Законы вольных обществ Дагестана XVII–XIX вв. - Х.-М. Хашаев

Вообще из всех рассказов жителей города Дербента нужно заключить, что кровомщение в настоящее время почти совершенно ослабло и что народ очень рад нашему закону, предоставившему им возможность искоренить это зло и создать правильное понимание начал об обязанности каждого мирного гражданина. Само собой, что все это могло бы совершиться очень быстро, если бы каста духовенства не была проникнута фанатизмом тех извращенных понятий, которые некоторым образом имеют тесную связь с личным их интересом и которые в то же время они энергически стараются поддержать в слое магометанского элемента. Разумеется, что при таких условиях одно время и степень развития этого народа в состоянии будут вывести их из такого заблуждения и обратить на путь той сознательной жизни, которая может принести им значительную долю пользы как в нравственном отношении, так равно и в других необходимых обстоятельствах в жизни. Но для достижения этой цели, как было сказано выше, необходимо деятельное участие и со стороны правительства, без которого народ этот частью вследствие лени, а частью по случаю нахождения под гнетом своего духовенства не скоро может пробудиться от фанатизма, служащего немалым тормозом к выходу их из стеснительного положения.

ЦГИА ГрузССР, ф. 416, оп. 4, д. 15, лд. 1–4.

Предположительно датируется 50—60-ми годами XIX в.

Автор неизвестен,

Гамзат Цадаса. Адаты о браке и семье аварцев в XIX – начале XX в.

Обручение девушки

В горах среди аварцев считалось необычным, когда кто-либо женился по любви без обручения с малых лет. Дети должны были выполнить волю родителей в вопросах женитьбы.

Родители старались найти невесту для своего сына еще тогда, когда он лежал в люльке, и лишь в крайнем случае не позже того времени, когда сыну исполнялось 10–12 лет.

Родители дочерей сами никогда не искали женихов для них, это считалось недостойным. Обычно отец жениха или ближайший родственник его ходили к отцу невесты, а если нет отца, – к ближайшему родственнику по отцовской линии и изъявляли желание обручить сына с их дочерью. Сразу на обручение дочери родители не давали согласия, хотя они очень ждали такого обручения. Они отвечали, что посоветуются со старейшим ту-хума, а потом решат. Когда второй раз приходил представитель со стороны жениха, ему определенно отвечали или да, или нет.

При решении этого вопроса основное значение имело имущественное положение сторон: если жених равного состояния или выше, то обручение могло состояться, а если он беднее, чем девушка, то, как правило, получал отказ.

Кроме имущественного положения серьезную роль играла и сословная принадлежность жениха: если его родители или один из его родителей даже в У—10-м поколениях являлись рабами, то с ним не обручали свою дочь родители из свободных сословий.

Надо отметить, что женитьба юноши на девушке приниженного сословия не считалась в такой сильной степени позором, как выдача дочери за представителя того сословия.

Если обручение состоялось, то ни жених, ни невеста по достижении зрелого возраста не имели права нарушить обручальный договор, даже если они друг друга и не любили. На этой почве немало девушек кончало жизнь самоубийством: чтобы не выходить замуж за нелюбимого человека, они бросались с высоких скал, бросались в бурные реки, отдавая свое тело на произвол бушующих волн диких горных рек; иногда обливали себя керосином и сжигали; вешались редко.

Юноша уходил из аула, и старательные родители навсегда лишались его, так как он не давал знать о себе.

Если обрученная девушка выходила замуж за другого, это считалось большим позором для обрученного, и он должен был в качестве мести отрезать ей косы, или снять с нее головной платок или одежду, или убить того, кто на ней женился. В противном случае для него не было жизни среди общества, его считали трусом. На этой почве часто происходили убийства, в результате чего возникала кровная вражда. Горская пословица гласит, что вражда, возникающая из-за женщины, никогда не кончается (вернее, кровь, пролитая из-за женщины, никогда не остывает).

Этот вредный обычай еще окончательно не изжит, он дает о себе знать и по сей день.

Если девушка осталась необрученной до совершеннолетия, то даже родная мать упрекала ее, что на нее нет спроса, нет покупателя. Такая девушка не ценилась, что доставляло ей тяжелые переживания. Нередки были случаи, когда после подобных упреков, особенно со стороны мачехи, девушка кончала жизнь самоубийством.

