Стихия (СИ) - Барминская Марианна

— Ну, самая умная и говорливая, ответь нам, мы ждем.

— Я думаю, нам ничего не нужно делать. По-моему, скоро что-нибудь произойдет и без наших усилий. Мы ведь сделали определенный шаг — обнаружили друг друга, значит, следующий шаг пусть сделает наше предназначение. Если оно, конечно вообще есть… Бред? — неуверенно спросила я, но все с серьезным видом обдумывали мои слова.

— Может быть, ты и права, — задумчиво сказал Глеб.

— Сюжет обычного фэнтезийного фильма, — пробормотал Максим, глядя в окно.

— А чем тебе не сказка все то, что с нами происходит? — спросила Эрика и добавила:

— Ох, что-то жара и в дом пробралась. Никто не против сквозняка?

Противников, разумеется, не нашлось. Меня тут же осенило, что Глеб еще не показывал нам свои способности.

— Повелитель земли, а ты чем нас удивишь?

— Что пожелаешь? Землетрясение, оползень? С извержением вулкана будет сложнее.

Ну и арсенал, апокалипсис, что ли, собрался устраивать?

— Давай остановимся на простых цветочках, — с улыбкой предложила я. Не заставляя себя ждать, передо мной на деревянном столе выросла голубая роза.

— Шикарно! Я возьму себе домой?

— Конечно. Могу сделать так, чтобы она долго не вяла.

— Было бы здорово, — обрадовалась я.

В итоге весь вечер прошел в таких дружеских посиделках. Мы рассказывали друг другу о том, как обнаружили свои способности, как учились обращаться с силой. Думали, почему судьба выбрала именно нас, но так и не пришли к однозначному и ясному ответу, не считая того факта, что каждый боготворил свою стихию. Зато я обрела еще двух друзей — такое новое, странное ощущение. Надо будет обязательно сообщить Дарине, вот она обалдеет. Максим с Глебом разговаривали об архитектуре и археологии, Эрика просвещала меня об искусстве пения, а я ее — о танцах. Короче говоря, вели светские беседы. К вечеру, перед тем как расходиться, договорились встретиться завтра и пойти куда-нибудь повеселиться, а потом, конечно же, устроить показательные выступления друг для друга. На том и расстались.

Но пойти куда-нибудь не удалось. Точнее, не удалось только мне. Папа вышел в отпуск и планировал затариться летними вещами, чем-то там для машины, посмотреть бытовую технику, ну и для меня чего-нибудь прикупить. Мы редко погружаемся с ним вот в такой масштабный шопинг, поэтому отказаться я не могла и не хотела. Пришлось предупреждать друзей, что я не смогу пойти с ними. Эрика расстроилась, насчет Глеба не знаю, Максим позлорадствовал. Да, огонь и вода никогда не смогут мирно существовать рядом друг с другом.

Шопинг выдался действительно глобальным: мы вернулись только под вечер, уставшие, но дико довольные. Час в душе спас меня от тяжелой смерти из-за жары и даже подарил силы для подробного осмотра и тестирования покупок. Ближе к полуночи я наконец пожелала отцу спокойной ночи и ушла в комнату. Погасила свет, легла на кровать — ужасно горячую кровать. Кажется, лето сходит с ума. Луны за окном не наблюдалось, поэтому полюбоваться ею не получалось, придется спать. Черт, да в такой жаре я скорее растаю, чем усну. Но сон пришел, как ни удивительно, очень скоро. Странный сон, который вообще не должен был показываться мне до следующей весны.

Валун, поваленное дерево, куст шиповника. "Это невозможно, — думала я, осознавая себя во сне, — сейчас лето, мне не может сниться этот сон летом". Но чуть позже до меня дошло, что сон видоизменился. Стояла глубокая, тихая ночь, и, самое главное, никто не тонул. В чернильной воде разрасталась огромная воронка, та самая, что недавно я сотворила. Свет луны был прохладным и ярким, поэтому я видела все до мелочей. По краю воронки начали буквально из воздуха появляться люди в балахонах с капюшонами. Жрецы? Может, монахи? Один из них указал рукой в центр воронки. Что? Он предлагает мне войти? Блеск, в самую бездну зовет. Наверняка они хотят принести меня в жертву, Посейдону, например. Мужчина повторил свой жест, но я отчаянно замотала головой: мне еще не надоело жить.

"Иди", — приказал неизвестный женский голос. Откуда он раздался? Из воронки или в моей голове?

"Нет", — ответила я неизвестно кому, стараясь не обращать внимания на зарождающуюся панику.

