Италия глазами русских - Анна Павловская

Великий Гёте, одним из первых немцев проложивший туристическую тропу в Италию, еще в конце XVIII века писал о непреодолимом притяжении этой страны, называя ее великой школой жизни. При этом местные жители отнюдь не вызывали у него подобного восхищения: «Об итальянцах могу сказать только, что это – дети природы; среди роскоши и величия искусств и религии они ничуть не отличаются от того, чем были бы в пещерах и в лесах»[5]. Но, будучи не просто немцем, а великим немцем, он прекрасно понимал, что эти жители составляют важную и неотъемлемую часть очарования Италии. Далеко не все немцы с этим согласятся.

Трудности, с которыми сталкиваются немцы в Италии, хорошо переданы в рассказе Томаса Манна «Марио и фокусник». Посвященный на первый взгляд итальянским нравам, он гораздо точнее передает настроения и отношения немцев. Замкнутость и цельность итальянской культуры вызывает у них постоянное чувство неудовлетворения и обиды: и столик им в ресторане дали не тот, и на пляже ими никто не интересуется, и постоянный кашель их дочки раздражает итальянскую соседку, пугающуюся за своих детей (а кто бы не испугался?).

Немцы не только самые страстные поклонники Италии, они же и изучили ее лучше других народов. Конечно, большая их часть лежит на пляжах Адриатического моря. Но зато остальные осваивают самые труднодоступные районы страны. Если вы нашли самый малопосещаемый, забытый Богом и людьми сонный уголок, о существовании которого не догадываются даже сами итальянцы, вы можете быть уверены, что единственным народом, который побывал там кроме вас, будут немцы. При этом образованная их часть будет еще и свободно говорить по-итальянски, и прекрасно ориентироваться во всех традициях и нравах. Да и лучшие труды по Италии написаны, пожалуй, немцами, с которыми соперничают только британцы.

С французами у итальянцев, пожалуй, самые напряженные взаимоотношения. С одной стороны, ближайшие соседи, в прошлом завоеватели. До сих пор некоторые территории – долина Аосты, Лигурийское побережье – носят смешанный итальяно-французский характер. С другой – в культурах слишком много поводов для соперничества, чтобы относиться друг к другу спокойно. Не прекращается внутренний спор о том, чья кухня лучше. Общепризнанно-знаменитой считается, конечно, французская. Но в последние годы среди знатоков и гурманов распространилось мнение о первенстве итальянской в этом вопросе. Французское вино активно проникает на итальянский рынок, что не может не вызывать раздражения, ведь итальянцы помнят, что именно они научили неразумных галлов производству этого благородного напитка. А теперь вот весь мир увлечен французским вином. Знаменитые модные дома Италии составляют заметную конкуренцию французским модельерам. Словом, там, где есть соперничество, нет мира.

Замечательный, практически забытый сегодня старый франко-итальянский фильм «Закон есть закон», с неподражаемыми Фернанделем и Тото, отлично передает разницу в характерах двух соседствующих народов. Пограничный городок разделен посередине на две части: в одной живут французы, в другой – итальянцы, между ними – граница. Эта граница не просто полоса на тротуаре, она разделяет соседей на две совершенно разные группы людей, и спутать их невозможно. Они сидят в одном баре, по которому тоже проходит разделительная черта, ходят по одним улицам, но живут и мыслят по-разному.

Одним из самых внимательных французских наблюдателей итальянской жизни был писатель Стендаль. Восхищение страной смешивается в его заметках со скептическими замечаниями и меткими наблюдениями. Он со своими спутниками стремился в Рим, так как надеялся «найти там итальянские нравы, которые в Милане и даже во Флоренции несколько испорчены подражанием Парижу». Но и приезд в Рим не дал полного удовлетворения: «Для того, чтобы совершить путешествие в Рим, нужно сперва кое-чему поучиться. Эту досадную истину делает еще более неприятной то, что в парижском обществе все считают себя большими любителями и знатоками искусства. В Рим приезжают из любви к изящным искусствам, а по приезде эта любовь вас покидает, и, как водится, ее место готова занять ненависть»[6]. Немногие из тех, кто провел утомительную, перегруженную экскурсиями неделю в многочисленных и набитых шедеврами музеях Рима, осмелились бы высказать свои тайные мысли с такой откровенностью.

