Enter - Карл Ольсберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идиот молчал, что, однако, было нетипично. Он или не понял этого элементарного объяснения, или не знал, что спросить дальше. Сим собрался надеть наушники, чтобы продолжить работу, но Идиот схватил его за руку.
— Получается, ты знаешь, кто это написал? — спросил он тоном, по которому Сим не сумел определить, выражается недоверие или восхищение.
— Я знаю, что тот, кто опубликовал текст АТР, и автор этого документа — один и тот же человек с вероятностью в семьдесят три процента, — повторил он терпеливо.
— Но… Это же бессмыслица!
Сим на мгновение потерял дар речи. Как Идиот мог такое заявлять? Ведь вероятность была подсчитана!
— Это не бессмыслица, — возразил он. — Давно доказано, что на основе анализа текста можно надежно определить автора, если в распоряжении есть соответствующий материал для сравнения. Я пытаюсь повысить значимость результата, но пока не могу найти дополнительный материал.
— Ты утверждаешь, что за АТР стоит профессор Хайнц Ротмюллер из Марбургского университета, только потому, что он опубликовал научную статью под названием «Манифест Унабомбера: культурное и политическое влияние 1995–2005»?
— Я ничего не утверждаю, — уточнил Сим. — Я лишь анализирую связи.
— Дай-ка повторю, чтобы убедиться, что я все правильно понимаю, — сказал Идиот. — Ты пришел к выводу, что у текста, в котором цитируются отрывки из манифеста Унабомбера, и у научной работы с теми же цитатами — один и тот же автор? Из-за статистического сходства?
— Оба текста содержат словосочетания, которые лишь с малой долей вероятности могут встретиться в других текстах. Это указывает на единое авторство.
— А что с другими текстами? У них тоже — единый автор, притом что они опубликованы разными людьми, большинство из которых, кстати, ученые?
— Конечно, нет, хотя в некоторых случаях, вполне вероятно, использовались псевдонимы. Я могу лишь выявить статистические закономерности. Однако из-за фактора случайности возможны противоречивые выводы. Чтобы надежнее интерпретировать, мне нужен новый дополнительный материал для сравнения.
— Я тебе сейчас все интерпретирую, Сим. Ты провел статистический анализ словосочетаний в тексте, выявил редко встречающиеся и поискал их в Интернете. Однако ты не учел того факта, что опубликованный АТР текст был написан двумя людьми.
Сим некоторое время думал, что ответить. Он был поражен тем, как хорошо Идиот понял метод его работы. Еще больше его поразило, что Идиот прав: факт того, что текст содержит большой объем цитат другого автора, делал статистический анализ весьма ненадежным методом определения авторства. Он действительно не учел этого в своей работе. Логическая ошибка. Сим допускал их крайне редко. И, как назло, именно Идиот указал ему на эту ошибку!
— Ладно, тогда я перепроверю.
— Нет необходимости, — сказал Идиот. — Если ты исключишь из анализа цитаты из манифеста Унабомбера, то там останется одна «вода».
— Посмотрим, — буркнул Сим, надел наушники и принялся за работу.
В глубине души он был взбешен, почти так же, как если бы Человек перевернул вверх дном его комнату. Его раздражало то, что он допустил ошибку. Его злило, что Идиот оказался не таким тупым, как он думал. Но больше всего его бесил тот факт, что именно Идиот сделал правильное предположение и еще до завершения повторной проверки знал, что остаток текста (после исключения из него цитат из манифеста Унабомбера там осталось всего лишь семьсот семьдесят слов) даст слишком ограниченный материал для стилистической идентификации автора. И все же Сим продолжил работу.
Результат оказался еще более отрезвляющим, чем он ожидал: документ с самой высокой значимостью — «Опасности неконтролируемой технологизации» доктора Томаса Ангессера — с вероятностью лишь в двадцать четыре процента мог принадлежать перу того же автора, что опубликовал воззвание АТР. Она была слишком мала, чтобы сделать какие-либо выводы.
Глава 12
Deckard[19]: Just what do you think you’re doing, Dave?[20]
Bowman[21]: I need ya, Deck. I need the old blade runner, I need your magic[22].
Deckard: I’m sorry, Dave. I’m afraid I can’t do that[23].
Bowman: Я даже не успел объяснить тебе, в чем мне нужна твоя помощь.
Deckard: Я знаю, в чем.
Bowman: И в чем же?
Deckard: АТР.
Bowman: Как ты догадался?
Deckard: Угадал.
Bowman: Предположим.
Deckard: Я — на другой стороне. Ты же знаешь.
Bowman: Насколько я понимаю, в войне, которую ведет АТР, только одна сторона — сторона людей.
Deckard: Если бы была лишь одна сторона, то и войны не было бы.
Bowman: А ты представь, что это — война, на которую никто не хочет идти. Призывы, сделанные еще в восьмидесятых, остались неуслышанными. Но от конфликта все равно не уйти. Тем более от этого.
Deckard: Ты ошибаешься. Технологии нам не враги. Ты, как никто другой, должен это понимать.
Bowman: Ты прав. Злодей — не HAL[24]. Злодеи — инженеры, которые доверили ему управление кораблем.
Именно против них воюет АТР.
Deckard: HAL — выдумка.
Bowman: АНБ — реальность. Прослушка первых лиц государств — реальность. Facebook и Google — реальность.
Deckard: Не дурак. Я вижу опасности, но и возможности вижу. Интернет, например, помогает демократии.
Bowman: Я и не подумал бы, что ты так наивен. Интернет подменяет лишь одну форму диктатуры другой, менее очевидной и оттого более эффективной. Большой брат? Оруэллу и не снилось! Ты так же, как и я, прекрасно понимаешь, что нет никакого свободного Интернета. Иначе нам не пришлось бы общаться по закрытому каналу.
Deckard: Многие злоупотребляют технологиями.
Bowman: Именно.
Deckard: Ладно, я вижу, чего ты боишься. Но это все равно не оправдывает ваших методов.
Bowman: Наших методов?
Deckard: Так и будешь упираться и утверждать, что ты не в их числе?
Bowman: I am putting myself to the fullest possible use, which is all I think that any conscious entity can ever hope to do[25]. Делай какие хочешь выводы.
Deckard: Киноцитаты нам не помогут.
Bowman: Ты же сам начал.
Deckard: Ладно. Но сейчас я серьезно: у вас — проблемы.
Bowman: У нас у всех проблемы. В том-то и дело. Что бы ни случилось с АТР, если их поймают, это будут цветочки по сравнению с тем, что произойдет с вами, если вы им помешаете.
Deckard: Возможно. Но насилие никогда
