Весна сменяет зиму - Дмитрий Шелест

ни заводов, ни каких либо значимых предприятий, город был не нужен в стратегическом плане никому, но в тридцати километрах к востоку от него располагалась железнодорожная развязка, что соединяла Муринию с Вергией, а она поставляла нефтепродукты. Командование Муринии боялось потерять ценные поставки горючего, а армия ещё не готова была для контрнаступления. А тем временем Ирк покинули уже все мирные жители, оставив пустыми дома и квартиры. Остались лишь местные ополченцы и сотрудники правопорядка, которых было чуть больше трёх сотен. На подмогу им выслали более пяти тысяч добровольцев и сводные отряды ополчения других городов, так же в поддержку прислали с десяток пушек, миномёты и пулемёты. Конечно, эти силы были несравнимо малы в сравнении огромной армии медивов, только ударная группировка в Аппоре превосходила защитников Ирка в десять раз.

Китти молча сидела в углу, разглядывая выданный ей автомат, такого старья она уже давно не видела, форма была неудобной, сапоги были большими, и вообще она выглядела нелепо во всей этой одежде, да и на душе у неё было паршиво. Ей с трудом давалось осознание того, что произошло с ней этим летом, но, несмотря на все неурядицы, Китти строго решила не падать духом и постараться выбраться из отряда добровольцев в место потеплее и посытнее. Но больше всего девушке хотелось остаться в живых. В двух метрах от неё, так же молча, сидел молодой лейтенант. Худой и высокий, с лицом юноши и гладкими щеками, на которых не было ни волосинки. Это был ротный, он не был ни добровольцем, ни ополченцем, его, как и многих откомандировали на фронт, вчерашний выпускник, молодой и глупый, не понимающий ничего ни в войне, ни в людях. Своих солдат он не знал и порой побаивался их, но со своим заместителем, лейтенантом Линой, ему удалось установить хрупкий контакт. Хотя и Китти не совсем доброжелательно относилась к этому юнцу, считая, что в бою помощи от него не дождёшься. По этому девушка больше общалась с Браном, который пообещал ей помогать.

Ротный, несмотря на свой юный возраст, был уже женат, хотя и пару месяцев всего. Китти знаков внимания не уделял и вёл себя очень достойно, хоть иногда и терялся в разговоре с ней. Бывшие узники лагеря так же вели себя достойно по отношению к девушке, кто-то боялся расстрела за насилие, а кто-то и вообще не помышлял о пошлостях, но были и любители пофлиртовать, которым чаще всего не доставалось и улыбки. За проведённые в неволе года, многие мужчины напрочь забыли как вести себя с девушками и в моменты общения неуместно шутили, либо бубнили, что-то невнятное. К счастью для добровольцев, Китти была далеко не одна девушка в этом эшелоне, со многими было проще.

А позади, мчащего вдаль поезда, оставались мирные города и сёла, леса и гектары полей, засеянных пшеницей. Эшелон ревел и гудел, выпуская облака белого дыма, он мчался за солнечным диском, что погружался за холмы, поросшие соснами. Облака окрасились в бронзово-багровые цвета, и небо мерцало в предвкушении ночи. Средь синевы небосклона проявлялись первые, яркие звёзды. Где-то впереди, в сотне километров от них, шли бои, гибли люди, горели дома. Но смотря на величие и красоту природы, через маленькое окошко в вагоне, Китти не могла и не хотела в это верить, она любовалась, как когда-то в детстве, спокойствием и безмятежностью вечернего неба. «Жаль, всё-таки, что война началась» – шёпотом промолвила девушка и сжала автомат меж коленей.

Но правители не дали шансов этой войне не начаться. Они ждали и торопили её в надежде навсегда расквитаться с заклятым врагом. Стремление к миру прировняли к трусости, а здравый смысл к глупости. Громкие, воинственные речи звучали из каждого телевизора и радио, ораторы на площадях призывали к борьбе с коварным врагом. Даже сам воздух в мире был пропитан милитаризмом. Все готовились и вооружались, только простого человека ни кто не спросил, нужно ли ему покидать свой дом, семью и погибать в чужой стране.

***

А тем временем вдалеке от стрельбы и взрывов, в мягком кожаном кресле потягивая сладкий дымок папироски, сидел Мурзан Маут в своём уютном кабинете. С абсолютно спокойным взором лидер рассматривал пёстрые заголовки газет Гетерского союза и Фавийской империи, где-то он даже помечал карандашом особо интересные статьи и заголовки вражеской прессы. Для него не было сюрпризом содержимое данных статей, Маут хорошо знал всю мощь агитационной машины медивских государств, которую порой ставил своим в пример. Раздался стук в дверь.

– Входите.– спокойно сказал Маут и обернулся в сторону двери.

В кабинет вышел мужчина тридцати пяти лет в строгом, военном мундире с генеральскими погонами. Осмотревшись по сторонам, он убедился, что кроме Маута никого нет, после чего закрыл за собой дверь.

– Здравствуй отец. Снова вражьи газеты читаешь?

– А то! Ты только послушай Маунд, что пишут обо мне мои уважаемые противники! Цитирую, газета «Гетерский вестник», статья «Мы принесем котивам свободу», «Дорогие читатели! Наконец-то свершилось! Наши власти, наконец-то осмелились покончить с кровавым тираном Мурзаном Маутом! Наши доблестные войска идут победным маршем по угнетённой диктатурой земле котивского народа. Не за горами тот день, когда сила медивского оружия, наконец-то освободит восточные народы от гнёта тирана и самодура, повсеместно наших солдат встречают как освободителей и дарят им цветы!»

– Большего бреда в жизни не слышал.– усмехнулся Маунд. – Разве, что в наших газетах!

– А вот эта статья мне понравилась больше всего, газета «Медив» называется «Последние дни тирана», читаю «В эти дни решается судьба мира! Дни кровавого тирана Маута сочтены, недолго ему осталось восседать на своём троне, вскоре, а возможно уже завтра его придадут законному суду! Мы верим, что котивские солдаты поймут своё заблуждение и отвернутся от своего полоумного диктатора, который причинил столько горя своим гражданам. Всех граждан Муринии призываем помогать дружественным войскам Гетерского союза, оказывать им поддержку и давать им приют. Наша цель не покорить вашу страну, а избавить её от кровавого тирана, чьё место на виселице…» ну и так далее. Идиоты! Ну не поверят наши люди в эту чушь! Статьи просто скопированы друг с друга! Такое чувство, что это не пресса, а крики оратора на трибуне! А ты, что думаешь, сын мой, по этому поводу?

–Ну насчёт бреда я согласен, хотя не буду лукавить, наша и их пресса не многим отличается, дело лишь в том, кто кому враг. Но меня не это тревожит. Не затягиваем ли мы с манёврами? Враг уже заметно вклинился в наши