Обрученные не имели права между собой разговаривать и посещать друг друга до момента женитьбы. Обрученный юноша мог с подарками ходить к своей теще.

Смотр обрученной

После того как получено согласие на обручение, ближайшие родственницы с девушками своего тухума должны посетить обрученную девушку, захватив с собой подарки для нее: медный кувшин, медный таз и др., в зависимости от степени родства, т. е. чем ближе родство, тем ценнее должны быть подарки.

Родители девушки также одаривали пришедших, в зависимости от принесенных ими подарков: платье, отрез на платье и т. д.

Обрученная девушка, если она любила своего жениха и была взрослая, старалась услужить гостям.

В народе много говорилось о ценных подарках, отданных взаимно. Поэтому многие старались ради похвалы отличиться, делая большие и ценные подарки. Но если по какой-либо причине женитьба не состоялась, то эти подарки становились яблоком раздора, доходящего до драки и судебной тяжбы.

Венчание

После помолвки проходили годы; все это время стороны помогали друг другу в хозяйстве, считались родными. Если за это время «черная кошка» не пробежала между ними, то по достижении девушкой зрелого возраста заключали брачный договор – «магари»[65]. Без оформления этого договора под страхом божьей кары никто дочь свою замуж не отдавал и никто не женился.

Перед венчанием обязательно нужно было получить согласие у девушки. Девушку выводили из отцовского дома к ее родственнику и там ее спрашивали о согласии. Бывали случаи, когда она не хотела выходить замуж за того, за кого ее сватают, не давала согласия; тогда отец или брат насильно заставляли ее дать согласие (кинжал лежит на шее девушки, и она, закусив пересохшие от волнения губы, говорит: «Да, согласна»). Это согласие, вырванное путем угроз и насилия, считалось достаточным для венчания. Судьба ее была уже предрешена, когда ее обручали. Отец или опекун иногда и без согласия девушки заключали «магари».

При получении согласия должны были присутствовать мулла и два свидетеля. Девушку, которая сразу давала согласие на венчание, ругали за нетерпеливость, а поэтому девушка старалась задержать муллу на целые сутки, а мулла от этого ничего не терял, так как он хорошо угощался у родителей девушки и не прочь был посидеть еще дольше.

Обычно день заключения брака бывал торжественным; к невесте приходили девушки из ее тухума и устраивали пышное пиршество. Эти девушки также мешали мулле получить согласие от невесты на венчание – все это делалось для продления увеселения. Ради смеха к шубе муллы незаметно для него привязывали разные куски тряпья.

Во время заключения брачного договора – венчания обязательно обусловливалось, что жених уплачивает такую-то сумму денег. Эта сумма в разных аулах была разная – несколько ратлов медных денеги т. д., но в большинстве аулов—60 руб. серебром. Если венчается вдова, то за нее платили только 50 % этой суммы.

Если после заключения «магари» до совместной жизни приходилось разводиться, то жених обязан был платить только 50 % обусловленной суммы. А если он провел хотя бы одну ночь с невестой, то обязан был платить полную сумму.

Мулла помимо угощения у родителей девушки получал от жениха 1 руб. серебром за венчание; если этого ему не давали, то мулла имел право взыскать по суду.

Кебин-хак

После заключения брачного договора родственники жениха посылали к родителям невесты «друга» жениха и его сестру или другую близкую родственницу, чтобы установить точный день, когда невеста может перейти в дом жениха. С ними полагалось посылать 50 % кебинных денег и подарки невесте (туалетное мыло, чулки, туфли, платок и др.). Родители невесты также не оставляли посланцев жениха без внимания, им тоже давали подарки.

В случае развода немало спорили по поводу этих подарков.

За несколько дней до свадьбы было принято, чтобы невесту и жениха кормили по очереди у родственников; каждая родня устраивала для них угощения и гулянки. Если родственников много, то угощение – по существу кормление – продолжалось долго, пока не посетят всех родственников. На протяжении всего этого времени к невесте приходили девушки, а к жениху – юноши, устраивали вечеринки, танцы и т. д.

К брачному ложу невеста приходила не из отцовского дома (это считалось неприличным), а из дома близкого родственника; это относится также и к жениху. Эти лица, которые пропускали невесту и жениха через свои дома, должны были устроить угощение, пригласив всех близких.