

— Позвольте нам проверить ее, — сказал Волк. — Если она человек, мы отдадим ее.

Глаза Акавиа сузились в подозрении. — А если она Они?

«Да, это будет проблемой», — подумал Волк, изучая враждебные лица тяжело вооруженных сотрудников ЗМА, которые по количеству превосходили его секаша.

Он почувствовал напряжение, возникшее в его секаша, которые явно начали терять терпение. Он не сомневался, что его люди выйдут невредимыми из схватки с ЗМА, но присутствующие сотрудники могли этого не понимать, а он нуждался во всех союзниках, которых мог собрать.

Между Волком и Акавиа встал Мейнард. Его лицо застыло, как будто он готов броситься в драку. С Волком или своими собственными людьми?

— Позвольте ее проверить нам.

Он оставил несказанным: «Давайте хотя бы выясним, есть ли у нас причина сражаться».

Волк кивнул. — Это приемлемо.

— Ури Дэвид, — Мейнард махнул Акавии. Волк сдвинул свои щиты, чтобы накрыть ими служащего ЗМА и позволить Мейнарду взять девочку на руки.

— Стрела. — Волк показал, чтобы секаша дал Акавиа biatau.

Акавиа поместил заклинание на грязную и покрытую синяками руку девочки. Когда заклинание было активировано, изменений в облике девочки не произошло. По людям из ЗМА прошло облегчение.

— Это ничего не доказывает, — зарычал Стрела. — Она наверняка полукровка. Женщина практически прямо призналась, что спала с этим чудовищем.

Взгляд Мейнарда скользнул по Стреле, затем вернулся к Волку. Взгляд умолял: «Отпусти ее».

Волк осмотрел ребенка. Она смотрела на него такими же карими и невинными глазами, какие были у его доми. Он не хотел убивать это дитя. Волк ожесточал себя, заставляя вспоминать, что Они без колебаний убили бы и эльфийского и человеческого ребенка. Его люди рассчитывали, что он примет верное решение, независимо от того, каким трудным оно окажется.

«Как он сможет отделить человека от чудовища?»

— Как тебя зовут, маленькая? — спросил Волк девочку.

— Зи, — девочка показала на женщину. — Маме грустно.

— Да. И мне тоже. — Волк впустил на свое лицо ту грусть, которую чувствовал.

Зи серьезно посмотрела на него, а затем протянула руку и легко похлопала его по щеке. — Не грусти. Все будет хорошо.

Волк вскинул руку, чтобы остановить своих секаша. — Она может сочувствовать. Они такой способностью не обладают.