Сапфировое ожерелье - Алексей Даркелов

– Вы разрешите погреться у вашего костра? – спросил незнакомец низким хрипловатым голосом, звучавшим глухо из-за прикрывавшей нижнюю часть лица пластины.

– Пожалуйста, – с некоторым запозданием, но быстро произнес Миртал. Он еще не пришел в себя от неожиданного появления незваного гостя и, в то же время, не хотел показаться невежливым. А незнакомец особой вежливостью не отличался. Он немного ближе подошел к огню и опустился на землю, так и не сняв шлема, хотя в руках Миртала не было оружия. По принятому в Одане этикету, даже воин должен был обнажить голову, если стоящий перед ним человек был без шлема и не держал оружия. Но не это поразило Миртала. Даже длинная мантия не могла скрыть того, что когда незнакомец двигался, его колени сгибались не вперед, а назад, как у птицы!

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. При свете костра Миртал заметил еще несколько странностей. Глаза сидящего напротив человека были такими темными, что нельзя было различить зрачков. Шлем тоже был необычным. Он явно не предназначался для защиты головы или лица от ударов, так как был слишком тонким, скорее напоминая маску. Из большинства прорезей на лбу и щеках торчали белые, загнутые вверх клыки, а из отверстия на голове проступал широкий круглый нарост. «Что же с ним такое?» – с ужасом подумал Миртал, но размышлять о внешности незнакомца не стал, потому что почувствовал холод. Он вздрогнул и протянул руки к огню, однако, чем ближе придвигал он руки к пламени, тем холоднее ему было. Наконец он понял, что от костра веет ледяным холодом. Он отдернул руки и, собрав остатки мужества, спросил:

– Кто вы и что вам нужно?

– Я – маг. Отдай то, что принадлежит мне! – грозно сказал незнакомец.

Миртал сжал рукой то, что лежало в потайном кармане туники. «Как я ошибся,» – пронеслось у него в голове, – «не стоило брать его с собой. Но если я его отдам, то не узнаю, кто наш враг». Сидящий перед ним тоже не мог называться его другом, и бороться с ним было бессмысленно. Но в этот момент полного отчаяния Миртал внезапно ощутил исходящее от руки, сжимавшей ожерелье, тепло. Ему уже не было так холодно и страшно. Но маг не заметил в нем этой перемены и, расценив промедление как колебание, решил усилить натиск.

– Отдай мне ожерелье! – закричал он во весь голос и вытянул вперед правую руку, скорее напоминавшую лапу зверя, покрытую густой белой шерстью.

И тут произошло невероятное. Огонь костра заколебался, как от сильного ветра, и начал подниматься над землей, причем поднималось только пламя, а питавшие его сухие ветки остались на земле. Когда огонь поднялся на высоту примерно в пять локтей, он вдруг разделился на множество маленьких огоньков, которые, вопреки всем законом природы, выстроились в одну линию и, направив острие своего пламени на Миртала, начали двигаться на него как воины с копьями наперевес. Если раньше от огня веяло холодом, то теперь от каждого огонька исходил нестерпимый жар. Огоньки двигались все ближе и ближе, грозя сжечь Миртала живьем. Но он уже не боялся, а когда прошел страх, появилась способность думать. «Если этот маг такой всесильный, то почему он просто не отберет у меня ожерелье?» – стал рассуждать Миртал, – «зачем устраивать такое представление, если убить меня и взять ожерелье гораздо проще? Почему он все время требует, чтобы я сам отдал его? Значит, если я сам не отдам, то взять его силой он не сможет, как и причинить мне вред. Единственное, что он может, так это меня испугать!». После таких рассуждений у Миртала пропали остатки страха, и он с любопытством стал наблюдать за игрой огоньков. Жара он уже не чувствовал. Через некоторое время маг понял тщетность своих усилий. Огоньки упали на землю и, побегав по веткам, соединились в прежний костер.

Маг сидел, опустив голову. Мирталу даже стало жаль его. У него вдруг возникла идея.

– Хорошо, я отдам тебе ожерелье, но при одном условии, – сказал он.

Маг поднял голову и внимательно посмотрел на него. Миртал продолжил.

– Если ты мне скажешь, кто стоит за покушениями на жизнь Литины, оно твое.

– Я не могу, мы дали клятву! – страшно закричал маг и ударил рукой по земле. – Проси что-то другое.

И тут Миртал рассмеялся. Перед ним сидел всесильный маг, который ничего не мог: ни причинить ему вред, ни забрать ожерелье, ни выполнить его просьбу. Смеялся он искренне, до слез, смеялся над своим глупым испугом и над магом с его нелепыми огоньками. Когда он остановился, напротив него уже никого не было. Маг исчез. Миртал еще какое-то время всматривался в черноту лесу, а потом съел лучший паштет Такрина, даже не почувствовав его вкуса, глотнул сартрийского вина и заснул, обессиленный от пережитого страха.

