Наследница двух родов - Юлия Григорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что молчишь? – схватив меня за волосы на затылке, парень резко дёрнул их так, что моё лицо оказалось повёрнуто в его сторону. Уставившись в мои чуть приоткрытые глаза, принц ожидал ответа, но сил говорить не осталось. Сейчас я могла просто висеть и с трудом оставаться в сознании. Глаза так и норовили закрыться и погрузить меня в небытие. Наверное, стоило так и поступить, тогда истязатель, лишившись возможности упиваться моими страданиями, оставил бы своё развлечение на потом и закончил куда раньше.
Я честно попыталась ответить. Даже чуть приоткрыла рот, но очередная волна боли прокатилась от сломанной челюсти, и лицо непроизвольно поморщилось. Из горла вырвались лишь нечленораздельные звуки, в которых не слышались слова. Отрицательно кивнув, Винсент отпустил мою голову, и она безвольно повисла лицом вниз.
– Эрик, сними её, пусть отдохнёт пару часов. Позови, как слегка очухается, – крикнул куда-то мне за спину принц и пошёл прочь. Звук ударов сапог о пол удалялся, а мои виски пульсировали в такт его шагам. Не прошло и нескольких минут, показавшихся часом, как солдат в доспехах зашевелился. Всё это время я не замечала, что он стоит сбоку и притворяется декорацией. Подойдя ко мне с характерным звуком гремящей посуды на кухне, мужчина снял цепь, которая соединяла кандалы, с крюка в потолке, а мои ступни резко коснулись пола. Ноги не выдержали обрушившегося на них веса тела, и колени подкосились. Церемониться со мной солдат не стал, наоборот, словно исполняя наказ Хенорпа, старался и пальцем не тронуть. Иначе я не знаю, как объяснить, что он и не подумал поймать меня и предотвратить падение, зато очень осторожно освободил запястья от кандалов.
Оказавшись на полу, частично в луже крови, я щекой ощутила прохладу камней, и сама от себя не ожидала такого облегчения, прокатившегося по телу. Не обращая внимания ни на холод, ни на боль, ни на дискомфорт из-за неудобной позы, я пыталась вытянуть ноги и откатиться в сторону, но ничего не получилось. Каждое движение давалось с огромным трудом, а руки всё усложняли тем, что сильно дрожали. Плюнув на неудобства, я позволила глазам закрыться. Удаляющиеся шаги солдата услышала только когда за ним со скрипом захлопнулась дверь и воцарилась гробовая тишина, прерываемая далёкими шорохами.
Где бы я ни находилась, но здесь я была одна, да и если это не так, в моём состоянии ничего не имело значения. Вдохнув полной грудью и наслаждаясь прохладой под щекой, мне не верилось, что я ещё жива. Удивительно то, что прежде я на самом деле считала, что для человека самое худшее, что может с ним случится – это смерть. У меня проскальзывали мысли, что в моём случае ей будет равносильно изнасилование и вторая беременность, но ни о чём другом я и помыслить не могла. Винсент Вильгельмский словно специально истязал меня так, что живого места не оставил, преподав мне урок и показав, что смерти бояться не стоит. А вот боли, настоящей, пробирающей до костей, от которой хочется орать во всё горло, и молить, умолять, просить, лишь бы она прекратилась – вот этого и правда стоило бояться. Жаль, я поняла это только сейчас, когда испытала всё на собственном теле и мечтала только о том, чтобы поскорее умереть и избавиться от всех следов издевательств принца. С такими мыслями я и провалилась в темноту небытия, позволив себе потерять сознание от бессилия.
Оторвав голову от чего-то мягкого и шерстяного, я не сразу поняла, где нахожусь, но чьи-то уверенные руки аккуратно поглаживали мои волосы и сразу мягко надавили на затылок, возвращая в прежнее положение. Упав уже щекой на свёрток, сыгравший роль подушки, я не особо обратила на него внимания, но вот пальцы, перебирающие пряди жирных и явно противных на ощупь волос с особенной нежностью, вызывали больший интерес. Найдя в себе силы и пошевелив руками, я поняла, что лежу спиной вверх на холодном каменном полу возле стены в той же камере, где была подвешена к потолку. Кто-то заботливо подстелил под меня тёмно-синий плащ, а под головой расположен чёрный элемент одежды, свёрнутый в несколько раз для мягкости. Сил на то, чтобы встать или даже сесть, не оказалось, и самое великое, что я смогла сделать – это сдвинуть руки, уложив их более удобно вдоль тела.
Самое удивительное – я не чувствовала боли. Скорее всего, тело онемело до такой степени, что нанесённые ему увечья не причиняли дискомфорта, хотя я отчётливо видела тёмно-красную борозду на месте запястья, являющуюся чётким следом от кандалов, а значит, все последствия истязаний ещё на мне. Хотелось пить, губы пересохли и покрылись грубой коркой, они так и норовили треснуть, но я старалась не шевелить ртом, прекрасно помня о сломанной челюсти. К моему удивлению, голова не болела, за что ей огромное спасибо, либо же я настолько привыкла к этому чувству, что окончательно перестала его ощущать.
– Дорогая моя, если для тебя это слишком – просто скажи, и я немедленно организую твой побег, – неожиданно раздался мой любимый голос, позволивший расслабиться и снова закрыть глаза. Смотреть в текущем положении особо не на что, а существо, произнёсшее фразу, сидело рядом таким образом, что моя голова заканчивалась прямо возле его бедра. Когда я поняла, кому принадлежат пальцы, копающиеся в волосах, то стало слегка неловко за их состояние, но и слишком приятно. Слишком. Следовало отогнать все нахлынувшие на меня симптомы влюблённости и вернуться из небытия к реальности.
– Мне интересно, в мире что, умирает так мало людей, что у Бога смерти всегда есть время навестить меня? – слова дались мне с огромным трудом. В горле жутко пересохло, а скопившаяся там за всё это время кровь превратилась в густое месиво, которым я чуть не подавилась. Челюсть же двигалась исправно хоть и с неким дискомфортом, но слова раздались не так, как прежде, я словно начала картавить. Аккуратно повернув голову, я постаралась избавиться от
