Самая желанная - Натали Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хестер?
Она подняла глаза. Во рту пересохло, язык прилип к нёбу. Пульс разогнался до такой скорости, что казалось, никогда уже не замедлится. Эмоции рвались наружу, и она их сдерживала из последних сил. Было слишком рискованно показать свою уязвимость, дать понять, что ей не все равно. Глаза Алека изменились: теперь в них были не только веселые искорки флирта и веселого подшучивания. В них появилось что-то более глубокое, теплое, искреннее — ничего подобного в них раньше не было. Или она не замечала?
— Оно красивое, — прохрипела она.
Хестер знала, что ее ответ настолько неадекватен, почти груб, однако ни при каких условиях она не могла выдавить из себя ничего связного. Его лицо озарила нежная улыбка. Хестер показалось, что у нее остановилось сердце. Эти ямочки — ее погибель.
— Да, ты права. — Алек обнял ее за талию и повел к большим тяжелым дверям в другом конце комнаты.
— Я рад, что оно тебе нравится.
Нравится? Явное приуменьшение. Хестер не могла удержаться и все время поглядывала на кольцо, пока они шли в комнату, подготовленную для интервью, тем не менее облечь в слова испытываемые ею чувства она все еще не могла.
Их ждал журналист с двумя помощниками: один занимался камерой, другой — звуком. Хестер присела на край дивана и понадеялась, что ее нервозность не бросается в глаза. Алек привлек ее к себе и все время держал за руку.
— Ты отлично справилась, — сказал Алек, провожая ее через дворцовый лабиринт в ее апартаменты.
Хестер не могла вспомнить ни одного слова из тех, что произносила, отвечая на вопросы, — она только чувствовала его близость.
— О да, я была великолепна, правда, сказала не больше трех слов.
— Напрашиваешься на комплименты? Тебе показалось мало? — Он развернулся и остановился лицом к ней. — Попроси меня о большем. — Он сделал шаг к ней. — Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы ты попросила меня о большем. — Его улыбка стала шире, а Хестер ошеломленно уставилась на него. — Ну вот, ты опять замолчала.
— Потому что ты все время шутишь.
— Да? Возможно. Но это вовсе не значит, что я этого не хочу. — Он сжал запястье Хестер. — У тебя участился пульс.
— Это страх, — пробормотала она.
— Лгунья, — усмехнулся Алек.
— Ты слишком самоуверен.
— Возможно, потому, что ты научилась смотреть на меня с таким обожанием… — Он хихикнул, когда она высвободила руку.
— Нам еще куда-нибудь надо идти? — спросила Хестер, снова настроившись на рабочий лад.
— Да. Через час. — Он подался ближе. — Вполне достаточно времени, чтобы…
— Чтобы я успела переодеться. Ты прав. — И она почти бегом бросилась в свои апартаменты, где ее терпеливо ожидали стилисты.
— Нервничаешь? — Алек пристально посмотрел на нее, когда машина часом позже выехала из дворца и покатила мимо десятков и даже сотен камер.
— Это так очевидно? — Хестер заволновалась еще больше и вцепилась в ремешок своей сумочки, как в последнюю надежду.
— Честно говоря, думаю, все понимают, что ты сегодня должна нервничать, так что это нормально. Людям нравится видеть человеческие чувства в других. — Он взял ее за руку и одарил очаровательной улыбкой — с ямочками.
— Они прощают тебе твои грехи? — Она хотела, чтобы ее голос звучал легко и непринужденно, но в душе была рада чувствовать, как он слегка поглаживает ее напряженные пальцы.
— Нервы — это не грех. — Алек засмеялся. — Это нормально. Они есть у всех.
— Даже у тебя?
— Конечно. — Он кивнул. — Тебя удивляет, что я могу чувствовать, как все нормальные люди, Хестер.
Чувство опасности, как и скрытые внутренние течения — жар и искушение — всплыли слишком близко к поверхности.
— Значит, это визит в педиатрическую палату, — без всякой необходиости повторила она, просто чтобы вспомнить о работе. — Ты не думаешь, что это цинизм — использовать больных детей, чтобы продвинуть нас как пару? — спросила она.
— Я думаю, что у большинства этих малышей впереди много трудностей, так почему бы не доставить им немного радости? Я с большим удовольствием проведу час с ними, чем с некоторыми нашими промышленниками, которые считают, что я недостоин наследства своего отца.
— Ты считаешь, люди не воспринимают тебя серьезно?
— Я же принц-плейбой, разве нет?
— Интересно, почему они так думают?
— А я знаю. — Он насмешливо покосился на невесту. «Если бы они только знали, что я обзавелся чистой и непорочной невестой, чтобы наставить меня на путь истинный…»
— Очень смешно.
Создавалось впечатление, что тысячи людей ждут за установленными полицией барьерами и у каждого в руке камера или телефон. Продвигаясь мимо, Хестер была рада, что у нее длинное платье и волосы уложены в аккуратную прическу. Алек отпустил ее руку, чтобы они могли пообщаться с людьми, стоящими в первом ряду, и Хестер получила маленький букетик от милой крошки. Хестер чувствовала, что люди наблюдают за ней — оценивают, судят, ей оставалось только надеяться, что она сдала экзамен. После визита в палату они провели некоторое время в больничной классной комнате, где несколько детей сидели за столами и трудились над рисунками. За последним столом она увидела малыша, которого поспешно унесли при их приближении. Обладая свободой передвижения, она подошла ближе. Малыш находился под строгим контролем учителя, стоявшего за его спиной. Глаза мальчика были воплощением грусти. Хестер даже не посмотрела на учителя, а просто села на свободный стул за его столом. Она положила перед собой лист бумаги и выбрала карандаш. Мальчик перестал рисовать, наблюдая за ней, но очень скоро вернулся к работе. Так продолжалось до тех пор, пока им обоим не потребовался один и тот же зеленый карандаш.
— Мне кажется, это очень красивый цвет, — сказала она, подталкивая карандаш к малышу.
— Это мой любимый, — произнес он.
— Мой тоже, — сообщила Хестер с видом заговорщицы. — Только никому не говори.
Она подняла голову и встретилась глазами с непроницаемым взглядом Алека. Она не осознавала, что он так близко.
— Нам пора, Хестер, — сказал он, наклонившись к ней. — Но мы еще вернемся.
На обратном пути во дворец он повернулся к ней и долго всматривался в ее лицо. Она решила, что все это из-за камер вдоль их маршрута.
— Ты отлично справилась. Снова.
Хестер приняла воистину королевскую позу и слегка поклонилась, принимая комплимент.
Алек неожиданно засмеялся, взял ее за руку и стал поигрывать кольцом на ее пальце. Это оказалось удивительно приятно.
— Я имел в виду именно то, что сказал. Суметь заставить кого-то улыбнуться или еще как-то
