В банде только девушки - Михалева Анна Валентиновна

— Водки нет. — Она подозрительно прищурилась.

— И не надо, — буркнул один из вошедших.

Что-то в этих посетителях склонило Людку к мысли, что водку у нее не потребуют. Настроены они были по-деловому. Кроме того, один из них был совсем гол, если не считать глянцевого журнала «Плейбой», которым он как назло прикрывал именно то место, которое обычно более всего интересует женщину в голом мужчине. Людка досадливо поморщилась, бросив взгляд на блондинку с обложки, ослепительная улыбка которой свидетельствовала о том, что ничего, кроме отбеливающей жвачки, она не ест.

— Шмотки есть? — Тот, который был одет в однотонно черные джинсы и футболку, подошел к прилавку и уперся взглядом в Людкину пышную грудь. Женщина моментально вспотела. Мужлан скривил физиономию и перекинул зубочистку из правого угла своих бесформенных губ в левый.

— Вон, — Людка вяло махнула пухлой рукой в угол, где на железной стойке висел жалкий ассортимент сельпо.

— Ну и вонища у тебя, тетка! — процедил нахал с зубочисткой и повернулся к своему голому спутнику. — Так, Саша, посмотрим, во что мы тут сможем тебя обрядить…

Он подошел к тряпью. Мужик с «Плейбоем» подсеменил к нему.

— А из мужского есть чего-нибудь? — выдохнул он спустя минуту.

— А почему нет? — Людка пожала плечами. — Ищите.

— Да она издевается! — возмутился голый. — Тут одни халаты марки «Большевичка».

— А что ты ожидал увидеть в сельском магазине. Костюм от «Хьго Босс»?

— Нет, но в халат я тоже не обряжусь!

— Можешь ходить с журналом. Тебе идет, — франт с зубочисткой подмигнул приятелю.

Того скосило на все лицо, и он прошипел:

— Знай меру! Я тебе пошучу!

Мужик с зубочисткой хмыкнул и обернулся к Людке:

— Начнем с портков. Портки-то у тебя есть?

— Вам одноцветные или в цветочек? — ухмыльнулась она.

— Покажи и те, и другие, — скомандовал тот, который грыз зубочистку.

В этот момент продавщица смогла оценить ситуацию в полной мере. К ней в магазин в кои-то веки заглянули денежные покупатели. И они готовы купить самый лучший и самый дорогой товар. Они не станут торговаться, не станут выбирать подешевле. Они не такие. От сознания важности момента Людка приосанилась. Кровь прилила к ее круглому потному лицу. Она величественно склонилась за прилавок, а разогнувшись, широким жестом вывалила кули со шмотками, которые прятала от праздного интереса своих односельчан.

— Вот, — с достоинством проговорила она, возложив пухлую длань на шуршащий полиэтилен, — спортивный костюм и майка марки «Рибок». Это мне Машка приносит. Сама из Турции везла. Товар хороший, заграничный. Наши авторитетные ребята берут.

Мужик с зубочисткой подошел к прилавку, снова бросив хмурый взгляд на источающую знойный жар грудь продавщицы, распаковал и повертел в руках шмотки.

— Слушай, Саша, — ухмыльнулся он, — придется тебе прикинуться братвой с соседнего рынка. Но я бы на твоем месте не выпендривался. Все-таки турецкие штаны лучше, чем «Плейбой».

— Это смотря в какой момент, — улыбнулся тот. Он и не думал выпендриваться. Он обрадовался, свободной рукой схватил обновки и тут же принялся натягивать их на голое тело.

Дверь снова отворилась. И тут Людка позабыла о шикарных покупателях. Сердце в ее груди екнуло и замерло. На пороге стоял мужчина ее мечты: красавец-блондин, богатырь с глазами цвета темного, предвечернего неба. Он оглядел торговый зал, как-то подозрительно покосился на странных покупателей и — о чудо! — остановив взор на Людке, улыбнулся ей широко и открыто. Несчастная зарделась, забыв про то, что для поддержания жизни в организме следует хоть изредка дышать.

— Сколько стоит это барахло? — Мужик с зубочисткой дернул ее за руку.

— Ага… — пролепетала она, не в силах оторвать жаждущего взгляда от красавца.

— Что — ага?! — возмутился тот, понимая, что более не котируется на рынке женихов.

