Возлюбленная белого хищника (СИ) - Жнец Анна

Я с трудом сглотнула застрявший горле колючий ком.

— Что? — Голос мой дрогнул.

— Вот тебе экскурс в мир дикой природы, малышка. Когда самец в прайде сменяется, он убивает котят своего предшественника. Не знала?

Вздрогнув, я сжала дочку в объятиях так крепко, что та заплакала.

— Это у животных. Оборотни — люди.

— Только наполовину, — лысый многозначительно вздернул брови. — Вот узнает Призрак, что у его истинной ребенок от другого мужчины, — и взыграет в нем звериная сущность. Когда любимая заботится о маленькой беззащитной сестренке — это очаровательно. Когда отдает свое внимание младенцу от чужого самца — злит и бесит. Мужчины любят и принимают только своих детей, бастарды им не нужны. Они — вечное напоминание о том, что твоя женщина принадлежала другому. А оборотни ревнивцы и собственники.

Колени обмякли. Я тяжело осела с дочерью на кровать.

— Зачем вы мне это говорите?

— Чтобы ты не обольщалась на счет своего любовника. И не слишком жалела его, навещая в медицинском блоке.

В медицинском блоке? О, господи! Призрак ранен? Насколько серьезно?

Помня о словах лысого, я всеми силами пыталась не выдать свой испуг. Пусть думают, что пленник мне безразличен. Впредь надо лучше скрывать эмоции.

— Что с ним?

В ожидании ответа я невольно задержала дыхание.

Ну! Говори! Чего молчишь? Я же с ума сойду, пока ты тянешь резину.

Лысый прищурился, пытаясь по лицу прочитать мои мысли.

— Он был крут. Реально крут. Один положил весь лагерь боевиков, но в последний момент словил пулю. Уже все в норме. Его заштопали. Немного отдохнет в больничке и будет как новенький. Идем. Он хочет тебя видеть.

Молли передали няне, не Гаретт — другой, очередной суровой даме с военной выправкой, а меня, наспех собравшуюся, отвели к Призраку.

— Госпожа Бьерн, подождите, — у самой палаты меня перехватила молоденькая брюнетка в белом халате. В стене рядом с дверью было небольшое окошко, и сквозь жалюзи я видела больничную койку, на которой лежал зверь. Тонкое синее одеяло прикрывало его до пояса, а выше начинались бинты. Насколько я могла судить, пуля вошла Призраку в бок.

Я виновата. Это из-за меня его ранили.

— Пациент спрашивал о вас, — сказала брюнетка, ненавязчиво закрывая собой дверь в палату. — И вы, конечно же, его навестите, но сначала мы хотим взять у вас несколько анализов.

У меня?

— Зачем?

С некоторых пор все сотрудники базы напоминали мне киборгов: пустые лица, искусственные эмоции, если улыбки, то насквозь фальшивые. Эта медицинская крыса не была исключением. От ее приторной вежливости хотелось пойти в уборную и вставить два пальца в рот.

— Это поможет в лечении вашей дочери. Мы подозреваем редкую генетическую болезнь. Заболевание, которое передается по наследству. Через одно, два, три поколения. Нужна ваша кровь.

Я нахмурилась, почувствовав, как под лопаткой начало неприятно тянуть.

Какие только анализы у меня ни брали перед первой встречей с Призраком, обследовали мое здоровье вдоль и поперек, наверное, пол-литра крови выкачали, а теперь хотят еще? Почему-то это казалось подозрительным.

Брюнетка в белом халате смотрела на меня, как стервятник в ожидании пира, и, когда я кивнула, соглашаясь, заметно расслабилась.

* * *

В палате было окно, но его закрывала железная решетка. Рядом с этим окном под камерой дежурил охранник, но, вместо того чтобы зорко следить за опасным пациентом, он вовсю флиртовал с хорошенькой медсестричкой, ставящей капельницу.

Рука зверя безвольно лежала на кровати. От катетера в вене тянулась тонкая прозрачная трубка, соединенная с пакетом, который медсестра закрепила на металлической стойке. При виде бледного до синевы пленника мне захотелось расплакаться. Даже не знаю, от чего больше, — от жалости или от чувства вины.

«Не обольщайся на счет своего любовника».

«Вот тебе экскурс в мир дикой природы».

