Замок. Откровение черного колдуна - Илья Андреевич Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты спятил! У тебя помутился разум! Твои мысли разъедает гной. Мудрость покинула тебя, старец!
– Говоришь, я лишился ума? Хорошо. Останови меня, если я ошибаюсь. Вчера, ты всю ночь взывал к духам, чтобы Стая пришла. Ты бы опорочил эту несчастную девочку и сжег ее на костре. С пол месяца назад, используя тайные знания, наслал мор, уносивший все большее число жизней, а по прошествии десяти дней, видя, что заклятье утрачивает силу – извел домашний скот этих людей. И у кого после этого мысли разъедает гной, колдун?
Стоящий народ оцепенел от ужаса и страха. Годами они верили и возносили мольбы настоятелю, считая его приближенным к Господу. Их жизнь, такая сухая и истоптанная не имела смысла без церкви и ее настоятеля. Единственным очищенным местом от слуг Дьявола считалась именно она, но зародившиеся сомнения потрясали душу.
– Ты сам сотворил это, убогий старец, но клевета из твоих уст открыла нам всем глаза. Только огонь очистит твою заблудшую душу!
Старец достал из-за пазухи серебряной витой крест, размером с ладонь, перекрестившись, поцеловал его и, словно нож, швырнул в священника. Тот попытался увернуться, но не успел. Крест врезался в предплечье, послышался душераздирающий крик, но Михаэль выдернул его, облитый кровью, и отбросил в сторону. Там, где он упал, разверзлась земля, и пошел пар. Жители попятились, не веря своим глазам. Казалось, мир рухнул, полостью придавив их своей тяжестью. Все, что они боготворили, в мгновение ока взорвалось, вырвалось из сердца и развеялось прахом, оставляя лишь черный силуэт реальности и то, что понимается под словом унижение.
– Ты, немощный отброс этого мира, как ты посмел поднять руку на того, кто заведомо сильнее тебя! Жалкое ничтожество, ты заплатишь за свои слова кровью!
Михаэль, позабыв о капающей крови, сложил ладони вместе и стал медленно разводить их в стороны. Земля задрожала, мир покрылся пугающей тьмой, завывающий, рвущий одежду, ветер, пронесся над людьми и ударил в Вековечный Лес, выкорчевывая и ломая старые деревья, а молодые, пригибая к земле. Священник перестал являться таковым. Его одежда поменяла цвет на темно – синий, а за плечами стал развеваться такой же пугающий плащ. Между расставленными руками, как из-под земли, появился посох с круглым железным наконечником, напоминающим череп ребенка, но такой крохотный…
– Череп не рожденного ребенка! Мой Бог… – прошептал Старец, уставившись на Черного Мага.
– Ты! – указал он на старика пальцем. – Не достоин жить!
Подхватив правой рукой посох, он направил его в сторону своего разоблачителя, и черная пыль времени, опередив жизнь, ударила ему в грудь, сбила с ног и еще ярдов пять волокла по земле.
Кто-то упал на колени и стал горячо молиться, кто-то попытался спастись бегством, а Эдуард развернул строй лучников и воздух пронзился сотней стрел. Черный маг небрежно взмахнул рукой, и они упали на землю, не долетев каких-то три шага. Нико опустилась на колено, подняв ладони к небу, но маг, уловив тонкое заклинание, перехватил посох левой рукой и провел им дугу. Девочка вскрикнула, из глаз потекла кровь, ее оторвало от земли и швырнуло в сторону. Она попыталась приподняться, но свод давящей лавины опустился на ее тело, все глубже погружая в землю, и она, вскрикнув в очередной раз, затихла, распластавшись на траве.
На пригорке появился Тим, но неведомая сила вышибла его из седла и он, проломал крышу одиноко стоящей лачуги, и, загремев мебелью, упал на пол.
Человек прошептал что-то еще…
Убегающие люди вдруг наткнулись на невидимую преграду, которая отшвырнула их обратно. Лучники во второй раз попытались пронзить мага – результат оказался тем же.
Земля задрожала во второй раз, но намного сильнее предыдущего. Михаэль пошатнулся, но удержался на ногах. Тьма еще больше накинула свою сеть на Этилию, показывая свое господство над этим мирком. Послышался сухой шелест листьев, который превратился в пепел и ударил в лицо всем находящимся на поляне. Запах гари разнесся в воздухе. Стая жалобно заскулила, попятилась, но не убежала. Раскат грома, сопровождаемый черной молнией, потряс округу и обрушился вниз. Эхо громкого властного голоса раскатилось по Альвесту.
– Я, стараясь прожить свой век до конца и умереть от старости, стер память, стер все свое прошлое, надеясь обрести покой и уединение; но какой-то жалкий, ничтожный магичек заставил меня вспомнить все, через что я прошел. Ад раскрывался передо мной, бездны миров оказывались в ногах, сама Тьма трепетала перед моим вздохом… Ничтожество, никудышный маг, ты уже проклят мною и спасение не найдешь даже в раскаянии.
Вихрь тьмы окружил то место, где лежал Старец. Он ударил ветром в черную тучу, и небо озарила ослепительная вспышка. Вихрь истлел, разломался на части и открыл совсем другого старика: чистого, опрятного, выпрямившегося и стройного; но в то же время с мутными глазами, покрытыми мраком, в совершенно черном одеянии и с таким же иссине–черном посохом с обвитыми вокруг пластинами металла. Земля под ним раскололась на четыре части, и он с гневом посмотрел на Михаэля, сумевшего разрушить его тайные заклятия и вернуть истинное, но нежеланное лицо.
Колдун отшатнулся. Страх вырвался из него, хотя он сжал его до комка и постарался уничтожить. Народ, сбившись плотной кучкой, с обреченным ужасом взирал на явление нового, Высшего Мага. Эдуард, знаком приказал всем опустить луки и отошел с воинами назад, совершенно не желая оказаться между двумя магами. Он, как и все остальные, впервые видел их и с неподдельным интересом наблюдал, но если бы ему предложили уйти, убежать, он бы согласился и сделал все возможное, чтобы оказаться отсюда подальше.
На пригорке появились воины, в сопровождении Эстэра и Сони, но они только обнажили мечи, вскинули луки и арбалеты и больше не принимали никаких усилий ввязаться в бой, да и зачем – он бессмыслен перед волшебством.
Михаэль знал, что отступать ему не придется, так как этого просто не дадут сделать, и напал первым. Тонкий луч мрака вырвался из тьмы туч и ударил в Старца, который просто повел посохом и перенаправил его в хозяина. Маг понял, что просчитался и поспешно поставил щит. Молния разнесла его на части, выбив сноп искр и отпихнув неудачного колдуна назад. Михаэль напрягся, схватился за посох, выставил его вперед и вырвал из него три черных, как смоль, шара с прахом. Они полетели прямо, слились воедино, образовывая длинную острую косу – полумесяц, но,
