Соседи по планете Насекомые - Юрий Дмитриев

В Австралию, например, было завезено более 220 видов нужных насекомых, а прижилось около 50. В Соединенные Штаты за восемьдесят лет привезли около шестисот иноземных истребителей вредных насекомых, акклиматизировалось лишь около сотни, а по-настоящему эффективны лишь около 60 видов. За 28 лет — с 1905 по 1933 год — только врагов непарного шелкопряда было завезено более 40 видов, а прижилось лишь 11.

Акклиматизация насекомых даже при тщательном проведении этого мероприятия на 75–80 процентов кончается неудачами. Одна из причин такого большого количества неудач — неправильный выбор насекомых. Кажется, учитывается все: и кто чем питается, и «узкая специализация», и многоядность, и… Не учитывается лишь наше плохое знание самих насекомых. Часто близкие родственники так похожи, что их очень трудно отличить. А если ученые иногда и замечали между ними разницу, то не придавали этому значения, считая, что близкие родственники и вести себя будут везде одинаково. Но так считали люди. А насекомые не желали вести себя так, как рассчитывали ученые. Начинались новые поиски, отбор, проверка. А вредитель тем временем уничтожал тонны урожая.

Случалось и иначе. С выбором насекомого-переселенца ошибки не было. Но кто может сказать заранее, понравится ли переселенцу жизнь на чужбине, подойдут ли ему местные условия?

Конечно, энтомологи действовали и действуют не вслепую: на новых местах изучается и температура летняя и зимняя, и влажность, и растительность. Даже ветер и рельеф местности — все принимается во внимание. И все-таки полной гарантии, что насекомые на новом месте приживутся, нет. Малейшие отклонения от «привычных» условий — даже настолько незначительные, что человек может их просто не заметить, — для насекомого станут роковыми.

Однако и это еще не все. Ведь перевозится обычно сравнительно небольшое количество насекомых. На месте, в специальных лабораториях, их разводят, то есть получают несколько поколений от привезенных, а затем уж выпускают. При удаче этот метод вполне оправдывает себя. Можно привести очень интересный пример с жуком-линдором. В 1947 году советский ученый профессор И. А. Рубцов послал воздушной почтой из Италии 50 жуков. К месту назначения прибыло живыми лишь две личинки. К счастью, после превращения во взрослых жуков они оказались самкой и самцом. Дав уже в первый год семь поколений, они явились «родоначальниками» огромного количества этих полезных хищников, которые сейчас широко распространены в Грузии.

Но такое происходит не всегда. Очень часто даже точный расчет и учет всех условий и обстоятельств не приводит к желаемым результатам, и насекомые-переселенцы упорно «отказываются» размножаться. Так, из 600 полезных насекомых, завезенных в США, около 200 видов вообще не выпускались в природу, потому что не удалось размножить их в лабораторных условиях.

Однако даже если все проходит удачно и привезенное насекомое-хищник успешно размножено в лабораториях, выпущено, прижилось и уничтожило всех вредителей, на следующий год картина может измениться. Дело в том, что в природе существует не только определенное соотношение между количеством хищников и их жертвами (помнишь, мы говорили — 1: 100), но и динамическое равновесие между ними. Смысл его в том, что чем больше пищи у хищников, тем их самих становится больше. И наоборот: если еды становится мало, то и количество хищных насекомых уменьшается. Но в то же время насекомые-хищники, или, как их называют ученые, энтомофаги, никогда не могут размножиться настолько, чтоб уничтожить всех тлей, мух, комаров или гусениц, являющихся их основной пищей. По законам природы хищников появляется всегда столько, что они могут уничтожить лишь часть тех насекомых, которыми питаются. Иначе следующие поколения останутся без пищи и погибнут.

Конечно, можно искусственно увеличить число хищных насекомых, выращивая их на биофабриках или в лабораториях и выпуская в природу, что в некоторых случаях и делается. Но возможно это не со всеми хищными насекомыми. К тому же если хищных насекомых будет очень много, они уничтожат всех вредителей и сами погибнут. Через какое-то время все придется начинать сначала.

Исключение, правда, составляют муравьи — активные защитники леса. Однако тут практически участие человека в большой степени ограничивается лишь их переселением из лесов, богатых муравейниками, в леса, где муравейников мало. Переселение (при соблюдении, конечно, определенных условий и правил) может производиться даже на далекие расстояния. Муравьев нередко перевозят из страны в страну. В последнее время, например, развернулась оживленная торговля муравьями между Австрией, где муравьев достаточно, и Италией, леса которой нуждаются в защите.

