Врата Бога. Книга первая. Под сенью Ашшура - Вадим Барташ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Ашшурбанапал отодвигал родовую знать от рычагов управления постепенно, и делал он это крайне осторожно, так как следовало опасаться заговоров с её стороны.
Одновременно с этим реформировалась налоговая система, преобразованиям подверглись и слишком разросшийся двор, и управление на местах, начиная от отдельных городов и заканчивая провинциями. Назначались чиновники с широкими полномочиями контролёров, а также всемерно поощрялись торговля и ремесленное производство, для чего были впервые за несколько десятилетий значительно снижены налоги.
* * *
Но особое значение Ашшурбанапал придавал реформе армии. А всё потому, что именно она являлась гарантом существования Ассирии. Без боеспособной армии империя не продержалась бы и дня. Армия была становым хребтом Ассирии.
При Ашшурбанапале ассирийскую армию окончательно перевооружили, и все без исключения её воины получили наступательное оружие из железа, а бронзовыми остались только защитные доспехи. В колесничих отрядах преобладающими стали тяжёлые повозки и усилилось значение конницы, которая теперь задействовалась не только для разведки и конвоирования пленных. Появились конные полки, причём они иногда состояли полностью из наёмников (из скифов и киммерийцев, лучших наездников того времени). Также была реорганизована разведка и усилена была служба «Глаза и уши царя», которую по-прежнему возглавлял Главный глашатай, но им уже стал новый человек, энергичный сподвижник Ашшурбанапала. Его звали Ишмидаганом, и он был родом из Кальхи.
Он быстро вошёл в курс дела и развил бурную деятельность. И уже вскоре ему удалось как паутиной накрыть своими людьми не только всю империю, но и сопредельные с нею земли. А ещё Ишмидаган получил право посещать по необходимости Великого царя в любое время суток и сейчас, воспользовавшись этим правом, он заявился с очередным докладом.
– Я тебя слушаю, – кивнул головой Ашшурбанапал на приветствие Главного глашатая.
Ашшурбанапал сидел на троне, а у его ног примостилась его любимица Лилит. При виде Главного глашатая чёрная пантера подняла морду.
Ишмидаган покосился на грозную хищницу и заговорил:
– Государь, важные новости!
– Откуда?
– Они пришли из Элама.
– Что там?
– Только недавно на Востоке этого царства, благодаря разумным действиям матери нынешнего царя, были умиротворены персы…А ведь они попытались ни много ни мало, а скинуть с себя тяготившую их власть эламитов и создать своё собственное независимое государство, и вот… Элам потрясла новая серьёзная смута.
– О-опять?!
– На этот раз в Эламе восстали горцы.
– Касситы?..
– Нет-нет. Эту бучу уже затеяли те горцы, которые обитают южнее касситов…
– А-ах, значит, это луллубеи…
– Да! Они самые.
– Э-это хорошо… – произнёс Ашшурбанапал и погладил по холке пантеру. – Как ты думаешь, Ишмидаган, надолго-ли эта смута отвлечёт от западных границ Теумана?
– Я так думаю, государь, если опять не вмешается Шильках, мать нынешнего эламского царя, то восстание приобретёт нешуточные размеры и накрепко свяжет руки эламитам.
– Значит, надо помешать Шильках. Я жду от тебя предложений.
– Я уже продумал что нам сделать.
– Ну, и-и-и…И что же?
– Следует заслать к луллубеям наших людей, и не лишним будет уже сейчас поставлять им оружие. А ещё не мешало бы намекнуть кое-кому, что Ассирия поддержит их возмущение…
– Всё верно, так и действуй! – согласился с предложениями Ишмидагана Ашшурбанапал.
Ещё кое-что обсудив Главный глашатай уже собрался покинуть покои Великого царя, как Ашшурбанапал его задержал.
– Постой!
Ишмидаган развернулся.
– Я слушаю, государь! Что-то ещё?
– Кое что ещё хочу спросить!
– Мы по Эламу не договорили?
– Это уже не касается Элама.
– Я слушаю, государь.
– Теперь хочу поговорить о другом…
– Я весь во внимании.
– Новый предполагаемый наместник Приморья прибыл в Ниневию?
– Князь Набуэль?
– Да!
– Насколько я знаю, он уже в столице.
– Когда он прибыл?
– Он появился вчера. А приехал он под самый вечер.
– С какой целью он выезжал на Юг?
– Насколько мне известно, он уезжал в Приморье, чтобы проститься с заболевшим отцом.
– Не знал, что у него отец болен… Мда-а-а…А что с ним?
– Он мучился коликами в животе уже второй год и кажется недавно боги его всё-таки прибрали. И князь Набуэль его похоронил.
– А ты сам-то виделся с этим князем?
Ишмидаган кивнул головой.
– И пообщался?
– Не пришлось, государь. Я с ним не разговаривал.
– Почему?
– Я видел его только на расстоянии. Но мне доложили, что, когда он был проездом в Вавилоне, его там очень хорошо привечали. В честь него твой сводный брат, государь, даже устроил пир.
– Ну, на-а-адо же! – удивился Ашшурбанапал, и тут же он нахмурился. – Хм, а что-то крамольное на этой пирушке происходило?
– Ничего по этому поводу не могу сказать. Тосты поднимались за тебя, государь. Крамолы в их разговорах не установлено.
– Это точно?
– Мой человек там находился неотлучно. Пра-а-авда…
– Что-то ещё ты хочешь сказать?
– Слишком уж обхаживали этого князя твой сводный брат и его визирь, государь…И это подозрительно.
Ашшурбанапал кое-что вспомнил.
– Слу-ушай, Ишмидаган, а ведь ты его и до этого же знал? Кажется, об этом ты мне как-то говорил…
– Ну, да!
– И что?
– Я с ним не раз прежде встречался… – Ишмидаган не стал рассказывать царю о том, что же его рассорило с этим Красавчиком. А повод был, и самый что ни на есть серьёзнейший. Да такой, что одно время Ишмидаган даже подумывал нанять наёмных убийц и расправиться с этим юным халдейским выскочкой, но его остановило то, что на тот момент Набуэль уже попал под покровительство Накии-старшей и стал её любимчиком. А идти наперекор царице-матери было себе дороже.
– Как ты оцениваешь этого князя? – спросил прямо Главного глашатая Великий царь, и пристальнее посмотрел на Ишмидагана, кажется что-то почувствовав.
Ишмидаган немного замялся, но, наконец-то, решился и выдавил из себя:
– Я бы не советовал тебе, государь, торопиться с назначением этого князя.
– Ты так считаешь?
– Да, я так считаю.
– Объясни, почему? Он мне, кажется, достоин должности, которой я намерен его наделить…Хо-о-отя… Хотя он, конечно же, и молод, слишком молод. Ему всего-то двадцать! Но за него говорили.
Ишмидагану было известно, кто же старался продвигать Красавчика, но он всё-таки пересилил свои опасения и осмелился возразить:
– Государь, князь этот, на мой взгляд… не очень… не очень-то и надёжен.
– Ты полагаешь?..
– Да, я так полагаю. И помимо этого он достаточно изворотлив и хитёр…
– Хи-итёр?..
Ишмидаган заколебался, продолжать ли ему в том же духе. Явно идти наперекор Накии он тоже не горел желанием, и потому на полуслове осёкся. Вообще, продолжать эту тему, как я уже отмечал, было опасно. Это было равносильно поссориться с царицей-матерью. То есть, это тоже самое, что
