Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ) - Коруд Ал

Холмогорцев повернул голову и взглянул в глаза новообретенного товарища. Он с удивлением отметил, что они сейчас совершенно трезвые. Казалось, что смотрят куда-то мимо всех в далекое и одновременно такое близкое будущее, частью которого они уже были или стали.

Глава 5. Утро туманное. Ярославский ЦПВП. 18 ноября 1974 года

Кровать была узкой и довольно скрипучей, но молодым телам на эти обстоятельства было абсолютно наплевать. Ночь прошла весьма познавательно и бурно. Степан лежал, широко раскинув руки. Некоторые части его тела от ночной, да и утренней нагрузки приятно отдавали усталостью. Накопившееся за эти дни гормональное напряжение улетучилось, да и на душе было на редкость благостно. Так бы и лежал часы напролет, ни о чем не думая и плывя по течению.

— Не подсматривай!

— Надь, да с твоей-то фигурой чего стесняться!

— С ней как раз полный порядок, но вот белье здесь поистине ужасное. Что-то более-менее путевое можно достать только в столице. Из заграничного, конечно. Даже не знаю, шьют ли в Союзе что-то удобоваримое.

Степан не удержался и все-таки повернул голову. Даже в таком «ужасе» девушка выглядела прекрасно. С Надежды можно было вылепить великолепную скульптуру, которую и в Лувре выставить не зазорно. Стройное и одновременно сильное тело, неимоверно длинные ноги, литые округлости ягодиц, частично спрятанные сейчас в смешного покроя трусиках.

— Я же просила!

В сторону Степана полетела подушка, тот только захохотал в ответ, а потом присел на койку. Ему приятно было смотреть на красивую молодую женщину, которая сегодня ночью была только его. Безумно красивую и целомудренную женщину. Как ни странно, но дамы из будущего заново оказались девственницами. Так что ночью их обоих ждал несказанный сюрприз! Про мелочи типа отсутствия ванной и предохранительных средств они в горячке и вовсе позабыли. От сумасшедшего наплыва весьма бурных впечатлений и шквала давно увядших эмоций можно было запросто сойти с ума. Мужчина никогда и не подумал бы, что в ответственный момент задрожит, как мальчишка. Хотя и Надя волновалась. Кто его знает, как поведет себя в пикантной ситуации измененное обстоятельствами тело. Да и было ли оно, собственно, обновленным? Вы точно помните свои телеса в юности во всех интимных подробностях?

— Господи, и здесь все в Москве!

Надежда сидела на подоконнике и курила. В этом времени многие курят, так что они ничем не выделялись.

— Что тебе надо в Москве?

— Да все! Хорошую одежду, белье, обувь, да хотя бы сигареты.

— Все качественное дорого стоит, с учетом того, что такой товар в этом времени еще и достать нужно. И не всегда законными методами.

— Я умею зарабатывать деньги, — девушка тряхнула распущенными по плечам волосами, — не впервой.

— Думаешь, здесь дадут?

— Куда денутся? Да и преимущество у нас непоколебимое — пожили достаточно в таком дерьме, что здешний бардак просто сказкой покажется.

— Вот как?

— Степа, у меня же там была фирма и не самая маленькая. В девяностые я удачно замуж вышла, только в этом статусе не так долго пробыла. Убили его… конкуренты, — Надежда повернула голову к окну, а Степан удивленно уставился на девушку. Про собственное прошлое она еще ничего не рассказывала. — Я не будь дурой, все активы тут же вывела и уехала из Питера на Дальний Восток. Вот там пошалила, мама не горюй! Сколько мне и было тогда — двадцать три вроде. Самый пик познавания мира и всяческих развлечений. Да не всегда правильного толка. Некоторые вещи до сих пор вспоминать стыдно. Но как-то сумела остановиться и заново начать жить. Потом второе замужество, за человека государева, переезд в Москву. Мальчик от него. Не любила мужа, но человек хороший, ничего плохого сказать о супруге не могу. Особенно по московским меркам. Хоспади, сколько дерьма в этом городе скапливается! Со всей России как в канализацию.