В основном же люди предоставляют хищникам действовать самостоятельно, зная, что действия эти будут весьма полезны, а сами обращают внимание на энтомофагов другого типа.

Эти насекомые — тоже вторичные консументы, но уничтожают свои жертвы не сразу, а в течение более или менее длительного времени.

Иными словами, это паразиты, личинки которых питаются за счет других насекомых.

Насекомые, как это ни странно, — заботливые родители. И забота эта выражается в том, что они обеспечивают свое будущее потомство необходимым количеством еды.

Мы уже знаем, что взрослые насекомые откладывают яички на тех растениях, которые будут служить пищей появившимся из яичек гусеницам или личинкам. Крошечным, только что появившимся на свет, но уже очень голодным гусеничкам не под силу добираться до пищи, если она где-то, пусть даже и не очень далеко. По дороге гусеница просто умрет с голоду. Заботливая мамаша будто знает это и делает так, чтоб перед появившейся на свет гусеницей уже лежала скатерть-самобранка: никуда ползти не надо, ешь сколько хочешь.

Ну хорошо, это относится к насекомым растительноядным. А как быть насекомым, которые питаются не соком растений, а тканями животных? Ведь крохотные и часто малоподвижные личинки не могут угнаться даже за медленно ползущей гусеницей, не говоря уже о более подвижных насекомых. Однако в процессе своего развития за многие тысячелетия насекомые приспособились: и их личинкам тоже не надо искать еду.

Когда-то Аристотель, наблюдая за гусеницами бабочки-капустницы увидел, как из этих гусениц появляются мухи. Великий грек из этого верного наблюдения сделал неверный вывод о происхождении мух. Но можно ли винить за это ученого — ведь даже почти два тысячелетия спустя, в 1637 году английский ученый Иоанн Гедар писал: «Однажды я наблюдал на этих гусеницах явление удивительное, никогда раньше не слыханное и совершенно невероятное. После того, как гусеницы приготовились к окукливанию, я увидел, что из тела гусениц с обеих сторон выходят небольшие червячки. Из одной гусеницы вышло 40, а из другой 52 червячка… Я поражен этим зрелищем, потому что не могу допустить, чтоб одно и то же животное — гусеница — могло родить и бабочек, и мух, и мелких мошек».

Аристотель наблюдал выход уже взрослых насекомых из тела гусениц, Гедар — выход личинок, которым еще предстояло окуклиться, но оба явления одного и того же порядка.

Правда, через сто примерно лет после Гедара это явление уже подробно и довольно точно объяснил французский натуралист Р. Реомюр, а дед Чарлза Дарвина, известный врач и натуралист Эразм Дарвин, даже описал в стихах это явление:

Наездник окрыленный, чтоб запасПитательный потомству предоставить,Спешит, вонзая жало много раз,Им гусениц побольше пробуравить;Найдя в приемной матери приют,Личинки плоть ее живую жрут.

Итак, загадочное явление — «рождение» мух из гусениц — было разгадано. Многочисленные наблюдения дают теперь нам полную и очень подробную картину самого механизма этого действия. Самка, как правило, выбирает жертву — в науке эта жертва называется хозяином, — вскакивает на нее и вонзает в ее тело яйцеклад. Иногда это длится доли секунды, иногда — гораздо больше; случается, самка вынуждена несколько раз нападать на гусеницу или несколько раз вонзать яйцеклад в жертву, а иногда ограничивается одним уколом. Нередко наезднику приходится выдерживать опасные сражения с гусеницей, порой это проходит настолько молниеносно, что гусеница вроде бы ничего и не замечает. Иногда наездники поражают гусениц или открыто живущих личинок, а иногда поражают хозяина, ведущего скрытый образ жизни, например в стеблях или в древесине. В таких случаях самка прокалывает яйцекладом стебель или пробуравливает древесину.

Некоторые наездники действуют иначе: откладывают личинки не в тело хозяина, а на его поверхность. Личинка крепко держится, прогрызает кожу жертвы и таким образом питается.

Сейчас известно более 40 тысяч видов наездников. Они очень разные и по величине — от едва различимых до великанов длиною в 5 сантиметров, — они разные по цвету, по месту жительства и, естественно, не могут вести себя одинаково. Тем более, что хозяева у них у всех тоже разные. И к ним тоже надо приспосабливаться. Но как бы ни вели себя наездники, суть у всех в данном случае одна: они обеспечивают свое будущее потомство едой. А так как подавляющее большинство хозяев-паразитов — насекомые вредные, то, губя их, наездники приносят несомненную пользу.