Проснулся он поздним утром. Ярко светило солнце. Костер догорел и от тлеющих угольков поднимался слабый дымок. Быстро собравшись, Миртал отвязал Сокола и вскоре продолжил свой путь в Сарли, расположенный на севере Ратанеи.

По обеим сторонам дорогу теперь обступал лиственный лес. Нигде в Одане не было такого разнообразия растений: целебных, ядовитых либо просто красивых и душистых. Воздух пьянил их ароматами до того, что иногда казался тяжелым и густым. Неудивительно, что в этих краях люди хорошо разбирались в деревьях и травах, за многие годы на своем удачном или горьком опыте изучив все их свойства. Любой ратанеец знал о травах больше, чем лекарь в Итерии, и немногие ратанейцы знали их лучше чем Миртал. Среди своих земляков он с юных лет заслужил признание, как один из лучших знатоков трав. Одно время он даже хотел стать знахарем и лечить людей, но ему пришлось сделать другой выбор. Сейчас, проезжая по родному краю и вдыхая его неповторимый воздух, он подумал о том, что было бы, если бы однажды он не заступился за своего учителя и не попал бы в рабство за нарушение правил турнира. Хотя он стал свободным и завоевал уважение на чужбине, выпавшие на его долю тяжкие испытания оставили в его душе глубокие шрамы. Но каждый раз, когда он думал об этом, он понимал, что если бы высшие силы вернули его в прошлое, даже зная обо всем, что произойдет, он все равно поступил бы так же.

Дорога уже не была безлюдной. Миртал встречал повозки и людей, идущих из близлежащих деревень в Сарли. Вскоре показались городские ворота. Сарли был средним по размеру городом с древней историей. По легенде, его основал воин, возвращавшийся из похода и укушенный на этом месте ядовитой змеей. В отчаянии, понимая, что яд уже действует, а помощи ждать неоткуда, он сорвал первый попавшийся лист и приложил к ране, чтобы хоть как-то приглушить боль. Через некоторое время ему стало лучше, боль прошла, рана начала заживать на удивление быстро. На следующий день он даже точно не мог определить место укуса. Воина, которого звали Сарли, настолько потрясло его чудесное спасение, что он решил поселиться на этом месте и спасать путников, оказавшихся в беде. Многие, из тех, кого он спас, последовали его примеру. Так здесь вырос город, названый в честь его основателя.

Сарли мало изменился с тех пор, как Миртал был здесь последний раз. Проехав по знакомым с детства улицам, он остановился у дома своего учителя, мудреца Эдеклимена. Родителей Миртал не помнил. Его воспитал и всему обучил Эдеклимен. Миртал спешился и, привязав коня возле дома, постучал в крепкую дубовую дверь. Сердце забилось сильнее. А когда дверь открылась, оно даже пропустило один удар. Перед ним стоял высокий седовласый Эдеклимен, такой же, как и пять лет назад. Годы, казалось, обходили его стороной, устрашенные его мудростью.

– Миртал! – воскликнул Эдеклимен, обнимая своего ученика, – как же долго тебя не было!

– Как я рад вас видеть, учитель!

– Проходи, проходи. Ты же знаешь, что мой дом всегда был и будет твоим. Ну, дай на тебя посмотреть. Повзрослел, стал настоящим мужем … И в прямом, и в переносном смысле.

Они рассмеялись.

В доме Эдеклимена было три комнаты. В одной, небольшой и скромно обставленной, он принимал посетителей и занимался с учениками; во второй, где на многочисленных полках в идеальном порядке стояли сотни книг и шкатулок с редкими свитками, он сам постигал новые знания, а в третьей, самой просторной, где одна стена была увешаны всеми видами холодного оружия известного в Одане, он тренировался и отдыхал. Именно в третьей комнате он принимал своих друзей, сюда же он повел и Миртала. Тот хорошо помнил эту комнату, где усвоил свои самые важные уроки. В самой светлой ее части, перед окнами с видом на лес, располагались два удобных кресла и стоял столик с фруктами. В доме мудреца всегда было очень чисто и уютно. Здесь всегда царил порядок. Эдеклимен считал, что порядок в вещах способствует порядку в мыслях, как и развитие физическое способствует развитию умственному.

– Кстати, у меня появилось несколько древних свитков, там есть, над чем подумать, – сказал мудрец, когда они уже сидели в креслах. – Уверен, тебе будет интересно их прочитать, а мне – узнать твое мнение. Хотя я понимаю, что пришел ты не за этим.