Террариум 1 (СИ) - Гром Макс

Из дыры в потолке спустили ведро наполненное противной на цвет, запах и вкус, жижей. Это была еда.

Кто-то сразу всех расталкивать стал, но тех быстро утихомирили и раздали еду всем поровну.

Живот от кушанья забулькал. У некоторых даже начался понос, и пришлось им справлять нужду в то же ведро, из которого ели.

***

Пришло утро и с ним, пришёл час войны.

Дверь в подвал открыли. На пленных полился шквал матюгов и угроз. Сонных людей вывели из подвала.

Их повели в просторное помещение, со стенами, которые когда-то в прошлом были белыми. Наверху в углах располагались сохранившиеся ангелы. С правой и с левой стороны были широкие лестницы, частично успевшие разрушится и порасти зеленью.

Это здание когда-то называли "загсом". Здесь люди женились, разводились, а теперь убивают друг друга.

Сверху стояли солдаты с автоматами, готовые стрелять по противным для них пленникам.

В помещение ввели ещё больше голодранцев. Или нет? Нет, это были не пленники. На них хоть и была гражданская, грязная одежда, но они все не привыкли к ней, не перебороли омерзение. Они держали в руках пистолеты-пулемёты, а на пояса повесили взрывные заряды. Таких смертников было тридцать человек.

Вместе с настоящими пленными, в толпе получалось человек сто.

За стенами слышались голоса. Они просили о пощаде, как и здесь. Значит, это были ещё не все приговорённые к смерти.

Наверху появился офицер в кожаном пальто и в серой фуражке.

— Бойцы… — начал говорить офицер, — вы заслужили уважение своего народа только за то, что решились на этот подвиг. Я надеюсь, что вы выполните свой долг. Не бойтесь смерти, сегодня она ваш союзник. Сделайте всё, чтобы добраться до позиций врага. Прячьтесь за этих грязных свиней, — указал офицер на пленников, — ползите по земле, рвите врагов, взрывайте их позиции! Покажите фюреру свою преданность и храбрость, заставьте его гордится собой! Слава Чистой Нации!

— Слава! Ура!!! — Закричали бойцы, подняв оружие вверх.

Пока они не успели одуматься, пока не закончилось действие словесного опиума, солдаты в чёрной форме открыли двери.

Сотни людей погнали на улицу стрельбой и пинками. Женщины кричали, дети визжали. Людей всё больше и больше выходило из домов. Вот их две сотни, а вот их уже и три. Они все бежали по площади, окружённой водой и смертельными топями. Кто пытался убежать к воде, сразу умирал от пуль «чистых».

Бойцы НРИ увидели бежавшую на них толпу. Заняли позиции, зарядили станковые пулемёты. Пот полился с их голов. Где-то в этой толпе враг. Но и невинных там полно. Офицер кричит? «Огонь идиоты!». Не каждый начал стрелять сразу, но начали все.

На землю полилась кровь рекой. Повалились потроха. Визга стало больше. Как и тел среди костей и гниющих трупов. Кто-то из них ещё шевелился, брыкался и стонал, но потом хрип в их глотках прекращался, и смерть забирала истерзанные души себе.

Бойцы «чистых» хватали людей и прятались за ними, стреляли, положив оружие на плечи бедолаг. Один выстрел из пулемёта и этому бойцу и бедолаге разорвано брюхо. Их кишки смешались и пали на землю, вместе с людьми, носившими их в себе.

Никто не дошёл до позиций. Все лежали на холодной земле, обагрённой тёплой кровью. Мужчины, женщины и дети лежали горой на земле слоёным пирогом, который с удовольствием съедят звери.

Войне и смерти были отданы новые жертвы. Завтра будет новая жатва. Ещё привезут мяса для бойни, для мясорубки войны.

Её механизмы уже заработали вновь. Пошли основные силы «чистых». Выстрелы и взрывы зашумели. Люди погибали ещё и ещё. Техника останавливалась навсегда, горя и выплёвывая из себя визжащих от боли людей.

Линия фронта опять не сдвинулась ни на дюйм. Израненные «чистые» убежали обратно, а имперцы охладили стволы пулемётов.

Мясорубка скрепя, нехотя, остановилась.

