Tarantino - Jeff Dawson

“Когда я учился на актера, я чувствовал себя не в своей тарелке в мастер-классе, потому что на самом деле ощущал себя участником фильма, был в большой картинке и в истории. А другие плевали на это. Я имею в виду, им было все равно. Это – одна из тех вещей, которые заставили меня понять, что я выбивался из общего ряда. Просто играть в кино недостаточно, я должен сделать эти фильмы моими, потому что моими героями были режиссеры, а они не знали ни одного из них. Они знали, кто такой Мартин Скорсезе, кто такой Фрэнсис Форд Коппола, но не более того. Они просто знали, кто мог дать им работу, и это все, о чем они беспокоились. История фильма? Это их волновало меньше всего. Со стороны актеров, на мой взгляд, это было слишком опрометчиво. Это – их профессия. Это то, что они пытаются делать, а они забывают о том, что это одна из сложнейших профессий, крепкий орешек. Как актер я не добился успеха, я не мог зарабатывать себе на жизнь. Я даже не мог мечтать об этом”.

Время распорядилось по-другому, хотя во времена написания “Бешеных псов” Тарантино все еще искренне замирал в священном ужасе перед теми, кто зарабатывал себе на жизнь служением Мельпомене, “Все, кого я видел в своей жизни, – неудачники, – продолжает он. – Успех казался таким недостижимым, и все дело было в том, что они пытались его добиться и были слишком легкомысленны. Они или пропускали занятия, или ходили на них и полностью выкладывались только в ту среду, когда были вынуждены прийти на занятия. Все остальное время они трахаются со всеми подряд, приводят все вокруг в полный беспорядок, ничегошеньки не делают, ничего не знают, им на все наплевать, в то время как юрист или врач и прочие ходят в школу, трудятся в поте лица. Им не просто нужно знать, как быть адвокатом в суде, они обязаны знать историю права, потому что это совершенствует их ум, знание важно для них. Актеры не получают подобного образования”.

Тарантино, хотя и самородок во всем, что касается фильмов, оказался небольшим специалистом в области письма как элементарного физического процесса. В этом его техника страдает дилетантизмом. “Ну, понимаете, я не умею печатать. Я пишу от руки. Печатными буквами. У меня свой метод, и он прекрасно срабатывает, я им доволен. Я просто записываю мысли в записную книжку или куда-нибудь еще. Когда я начинаю писать – я всегда говорил, что нельзя писать стихи на компьютере, – я иду в магазин, покупаю записную книжку и говорю: “О'кей, это та записная книжка, в которой я буду писать “Бешеных псов”, а потом я покупаю ручки с войлочным наконечником, обычно две красных и две черных, и говорю: “Этими ручками я собираюсь писать “Бешеных псов”, и пока я пишу, эти ручки и записная книжка всегда со мной”. Таким образом, в октябре 1990 года, экипированный своими ручками с войлочным наконечником (помните, две красных и две черных) и надежной записной книжкой, он сел писать сценарий “Бешеных псов”. Он умудрился накропать его за три недели.

“Я действительно писал очень быстро, но это впечатление немного обманчиво, – говорит Тарантино. – Ведь я работал над ним раньше, делал заготовки, а диалоги мне всегда писать легко. А так как фильм почти полностью состоит из диалогов, нужно было только представить, как парни разговаривают друг с другом, а потом все это быстренько записать”.

Как раз в процессе написания “Бешеных псов” Тарантино познакомился с Лоуренсом Вендором, нынешним его сопродюсером. Бывший танцовщик и ученик хореографа Луи Фалько, Бендер ездил с гастролями по Новой Англии с балетной труппой, пока не получил травму, заставившую его обратиться к актерской профессии. Ему удалось найти несколько ролей на нью-йоркской сцене, включая постановку “Сна в летнюю ночь” с Эллен Берстин и Кристофером Уокеном. Собираясь стать актером кино, в 1985-м он переехал в Лос-Анджелес и смог найти свое место только в продюсерстве. К тому времени, как он встретился с Тарантино, в его послужном списке был культовый фильм ужасов “Захватчик” режиссера Скотта Спигеля (соавтор фильма “Зловещие мертвецы-2”), который, как выяснилось, тоже был приятелем Тарантино. Они вскользь познакомились в очереди за билетами в кино, но поговорили только на своей второй встрече на вечеринке, устроенной Спигелем.

“Когда я встретился с Квентином, я сказал: “Тарантино – это имя мне знакомо. Я читал сценарий, но я думаю, это был другой Тарантино, “Настоящая любовь” или что-то в этом роде”. А он говорит: “Это мой сценарий”, а я говорю: “Ой, правда, это был по-настоящему классный сценарий, по-настоящему классный. Я был никем, и он был никем, и то, что я читал его сценарий, было просто совпадением”.

Бендер и Тарантино начали сотрудничать не сразу, это произошло через несколько месяцев. В то время Бендер все еще пытался продюсировать фильмы Спигеля. Спигель посоветовал Бендеру связаться с Тарантино, потому что знал, что тому нужна помощь, чтобы сдвинуть свои проекты с мертвой точки, начать реализовывать их.

“К тому времени у него была “Настоящая любовь”, но права на нее были у кого-то другого, и еще у него был сценарий “Прирожденных убийц”. Я прочел “Прирожденных убийц” и подумал, что это классный сценарий, но лично я не был уверен, что этот проект предназначен именно для меня. Он сказал, что собирается его переписать. Он переписал его не так, как я думал, но сделал сценарий в абсолютно ином ключе, и сделал его интереснее. Дело в том, что он пять лет пытался найти деньги для “Настоящей любви”, а потом пару лет пытался найти деньги на “Прирожденных убийц”. В целом срок годности этих проектов истек. Тогда он сказал: “У меня есть идея, “Бешеные псы” – о банде парней, которые грабят, но самого ограбления вы не видите. Все действие фильма происходит в гараже, где они все собираются:

кого-то подстрелили, кого-то ранили, кого-то убили, кто-то из них подосланный полицейский, но самого разбоя, ограбления там нет, потому что это малобюджетный фильм”.

Бендер предложил начать все сначала, взяться за этот абсолютно новый проект, то есть совсем забыть про “Прирожденных убийц”, которых пытался поставить друг Тарантино Рэнд Фосслер. “Когда Квентин сказал: “Слушай, давай сделаем “Бешеных псов”, он чувствовал себя довольно неловко, потому что давно работал с Рэндом и не хотел оставить его ни с чем. Так что он предложил: “Рэнд, послушай, я могу дать тебе сценарий, а ты можешь о нем позаботиться”. Так все и произошло”.

Решение взяться за “Прирожденных убийц” должно было перерасти в нечто большее для Тарантино позднее, хотя в то время это не казалось проблемой. Тарантино просто начал приводить “Псов” в должную форму. Когда он покончил с этим, Бендер заехал к нему, прочел законченный вариант. “Я понял, что это великолепно”, – рассказывает он.