Выбирай - Алекс Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пусти, сука! – орет Ромочка и получает еще одну встречу с кулаком, на этот раз в глаз и легкую встряску за шкирку.
– Слушай сюда, урод, – рычу, когда в зале клуба виснет тишина. – Еще раз я увижу тебя в этом клубе или моем, выползать будешь на сломанных конечностях. Понял меня, хоккеист гребаный? – встряхиваю, что вызывает очередную порцию рева и угроз.
–Ты совсем охуел, Гаевский! – ревет парень, маша кулаками, активно разрезая воздух, пытаясь отцепить меня от своей футболки и оттолкнуть. – Я на тебя заяву…
– Сопли подотри, юнец, – отталкиваю от себя мешок с костями. – На вот. – Достаю из заднего кармана пачку купюр, заранее приготовленную, и швыряю в этого придурка, прикрывающего ладонью синяк. – Ты ведь так привык проблемы решать? Бабки выкачивая?
– Что за на хер?! – занимает вертикальное положение Савельев, хватаясь за нос, из которого фонтаном хлещет кровь. – Ты обкурился что ли, мажор хренов?
– Да нет, сосунок, это ты мажор. Не стесняйся, бери. Нервы полечишь. Только запомни, – хватаю парня за футболку, подтягивая к себе, чтобы никто, кроме него, не слышал. – Увижу рядом с Кати, в асфальт закатаю. Не найдут.
– Какой Ка… – хмурится парень да тут же замолкает под моим взглядом. Клянусь, в этот момент желание перебросить его на танцпол через перила стало невыносимым просто.
– Бывшая моя, что ли? Она тебя натравила?
Видит бог, больше бить не собирался, но он сам нарвался… на кулак под дых.
– С…у… к…а… – сгибаясь пополам и хватаясь за живот, шипит парень.
– Однако для хоккеиста тушка твоя слишком нежная, Савельев. Как тебя на арене еще в лед не вкатали, удивительно.
– Ты мне за это ответишь, Гаевский.
– Руки коротковаты. Ты подумай на досуге над тем, что я тебе сказал.
И не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и иду вон из клуба.
– Гаевский, гад! – слышу шипение от Костяна, – этот сосунок мне же теперь со своими копами всю плешь проест.
– Держи, – вкладываю в ладонь друга чек на круглую сумму. – Моральный ущерб компенсирую.
И больше не говоря ни слова, покидаю заведение.
В машину.
Дорога и самолет.
Спустя полтора часа, заняв свое место на борту авиалайнера вспоминаю, что обещал позвонить Кати. Шарю по карманам косухи, и медленно начинает подниматься паника. Обшарил все отделения сумки, но чертового телефона нет. То есть совсем! Откидываю голову на сиденье, и только тут до меня доходит, что, ответив девушке на СМС, чисто машинально кинул мобильный на кровать. Да, по-видимому, там его и оставил…
– Твою бабушку, Гаевский, – потираю переносицу, вздыхая. Мало того, что лечу в другую страну без мобильного, так еще и неделю без связи. Плевать я хотел на рабочие звонки, но знаю Кати – она наверняка обидится, что я молчу.
Идиот!
Глава 11 (Кати)
– В какой клуб направим этих неформалов? – заглядывает ко мне в кабинет Кристина. Снова в убийственно короткой юбке и майке с вырезом чуть ли не до пупка. Я, конечно, не ханжа, но это работа, офис. Или я чего-то не понимаю в современном рабочем стиле?
– Гаевскому нужно позвонить, на конец месяца свободно только у него в “Модис”.
Правда, вероятность дозвониться запредельно мала, но, может, это он только меня резко решил игнорить.
Первые двое суток с момента нашей последней “встречи”, когда я завалилась к нему домой и практически взяла силой, ха-ха, мы нет-нет, да перекидывались сообщениями: язвительными, милыми, колкими и… волнующими. Я даже успела, за смешных два дня, привыкнуть к его: “Доброе утро, детка” и “Спокойной ночи, сладкая”. А после он пропал. Прошли почти сутки с последнего полученного от Гая сообщения: “позвоню позже”, но звонка я так и не дождалась. Разволновалась, как дурочка, и даже пыталась позвонить сама, но он не отвечал.
Раз, два…
А потом я просто прекратила бесполезные попытки. Хотя в голове так и крутилось его брошенное, видимо, от жалости: “Я рядом”, но вот по факту – тишина. Ненадолго его “запала” хватило. И правильно, будто проблем у него в жизни мало, чтоб еще и “слезы вытирать” мимолетной знакомой на пару ночей.
– Попробуй ему набрать с рабочего. Я не могу дозвониться ему на мобильный…
– А Макс не в городе, – как ни в чем не бывало выпаливает моя помощница, рассматривая свой кислотно-желтый маникюр. Верх вульгарщины.
Нет, я точно ханжа.
– Макс, значит? Это что за панибратское обращение?
Почему эта рыжеволосая пигалица о нем так максимально неформально говорит? Все-таки рабочий этикет никто не отменял.
– Прошу прощения, а что в этом такого? – да уж, Кристина никогда не лезла за словом в карман. – Почему я должна обращаться к нему исключительно Максим Александрович?
– Может, потому что существует такое понятие, как рабочая этика? Это во-первых. И на секундочку, он старше тебя вдове, Кристина.
– Ну, так и вас тоже, Катерина Алексеевна.
Один – один, черт побери.
Губы помощницы расползаются в нелепой улыбке, а в глазах полная пустота. Каждый раз в подобных “стычках” я смотрю на нее и гадаю: она прикидывается наивной дурочкой или и правда “без царя” в голове?
– Откуда ты знаешь, что Гаевский не в городе? – перевожу взгляд в ежедневник, где уже насквозь проткнула ручкой пару десятков листов от злости, непонятно откуда взявшейся.
– Да так, просто знаю и все, – отмахивается Кристина.
–У вас что-то есть с Максом? – выпаливаю прежде, чем успеваю остановиться. В груди разливается вязкое чувство мерзкого предчувствия.
– Нет, – невинно хлопают накладные ресницы, а губы растягивает издевательски-довольная улыбка, – с чего вы взяли, Екатерина Алексеевна?
– Да так, просто знаю и все, – возвращаю девушке ее же фразочку.
После такой реакции ни сколько не сомневаюсь, что я права.
Вот же гад, Гаевский! Бабник хренов! Хотя, а чего я удивляюсь и злюсь-то? Прекрасно же знала его “пристрастия”, когда так опрометчиво “летела” в объятия. Макс был учтив и терпелив, но не более. И почему я тогда сейчас так зла?
– Так я пойду, поищу еще варианты площадки? – вырывает из самокопания и самопоедания Кристина.
– Иди.
Провожаю голые ноги взглядом и, уже когда девушка почти переступает порог моего кабинета, не могу сдержаться:
– Впредь на работу прошу надевать что-то более скромное. У нас пиар-агенство, а не бордель.
Кристина оборачивается, пару секунд сверлит меня взглядом, после чего пожимает плечами и