"Ты боишься воды?" — спросил голос. Ну вот еще! Что за бредовый вопрос.

"Тогда иди", — вновь приказали мне. Черт, что же мне ей ответить?

"Я боюсь своих страхов. Я не пойду".

"Отступать поздно. Твои страхи напрасны, дитя. Ты не доверяешь себе?" — спросил голос. По-моему, неизвестная просто надо мной издевается.

"Я не доверяю вам", — ответила я. Надеюсь, она не обидится и не убьет меня прямо сейчас.

"Ты доверяешь мне. Я — эхо воды, а значит, отражение тебя. Иди. Это твой последний шанс".

Так со мной разговаривает вода? Круто! Я бы очень хотела расспросить ее о том, как она относится к своему загрязнению, к проблемам вымирания морских животных и вообще… Но, по-моему, сейчас точно не время. Ой, что это? Воронка закрывается! Я попыталась остановить движение воды, но ничего не получилось: моя магия пропала! Как я тогда до воронки доберусь? Вместе с последним шансом уйдет и моя сила? Нет, я так не хочу!

"Стой! Иду я, иду", — мысленно ответила я и целеустремленно направилась к реке. А потом пошла и по воде: способности снова оказались при мне, и воронка перестала закрываться. Жрецы затормозили, и один в очередной раз указал рукой в сердце черного провала. Интересно, у него рука не устала? Я подошла к краю пропасти и застопорилась: а дальше-то что? Прыгать? И разбиться о дно, конечно же. Но деваться было некуда, я сделала шаг в пустоту и…

Проснулась. Так это был всего лишь очень странный сон? А все казалось так реалистично. Я даже поверила в загадочных жрецов и таинственную тетку, а тут… Так, стоп. Приподнявшись, огляделась. Прохладный песок, перешептывающиеся деревья, плеск волн. Только яркой луны нет. Не пойму, сон продолжается? Нет, я определенно проснулась, ибо чувствовала, что страшно не выспалась. Тогда я должна быть в пижаме… Эй, где пижама? Вместо нее на мне оказался надет балахон непонятного в темноте цвета. Я осторожно встала и стряхнула прилипшие песчинки. Где я вообще нахожусь? Это не город, но… Я вижу его панораму. Получается, я на другом берегу нашей реки? Нет, я гораздо ближе. Точно, в нашей реке же полно всяких островков! Только вот как я сюда попала? Наверняка эта таинственная тетка что-нибудь намудрила. Хотя она же представилась эхом воды… О боже, мой невыспавшийся мозг сейчас закипит. В глубине зарослей увидев свет, я по наитию направилась к нему, пытаясь понять его природу. Золотистый, он уходил столбом в небо. Ну не инопланетяне же меня похитили, в самом-то деле!

Выбравшись из колючих мерзких дебрей, я очутилась на какой-то округлой поляне из песка. В центре стоял золотой кристалл, по форме напоминающий… Нет, это же огромная чаша, которая ярко светилась. Вокруг нее, чуть в отдалении, стояли четыре скамеечки, больше похожие на обычные бревна. На том, которое лежало рядом со мной, был аккуратно вырезан небольшой лотос. Наверное, это мое бревно. Из-за осмотра местности я не сразу заметила, что на полянке, на своих местах, уже сидят Глеб и Максим. Я удивилась, они — не очень.

— Скажите мне только одно: я сплю? — задала я жизненно-важный вопрос.

— Нет, — ответил Глеб. Максим лишь молча на меня посмотрел. Что-то он совсем хмурый.

— А где Эрика?

— Наверное, должна скоро прийти. Да ты садись, не бойся. Все происходит так, как ты говорила, — Глеб посмотрел на золотой кубок.

— Я говорила? — А что я говорила?

— "Скоро что-нибудь произойдет. Пусть следующий шаг сделает Предназначение", — писклявым голосом, совсем не похожим на мой, передразнил меня Глеб. — Чьи слова?

Точно, мои. Кто бы мог подумать, что мое бредовое предположение окажется правдой! Мне положены за это какие-нибудь магические бонусы при дальнейшем исполнении предназначения? От воображаемого списка волшебных ништяков меня отвлек чей-то писк, и через секунды к нам, споткнувшись, вышла Эрика в белом балахоне. О, а мой-то какого цвета? Вроде бы серо-голубой. У Макса — темно-красный, у Глеба — темно-зеленый или что-то в этом роде. Эрика удивленно огляделась, но ничего спрашивать не стала и осторожно уселась на свое место. Сейчас, сейчас что-то должно произойти!.. Этого “сейчас” мы в полнейшей тишине ждали минут пятнадцать.