— У вас есть телефон? — тихим, но решительным голосом, выдающим в нем делового, уверенного в себе человека, поинтересовался красавец.

Людка моргнула, припала грудью к прилавку и вяло кивнула.

— Можно им воспользоваться? — Он сделал шаг в ее сторону.

Людка задрожала всем своим мощным телом. Прилавок тоже затрясся, издавая надсадный скрип.

— Мать! Долго нам тут торчать? Говори, сколько денег нужно? — не вытерпел покупатель с зубочисткой.

Людка не могла оторвать восхищенных глаз от нового посетителя. Все в нем было прекрасно. Даже жуткая кровоточившая царапина во всю щеку — и та его красила.

— Вам нужна медицинская помощь, — пролепетала она, таращась на рану.

— Да нет пока, — отмахнулся он, но во взгляде его мелькнула благодарность.

— Деньги платить или ты даришь? — взревел настойчивый покупатель. В пылу гнева он выплюнул зубочистку в сторону красавца.

Тот не заметил, но Людка оскорбилась:

— Плати две тысячи и выметайся! — рявкнула она, не глядя на нахала.

— Две тысячи?! — громогласно возмутился тот и повернулся к приятелю: — Это же больше двух сотен не стоит даже на рынке.

— Тогда снимайте все и выметайтесь. — Людка хотела побыстрее отделаться от посторонних, чтобы остаться с красавцем наедине. А тот великодушно ждал этого момента.

— Отдай ей сто баксов, — испуганно зашипел мужик с «Плейбоем» в руках и обратился к Людке: — Только я еще прихвачу носки и вон те шлепанцы.

— Да ради бога! — Людка даже не сообразила, что только что обогатилась на сумму, равную ее месячному окладу. Сейчас ей было плевать на деньги. Все ее сознание переполняла любовь.

Она не заметила, как покупатели исчезли. Не отрывая взгляда от прекрасного посетителя, она механически сунула в карман халата стодолларовую купюру.

— Так где телефон? — поинтересовался он.

— Та вона… — Людка взмахнула рукой с плавностью умирающего лебедя. Походило на то, что лебедь умирал от ожирения.

— Автомат? — Красавец подошел к висевшему на стене доисторическому телефону-автомату. — А жетоны есть?

— Та что вы! Он еще на двух копейках работал, — добродушно рассмеялась Людка. — Тока теперь двушек нет, так по нему стукать нужно. Два слабых, один посильнее.

— Жаль… — вздохнул посетитель, и его прекрасные глаза затуманились грустью. — Мне в Москву нужно позвонить. А в Москву отсюда — уже межгород. Как плохо, что мобильный мой растоптали.

— Та чего вы расстраиваетесь. По нему и в межгород можно. Тока наоборот: два сильных, один слабый.

— Быть не может, — удивился красавец.

— У нас все может быть. — Людка выбралась из-за прилавка и, подойдя к аппарату, решительно взяла трубку. — Номер говорите.

— Не могу, — смутившись, ответил он, — давайте я сам.

— Что ж… — Людка бросила взгляд на правую руку красавца. От сердца отлегло — нет кольца, значит, не женат.

Тот подошел к аппарату, искоса глянул на нее, мол, разговор будет конфиденциальный, посторонним не мешало бы удалиться.

Продавщица тут же покраснела и ретировалась назад, к кассе, чтобы не мешать делам своего новоявленного рыцаря.

До взрыва осталось 15 часов 42 минуты 36 секунд.

— Вовремя я в тачку вписался. — Джеф развалился на заднем сиденье и удовлетворенно вздохнул, переходя на реперский басок. — Ломовой безмазняк. Стая герлов хуже саранчи. Если не сожрут, то потопчут. Клево скипнули, а то найтовал бы уже в райском Стебалково.

— Та-ак, — нахмурилась Лина, — хорошее начало. А теперь все то же самое, но по-русски.

— А я что, на древнекитайском спикировал только что? — обиделся Джеф.

— Это уж тебе виднее, — пожала плечами капризная собеседница.

— Ой, ну что тут непонятного! — Алиса ласково улыбнулась через плечо новому спутнику. — Человек говорит, мол, рад тому, что мы вовремя откатили. А то толпа разъяренных девчонок затоптала бы нас на метр в землю. И ночевали бы мы все уже на небесах, где прикалывались бы над нами всякие жмурики, как над последними неудачниками.