— Что с ним случилось? — Холмогорцев встал и подошел к окну, вынув сигарету из пачки. «Космос» не из дешевых, вряд ли он себе позволить сможет еще.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сердце. Непростое время и каверзные решения. Муж был старомоден и пропускал все через сердце. Но я уже была на ногах, сеть магазинов в столице, вложения в нужные акции, активы в офшорах. Ты же знаешь, что, обладая властью, вести дела намного легче. Все вопросы решаются буквально по телефону, особенно когда узнавали, кто мой муж и чем его контора занимается. Я бы и больше заработала, но… Понимаешь, — девушка подняла печальные глаза, — есть грань, за которую я никогда не переступлю или уважать себя не буду. Многие же переходили, запросто так, за счет стариков и больных детей гешефты делали. Я потом эти рожи по телевизору видеть не могла, как они горячо о родине распекались. Верные слуги Государя! Тьфу, до сих пор противно.

— Понимаю.

— Да что ты понимаешь! — в первый раз в голосе девушки прорезались жесткие нотки, но она тут же спохватилась. — Извини, Степушка, просто как вспомню… Я же погибла там. Отчетливо вижу тот бетоновоз, что мне на встречку вылетел.

— И ты? — Холмогорцев задумался. — Я ничего такого за собой не упомню.

— Да мало ли как оно могло быть. Инфаркт, тромб. Мы все считаем себя здоровыми, а потом раз и нет тебя.

— Мы же есть, — он взял её холодную ладошку и прижал к своей щеке.

— Ты такой милый!

Надежда встала и прижалась к нему всем телом. Горячая волна прошла по мужчине, заставив его вздрогнуть. В голове зашумело, как от похмелья, руки задрожали.

— Ты что? — девушка чуть отпрянула. — Снова готов?

— Да…как бы да.

— Я бы тоже, честно говоря, не отказалась, — Надя лукаво провела язычком по губам, — но Света скоро придет. Будет очень неудобно.

Он повернулся и обнял девушку за плечи, хотелось просто стоять так вместе и смотреть, как за окном идет дождь

— У нас новая жизнь. Я хочу прочувствовать каждый её день, как последний раз.

Надежда вывернулась и, обхватив его за шею, прикоснулась губами.

— Давай проживать её вместе? Не хочу больше никого искать, судьбу обманывать. Непросто же так мы вместе встретились?

— Товарищ Холмогорцев, ну где вы пропадаете?

В фойе его спального корпуса на него тут же налетел Тихон Николаевич Кузнецов, заместитель директора ЦПВП по организационным вопросам. Работа у него была суетливая, временами даже нервная, но это никогда не сказывалось на его настроении. Вечно куда-то спешащий и всегда доброжелательный Тихон Николаевич, казалось, успевал везде.

— Да гулял тут неподалеку.

— Эх, знаем мы ваши гулянки. Смотрите, товарищ Холмогорцев, ваша сомнительная дружба с Пермяковым вас до добра не доведет.

— И чего сразу Василий? Товарищ политически подкованный, сочувствующий советской власти. Или вы имели в виду нечто другое, товарищ Кузнецов?

Замдиректора сразу пошел пятнами и замолчал. Степан быстро выучился у старших коллег этой манере поведения — в нужный момент переходить в скользкую политическую область. Ответственные товарищи тут же начинали следить за словами, чтобы не ляпнуть чего лишнего. Эдакая игра «по правилам» которых как бы нет, но они существуют. Местные довольно быстро терялись в спорах с людьми из будущего. Видимая глазу молодость была обманчива, как некий камуфляж. Люди из двадцать первого века прекрасно научились отличать бред, несущийся с телевизора или интернетных страниц всяческих блогеров от реальной картинки. Хотя надо признаться, что не все. Ну мудрость не ко всем приходит с годами, часто старость приходит одна.

— Да я, собственно, просто хотел записать вас на курсы. Вы же инженер-электротехник? Подтверждать классификацию будете?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спрашиваете!

— Тогда будьте добры — распишитесь здесь и здесь. Вот вам личный журнал с расписанием занятий. И большая просьба их не пропускать и не опаздывать. Все в дальнейшем пойдет в зачет и будет учитываться при распределении.

Холмогорцев вздохнул, провожая взглядом полноватого Кузнецова. Все-таки тот под конец отвесил пендаля слишком наглому попаданцу, намекая на его не очень законную подработку грузчиком. Эх, прощай милые сердцу преференции! Говорят, что в Центре вскоре откроют небольшую лавку, типа армейского Чипка. Но опять же — откуда брать деньги? Пока их в виде подъемных выдавали только «дембелям». Кому 200, кому и больше, в дальний путь. Деньги по местным меркам не самые малые. Месяца три на них скромно прожить было можно.