Услышав шаги, зверь повернул голову в мою сторону, и на его бескровных губах мелькнула улыбка. Пальцы на руке с катетером дрогнули, словно этим безмолвным жестом Призрак просил меня подойти ближе.

«Знаешь, что звери делают с чужими детенышами?»

Мягкий взгляд пленника не отрывался от моего лица.

Этот мужчина пожертвовал ради меня свободой, разбил себе голову, чтобы наши отношения не начинались с насилия. Я не верила, что он способен причинить вред ребенку.

Но много ли я знала об оборотнях? Об их природе? О том, насколько перевертыши агрессивны?

Что, если они добры только к своим избранницам? Что, если ревность срывает с них все человеческое, обнажая голые животные инстинкты? Многие преступления совершаются в состоянии аффекта. Убить можно и не хладнокровно, а потеряв над собой контроль. В секундной вспышке ослепляющей ярости.

Меня передернуло. После слов лысого я поняла, что всегда буду опасаться своего любовника, что никогда не смогу довериться ему до конца.

— Привет, — шепнул Призрак, когда я остановилась рядом с его постелью.

— Прости, мне так…

— Ш-ш-ш, — он улыбался, лаская меня взглядом. — Сядь. Эй, усатый, принеси моей женщине стул.

Охранник подчинился. Спорить с оборотнем, даже если тот ранен и прикован к постели, а под кожу ему вшит обезвреживающий чип, опасно для жизни.

— Как ты? — опустившись на предложенный стул, я взяла Призрака за руку. — Наверное, глупый вопрос.

— Ничуть, — большим пальцем он принялся выводить круги на тыльной стороне моей ладони. — Я — лучше, чем они думают. — С хитрым видом зверь покосился на охранника, мило беседующего с медсестричкой, затем посмотрел на камеру под потолком и чуть в сторону, на решетку вентиляции. — А теперь, когда ты здесь, мне станет совсем хорошо. Близость истинной пары лечит.

Своей последней фразой он, сам того не ведая, отвесил мне хлесткую пощечину.

Меня позвали в надежде облегчить боль, а я…

— Наклонись, — попросил больной шепотом. — Хочу кое-что сказать.

Удивленная этой просьбой, я подставила ухо его губам.

— Кент узнал, как и отчего лечат твою сестру.

Вздрогнув, я резко повернула голову, чтобы посмотреть Призраку в глаза.

— Где она сейчас? — Пальцы зверя стиснули мою руку. Хватка у него оказалась на удивление крепкой.

— Молли?

— Да.

— С няней.

— Где именно?

— В нашей комнате.

— Хорошо. Сейчас все закончится. Я выполнил свое обещание, и теперь мы можем уйти.

Уйти? О чем он?

Призрак посмотрел куда-то поверх моей головы, и, растерянная, я проследила за его взглядом.

О боже!

Из решетки вентиляции, сквозь ее металлические прутья, сочился белесый дым и стремительно заполнял палату. На моих глазах охранник и медсестра, стоявшие под самой решеткой, рухнули на пол как подкошенные. В носу защекотало. Клубы дыма добрались и до меня.

— Ничего не бойся.

Прежде чем потерять сознание, я увидела, как Призрак вскочил с кровати, слишком резво для раненого, и выдернул из руки катетер с трубкой.

Глава 14

Очнулась я одна, в незнакомой обстановке, и не сразу вспомнила, что произошло со мной накануне. Голова кружилась и была тяжелой, как чугунный котелок. Во рту простиралась пустыня, а по горлу поднималась едкая река желчи. На полу у кровати я очень вовремя заметила блестящий металлический тазик. Секунда — и река превратилась в фонтан. Добежать до уборной я бы не успела.

О, господи. Что со мной? Как плохо.

Это из-за того, что я вдохнула тот белый дым, проникший в больничную палату сквозь решетку вентиляции?

Тут я все вспомнила.

Люди Призрака устроили ему новый побег.

Все получилось? Мы покинули базу?

Затолкав тазик под кровать, я огляделась по сторонам. Комната, где я проснулась, напоминала номер в дорогом отеле: шикарная обстановка, интерьер, к которому приложил руку дизайнер, порядок даже слишком идеальный — сразу видно: здесь не живут постоянно, эта комната для гостей.

Потолок над кроватью был наклонным: когда сидишь, макушкой почти упираешься в стекло маленького окошка в крыше. За ним — небо, голубое, в пухе облаков. Значит, спальня на мансардном этаже.