***

Кирилл замёрз. Он лежал на земле среди двух ржавых машин почти шесть часов. Ему с трудом удалось успокоить внука старика. Его дед погиб у него на глазах. Ему оторвало ногу и разорвало в клочья грудь. Он умер быстро, не успев помучаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кирилл постоянно твердил парню про это. Что его дедушка умер быстро. Но как это успокоит пацана? Не как. Ведь это не уберёт тот факт, что дедушка умер. Упал на землю навсегда, закрыл глаза и никогда не встанет, и не откроит глаз.

Тьма вокруг сгустилась. Вдалеке завыли звери. По телу побежали мурашки, быстро, быстро.

Кто-то зашуршал в кустах, маленькими босыми ножками. Падальщики пришли подкрепиться. Маленькие гоблины, похожие на людей, искривлённых лесом с рождения. Они маленькие, размером, чуть меньше метра. Тощие как тростинки, рёбра у них сильно выпирают, кожа, словно налипла на кости. Одежду понятное дело эти существа не носят, только поясок из кожи, при помощи которого, они носят заточки из кости. Падальщики трусливые твари и не нападают на людей, только на мёртвых. И заточки им нужны только для разделки гниющего мяса.

Эти твари стали отрезать от тел самые лакомые кусочки и уносить.

Вдруг падальщики стали разбегаться. В темноте задвигалось нечто более крупное.

— Кирилл ты где? — Донеслось со стороны движения. Это был Жекан.

— Я здесь. — Сказал Кирилл.

Жекан сначала не понял, откуда донёсся голос. Кирилл позвал его ещё раз и тот подбежал.

— Где доктор? — Спросил парень.

— Неподалёку. Идём, пока зверья на запах крови не набежало.

Пройдя пять метров, по месту бойни, команда оказалась возле покошенного столба. Там была двухметровая воронка. В ней и прятался доктор.

Он был весь в крови. Шесть часов назад он пытался спасти человека от гибели, остановить сильное кровотечение, но не смог ничего поделать.

— А где Иван Эрнстович? — Спросил испуганно доктор. Никто ему не ответил. Увидев лицо внука старика, он сам понял, куда подевался дед. — Да как же так? Как так можно, бросать людей на пулемёты без угрызения совести?

— Это фашисты ведь доктор. Чего ты хотел от фашистов, то а? Сострадания? Ты бы знал, что они делают у нас на фронте так и вовсе с ума бы сошёл, от безнадёги и потери веры в людей. — Сказал Жекан.

— Когда идём? — Спросил Кирилл.

— Сейчас. Ждать нам нечего. Только идём медленно, в полный рост, чтоб не подумали, что мы шпионы. — Жекан снова показал всем, что он здесь единственный кто знает, как вести себя на войне.

Группа, состоящая из голодных и усталых людей, чья одежда была рваной и грязной, выдвинулась к позициям НРИ.

Укреплённый участок представлял собой улочку, превращённую в крепость. Горой были навалены камни и кирпичи, а поверх них положен слой из мешков с писком. Перед этой большой баррикадой располагался ров глубиной в два метра, залитый болотной водой.

На баррикадах стояли пулемёты, станковые противотанковые винтовки, сотня бойцов с автоматами и психологическим расстройством. Солдаты на этой позиции не раз убивали толпы невинных людей, которых гнали на них «чистые».

— Эй, люди! — Крикнул Жекан.

В сторону его сразу начали светить десяток фонариков.

— Стоять на месте! — закричал командир.

— Мы пленники! Пережили атаку! — Сказал Жекан.

— Подойдите ближе! Я хочу вас рассмотреть!

Все пошли вперёд. Совсем медленно, без лишних дёрганий. Сейчас малая дрожь могла привести к смерти и куче свинца в теле.

— Стоять! — Приказал командир бесчувственным, грубым голосом.

Кирилл остановился у самого рва. Ещё шаг и свалился бы в дурно пахнущую воду.

Командир провёл лучом света, по всем пришедшим. Пояса смертника нет, оружия так же не видно. Все люди побитые, грязные, видно, что настрадались. Даже ребёнок имеется. Его лицо всё блестит от слёз. Глаза на мокром месте. А от чего плачет? Близкого человека потерял, или просто кошмара дневного насмотрелся? Очень может быть. А может быть, что эти остальные всё же шпионы. Взяли ребёнка, чтобы более натурально выглядеть выжившими в бойне пленниками. Так сразу и не поймёшь. Да и стаять тут так опасно. Щас снайпер как башку прострелит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})