«Черная смерть». Спецназовец из будущего - Александр Конторович

— Может, и не будут. Но уверенности в этом у меня нет. А рисковать я не хочу. Точку встречи мы знаем — вот и пойдем к ней своим путем.

— Как скажете, товарищ майор. Пойдем своим путем.

Быстро распределив груз, мы прикинули по карте направление движения и зашагали по лесу. За моей спиной остался островок, на котором я увидела неизвестного. Мы уходили от острова, и меня не покидала мысль, что я делаю что-то неправильное. Мне хотелось вернуться. Зачем-то это было нужно. Только я никак не могла понять — зачем?

Отойдя на пару километров, мы сделали небольшой привал. Пока командир сверялся с картой, я продолжала думать над мучившей меня темой. В конце концов я не выдержала и рассказала обо всем майору. Против моего ожидания, он отнесся к этому серьезно.

— Видишь ли, Котенок… Ты напрасно сомневаешься относительно своих предчувствий. Будет ли тебе легче, если я скажу, что и сам чувствовал что-то непонятное?

— Вы?

— Да, я. Как ты, наверное, уже успела заметить, все ребята в нашем подразделении не совсем, как бы это можно выразиться… обычные, что ли… Скажем так — не рядовые.

— Да, я это заметила.

— Тогда ты наверняка заметила и то, что тебе с ними работать гораздо проще, чем с кем-либо другим. Понимать друг друга проще, чувствовать, как человек себя поведет в следующий момент.

— Да, это действительно так. Иногда даже говорить ничего не надо, все без слов понятно.

— Вот именно, Котенок, вот именно. Люди с необычными способностями инстинктивно чувствуют друг друга.

— То есть вы хотите сказать, что и там, на острове, был кто-то такой… необычный?

— Да, такой человек там был.

— Один?

— Не уверен… Когда проходил первый, у меня было такое чувство, что я где-то встречался с этим человеком. Что-то знакомое было в его манере движения. Я уже где-то видел эту походку. Но где? Вот что, Котенок… Ну-ка, пройдись взад-вперед, повернись.

Я прошла до края поляны, развернулась, шагнула вбок, присела, вскинула автомат.

— Ну… Что-то есть похожее, есть. Только вот тогда другая неясность получается. Это ты умела делать еще до прихода к нам. Конечно, и мы тебя научили многому, но базовые знания — они всегда видны.

— И что из этого получается?

— Фигня получается, Котенок! Получается, что тот дядька с пулеметом занимался у такого же учителя, как и ты. Ведь у вас же никого третьего не было?

— Не было.

— И окруженцев твой дядя Саша ничему не учил, это я точно знаю. Могли они, конечно, подсмотреть у него некоторые вещи, но этого мало. Да и не было у них там никого в таком возрасте. И каким, скажи на милость, рожном их занесло бы в наши края?

— Но это вряд ли. Я их всех рассмотреть успела. Узнала бы.

— Вот и я о том говорю. Не стыкуется что-то. Да и вообще, странное какое-то у них поведение было на острове.

— В чем странное?

— Пулеметчик четко шел по немецкому следу. Отпечатки ног на земле искал. Ветки трогал. Цель у него была.

— Какая?

— А он на немецком горбу хотел сквозь оцепление пройти, так же, как и мы.

— А второй?

— Вот с ним и непонятно. Под ноги он не смотрел, лес не слушал. Он как собака шел — верхним чутьем.

— Принюхивался, что ли?

— Нет. Такое впечатление, что он больше на слух шел. Слышал он этого первого, пулеметчика.

— То есть как слышал? Между ними расстояние приличное было!

— А черт его знает. Я же рядом с ним не стоял. Чего он там слышал и видел, сказать не могу. Только впечатление у меня такое сложилось. Если пулеметчик шел по следу немцев, то этот, второй, шел по следу пулеметчика. То есть они, Котенок, шли порознь! Не думаю я, что пулеметчик вообще этого второго видел, разрыв между ними все-таки немаленький был. Почему второй из них так себя вел, да и кто вообще эти люди… тут я ничего сказать не могу. Может быть, это наши — те, что с полигона немецкого ушли. А вдруг они в этих лесах еще с момента нашего отступления сидят? Только зачем им тогда немцев преследовать? Искать приключений на собственную задницу? Нелогично как-то получается…

— Так может… Догоним их? Все равно они сзади немцев идут. Навряд ли на рожон-то полезут. Не совсем же они очумелые?

— Думал я об этом. Не можем мы задание под удар ставить. Могу я, конечно, тебе документы отдать, только где гарантия, что ты даже до места встречи дойдешь? А если и там ребят не будет? Что тогда?

— Дойду я. Вы не сомневайтесь. И из худшей переделки вылезла.

— Не сама, помогли тебе. Второго такого случая в жизни не будет.

— А…

Где-то далеко, примерно в том направлении, куда ушли немцы и таинственные незнакомцы в нашей форме, ударил взрыв. Сразу после него защелкали еле слышные на таком расстоянии выстрелы. Протрещал пулемет. Замолк. Снова захлопали выстрелы. Так продолжалось несколько минут, потом все стихло. Мы продолжали слушать. Прошло еще минут десять. Снова ударил пулемет. Длинной, почти на целую ленту, очередью. Вразнобой посыпались винтовочные выстрелы. Гулко рванула граната, и опять все стихло. Мы подождали еще, но больше ничего не происходило.

