По-взрослому - Мари Александер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И вы решили мне его дать? – понимаю, что язвлю зря, но ничего не могу с собой поделать. Что мне, ему в ноги падать со словами благодарности?
– Да, решил, посмотрев видео, и ещё то, с каким спокойствием вы сидели в гостиной и ждали. Отдаю вам должное. Смотреть на это было интересно и. Закрался вопрос, какая вы настоящая? Та, что в отчёте моей СБ или характеристике агентства, или та, что в шортах, босиком и без укладки? Почему ваш контракт составлен не по шаблону агентства и как из бухгалтера этого агентства вы стали няней? – спросил он и, обойдя стол, встал напротив меня.
– Это все вопросы, на которые вы хотите получить ответы, Вадим Александрович? – ответила я вопросом на вопрос, и мне приходилось почти запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в глаза.
– Нет, есть и другие. Например, чем вы занимались в свои выходные? Два дня!
– А как же служба безопасности? Что, отчёт не подготовили? – позволила себе пошутить.
– Не успел дать чёткие указания по данному вопросу, а сами они не проявили инициативу, – на полном серьёзе ответил он.
– Вы сейчас пошутили, да, Вадим Александрович?
– Нет, Лина! – чёткий и прямой ответ, шаг ко мне – и вот он уже обнимает меня, наклоняется и шепчет: – И за завтраком я тоже не шутил, сказав, что на время нашего контракта у тебя табу на мужчин.
– Я… мы… вы… говорили о лошадях, – путаясь в словах и своих чувствах, чуть слышно прошептала я.
– Мы ведь взрослые, Лина, и оба понимали, о чём именно мы говорили, – так же шепчет он, почти касаясь моей шеи.
– Но вы сказали, что по завершении испытательного срока сами проверите, какая я наездница… – говорить становилось всё труднее, а мыслить и тем более.
– Умная девочка, – сказал и прижал меня к себе, а я почувствовала то, что мне предлагалось «объездить».
Моё тело предавало меня, а мозг из последних сил пытался работать, но тщетно.
Не знаю, чем бы это могло закончиться, но зазвонил его телефон, и в тишине кабинета он прозвучал как набат. Мой разум смог победить мои желания, и я предприняла хоть какие-то попытки высвободиться из столь желанных объятий. Но не так-то всё просто, в подтверждение того, кто здесь всё решает, меня не выпустили из объятий, а наоборот, одна рука скользнула ниже талии, а вторая, зарывшись в мои собранные волосы, начала массировать голову.
– Я был уверен, что смогу сдержаться, но это сильнее меня, – сказал охрипшим голосом Вадим.
Легко скользнул губами по моей шее, так же легко поцеловал в губы, одно ласковое касание, такое мимолётное, что я не смогла скрыть стон разочарования, и в ответ мне подарили долгий, властный поцелуй. Остановиться было невозможно, я с той же жадностью отвечала на его поцелуй, что чувствовала в нём. Боже, как же давно я не хотела кого-то так сильно, как его в этот момент. Я не просто отвечала на его поцелуй, я растворялась в нем, мои руки уже не отталкивали его, а обнимали за шею, притягивая ближе. Поцелуй не заканчивался, я просто не могла насытиться им, мои руки скользили по шее, плечам, зарывались в его волосах, но и этого казалось мало, тело выгибалось навстречу ему. Грудь потяжелела, и я чувствовала, как желание растекается по всему телу, отдаваясь чувством неудовлетворённости внизу живота.
«Что мы творим?» – проскальзывала мысль в голове, но она тонула в ощущениях.
От того, что, казалось, уже неминуемо случится дальше, нас спас всё тот же телефон. Но на этот раз это был совсем другой рингтон, и я уже знала, что этот рингтон установлен на главу СБ, и звонил он в крайних случаях. Вадим, продолжая обнимать меня одной рукой, второй взял телефон со стола и принял вызов.
Я не сильно вникала в суть разговора, пытаясь отдышаться. Воздух в легких закончился, но если бы не телефон, я думаю, мы бы этого не заметили. Если поднапрячь слух, можно было чётко услышать весь диалог. Но и из того, что я услышала не напрягаясь, было понятно, что глава СБ переживает, что водитель не смог дозвониться до Вадима.
Я представила картину, что бы произошло, если бы Вадим сейчас не ответил на звонок. Они что, ворвались бы в кабинет, а мы тут? От этой мысли меня передёрнуло, и я снова предприняла попытку отстраниться. Безрезультатно. Вадим всё ещё разговаривал, но я уже и не пыталась слушать, что он говорит, а пыталась вырваться из его объятий. И только когда он завершил разговор и бросил телефон на стол, его хватка немного ослабла, что позволило мне чуть-чуть отстраниться, я подняла на него глаза и попыталась выразить свою мысль.
– Я… вы… мы не должны… – что сказать дальше, я не знала.
– Сейчас да, – подтвердил он мою мысль и добавил: – Пока длится контракт, который мы оба подписали.
– Вот именно. Вы отпустите меня? – тихо спрашиваю я. – Меня дети ждут.
– Да, дети, – повторяет он и нехотя убирает руки. – Позовите их, перед отъездом мы попрощаемся у машины, как обычно.
Я старюсь как можно быстрее покинуть кабинет. Но у двери останавливаюсь, она закрыта на ключ. Смыться по-быстрому не удалось, мне приходится повернуться и встретиться со взглядом Вадима, полным веселья и триумфа.
– Вадим Александрович, не могли бы вы открыть дверь?
– Конечно, Ангелина Андреевна, – всё с той же улыбкой отвечает он.
И уже открывая дверь и пропуская меня на выход, он снова обнимает меня за талию и шепчет на ушко:
– Ангелина, ты же поняла, что других мужчин быть не должно. И вопрос «почему?» только подтолкнёт меня к досрочному расторжению твоего контракта.
– А я и не задаю этого вопроса, Вадим Александрович.
Удовлетворившись моим ответом, меня отпустили. Я не стала задерживаться и, отойдя на безопасное расстояние, подумала вслух:
– Как только закончится мой контракт, я уеду.
– Кто же тебя отпустит, Лина? – услышала в ответ.
Продолжать дискуссию я не рискнула, промолчала и пошла за детьми, чем быстрее он уедет, тем лучше. Я подумаю над тем, что случилось после, например ночью, когда уложу детей спать, и сама смогу проанализировать, что произошло и как с этим бороться.
Глава 12
Недельный отъезд Вадима затянулся на полторы недели. Что, в принципе, должно было быть для меня хорошо, так как я надеялась за это время привести свои мысли в порядок. Но, увы и ах, смелости на это у меня не хватило. Когда я оставалась одна (что происходило крайне редко, в отсутствие родителя дети были со