Все большей популярностью пользуется Италия у американцев. Хотя их далеко не все в ней устраивает. Во-первых, американцы любят, чтобы было дешево и комфортно. Вот это в Италии найти трудно: либо-либо, приходится выбирать. Во-вторых, знаменитая итальянская еда очень мало походит на любимый американцами фаст-фуд, даже пицца здесь какая-то, с их точки зрения, неправильная. Нет, конечно, речь идет не о гурманах и знатоках, а об общей массе туристов. Нравятся: чувство свободы, которое дает Италия, и вино, которое дешево, вкусно и продается без ограничений повсеместно. Отвыкшие и от того и от другого американцы часто одуревают и перестают знать меру. В целом же американцы не слишком выделяются из общей массы туристов: они не более развязные, чем немцы, не больше пьют, чем русские, не хуже одеваются, чем англичане.

Забавные записки Дарио Кастаньо, итальянского гида по району Кьянти, были не так давно опубликованы в Италии. Большая часть его клиентов – богатые американцы. Смешанные чувства прорываются в описании их поведения в Италии. С одной стороны, неприлично плевать в колодец – весь основной доход автора идет именно из-за океана. Среди его клиентов попадаются истинные ценители, например, вина. Один из них приезжал в Кьянти каждый год и скупал самые дорогие вина для своей коллекции, что вызывало заметное чувство гордости у его итальянского сопровождающего.

С другой стороны, две вещи никак не давали гиду расслабиться: бесцеремонность американцев и их любовь к кока-коле. И то и другое откровенно раздражало. Как можно было, находясь в самом красивом месте земли, по мнению итальянского автора-патриота, в любимой им Сиене, жаловаться на отсутствие каких-нибудь глупых удобств и с треском открывать диетическую колу.

Жители Италии всегда неизбежно вызывали у прагматичных и практичных американцев иронию, смешанную с тайным чувством зависти. Было непонятно, как целый народ может так откровенно получать удовольствие от простой повседневной жизни. Но это же вызывало и тайную зависть.

Особенное непонимание вызывает тот факт, что итальянцы все, с точки зрения американцев, получают легко и незаслуженно. Отсюда большое число иронических высказываний, касающихся сомнительности итальянских средств. Путеводители любят цитировать американского посла в Италии, сказавшего, что «Италия – очень бедная страна, в которой живет много очень богатых людей».

Кстати, распространению многих стереотипов об итальянцах способствуют многочисленные американцы итальянского происхождения. Покинувшие страну еще в первой половине XX века, они часто упорно не хотят признавать тот простой факт, что в Италии многое изменилось с тех пор. Отсюда и обилие итальянских героев американских фильмов, несколько устаревших с современной точки зрения.

В последние годы Италия столкнулась с еще одной «американской» проблемой. Все больше и больше заброшенных вилл и ферм скупается заокеанскими поклонниками страны солнца. На страницах газет и публицистических книг не прекращается дискуссия – хорошо это или плохо для страны. Очевидно, что передача своих культурных ценностей в чужие руки, а большинство итальянцев именно так оценивают продажу земли и зданий, всегда плохо. Кто их знает, что они там напридумывают. Вместе с тем, поскольку у самих итальянцев нет ни средств, ни желания восстанавливать эти развалины, то в некотором смысле благом является тот факт, что кто-то вкладывает деньги в восстановление их национального достояния. Да и продавцы довольны, цены на землю и недвижимость в стране поднимаются благодаря иностранцам год от года.

Самые интересные отношения сложились у итальянцев с англичанами. Эти две столь различные нации имеют друг к другу некое подобие притяжения. Можно было бы даже сказать, что у англичан оно граничит с любовью, а у итальянцев с уважением, если бы подобные чувства по отношению к другому народу были бы представимы в обоих случаях.

В «глухие» годы итальянской истории, в XVII–XVIII веках, англичане принесли стране второе (или скорее очередное) возрождение. Именно они открыли глаза всему миру на чудеса Италии, на особый неповторимый дух этой страны, на ее вечное очарование. Большое Турне, «Гранд тур», зародилось именно в Англии. Англия привлекла внимание остального мира, вслед за ней в Италию приобщаться к прекрасному потянулись и другие.

В свою очередь итальянцы подарили англичанам самое прекрасное, что только могут представить себе жители этого острова (кроме, чая, конечно, «подаренного» китайцами). Итальянские сады стали настоящей страстью англичан. К ним «приложились» архитектурные и прочие художественные заимствования. Процесс этот оказался взаимным – позже итальянцы полюбили английские сады и уничтожили некоторые из своих творений в угоду этому новому увлечению. Прекрасно продуманная «дикая» природа вполне импонировала их вкусу.