— Вот и все, Котенок. Вот и конец нашим сомнениям и догадкам. Похоже, что вышли наши незнакомцы на немцев. Или немцы на наших ребят.

Я призадумалась. Пулемета у наших ребят не было. Одна винтовка и один автомат. Были ли пулеметы у немцев? Я не видела, но скорее всего да.

— Товарищ майор! А сколько немцев туда ушло?

— Около двух десятков.

— Пулеметы у них были?

— Правильно мыслишь, Котенок. Были у них пулеметы. Два. Даже один миномет с собой несли. Если они такой кучей хоть на наших, хоть на этих навалятся, больше двух минут не выстоять. Да ты и сама все слышала. Ладно, пора нам сниматься. Не ровен час, те фрицы, что где-то перед нами топают, проверить захотят, что у них там в тылу бабахает. Нам такая встреча ни к чему. Так что пойдем отсюда, и чем скорее, тем лучше.

ГЛАВА 9

Радиопереговоры

— На связи Третий, вызываю Первого.

— У аппарата Первый. Слушаю вас.

— Докладываю вам, что в квадрате номер восемь обнаружены следы противника. Как я и предполагал, группа разделилась и двумя разными путями уходит из района поисков.

— Удалось установить их численность?

— Да, удалось. Численность группы не более шести человек. Более точно сказать пока не могу.

— В каком направлении уходят группы?

— В направлении квадрата двадцать три и квадрата четырнадцать. Мною уже отданы приказания подразделениям в данном направлении. Они приготовят им соответствующую встречу.

— Это все новости?

— Нет. Противник имеет в составе группы хорошо подготовленных саперов. На путях отхода обнаружены замаскированные минные ловушки. Это снижает скорость нашего передвижения.

— Не упустите их. С каким-то количеством потерь мы могли бы и смириться.

— Я уже потерял убитыми одного солдата и двух служебных собак. Трое солдат ранены. Мы сняли одну мину. Рядом с ней обнаружены замаскированные тайники. По-видимому, противник хранил в них какое-то снаряжение. Тайники свежие, не более двух-трех дней.

— Ваши выводы?

— Мы плотно сели им на хвост. По моим прикидкам, завтра к вечеру мы их догоним.

— Удачи вам. Докладывайте каждый час.

— Спасибо. Конец связи.

— Конец связи.

Однако же немцы мне попались неслабые. Вот уже сколько времени я иду по их следам, а им хоть бы хны! Всего один раз небольшой привал сделали там, где у них кто-то подорвался, да и то на время поиска других мин, а так всю дорогу перли как оглашенные. Более или менее продолжительная остановка у них была только на острове. Там они, похоже, рыли землю тщательно, во всяком случае пару раскопанных ими тайников я нашел. Ничего полезного там не обнаружилось, так что можно уже было уходить. Как вдруг… Я даже не берусь это описать. Что-то булькнуло в болоте, и я автоматически развернулся в ту сторону. Глаза уже отыскали расходящиеся по воде круги. Вот и источник этого всплеска — небольшая кочка. Уже приготовившись выпустить туда пяток пуль, я вдруг задержался… Что-то словно бы толкнуло меня под руку — не стреляй! Странно, такого чувства раньше у меня не возникало. До рези в глазах вглядывался я в кочку. Показалось, или она стала меньше? Лезть в болото и проверить? А за каким, простите, рожном? Потом еще брюки и сапоги сушить? Они у меня и так не слишком сухие, чай не по асфальту иду, топи вокруг. Нет, не полезу я туда. Да и булькотеть там уже перестало.

На острове немцы разделились на две группы и разошлись в разные стороны. Вот ведь незадача! Куда идти-то? Понятно, что сами они прут по следам наших партизан, с кем-то же они ведь перестреливались там недавно? Отзвуки этой стрельбы я слышал, уходя от полигона. Оттого и свернул в эту сторону. Я здраво рассудил — ежели кто-то насыпал фрицам соли на хвост, так они это просто так не оставят. И пустят по их следам поисковую группу. Раз уж тут такой секретный объект, то просто так нападавшим уйти не дадут. Вот и надо на плечах поисковой группы выйти за линию оцепления. А то пройдет пара дней, немцы успокоятся да и восстановят оцепление. Со всей присущей им точностью и педантичностью. И хрена лысого я уже тогда прорвусь… Пробегав денек, я отыскал следы этой самой поисковой группы. Было их весьма нехило, уж точно не меньше взвода. Так что бодаться с этой командой в открытую мне не хотелось. Да и отбирали в такую группу уж наверняка не доходяг. Лучше уж пускай они себе топают куда хотят, а я тихонечко следом пойду. Эх, не сообразил я форму с какого-нибудь покойника позаимствовать! Глядишь, и сошел бы за своего. Ну, хоть на первых порах. Паролей-то я не знаю, а они наверняка у них оговорены.