Белая Россия. Люди без родины (2-е издание) - Эссад Бей

наличию текущего счета. Однако банкир ему поверил. Два дня кряду «эксперт» эмигрант сидел перед кипой непонятных ему бумаг. «Трудно было в первые дни, — рассказывал он позднее, — но когда я узнал, где надо ставить подпись, всё наладилось». Свои первые промахи он объяснил особенностями банковой системы в России. Но позже он научился многозначительно кашлять, звучно произносить слово «биржа» и предлагать сигары клиентам. На руководящей должности он продержался до тех пор, пока… банк не лопнул.

Один из обнищавших коллег офицера-банкира нашел другое прибыльное дело. Он накупил кур и, начал их обучать, взял в аренду крохотный участок близ дороги где-то в окрестностях Парижа. Эмигрант так их надрессировал, что куры, завидев авто, сразу же бросались под колеса. В среднем в день гибло не менее пяти куриц. Каждый раз бывший офицер бросался к авто, проливая горькие слезы по погибшей птице. И каждый раз получал приличные деньги в качестве компенсации. Таким путем он содержал себя, свою семью и свою партию.

Эмигранты оказались весьма изобретательны, свидетельствуя высокий интеллектуальный потенциал. Тараканьи бега, дрессированные куры, проданные кавказские горы — подобные дела варьировались. Однако не все эмигранты могли похвастать своими успехами. Большинство их прозябает в бедности, ожидая падения большевиков.

Братья Георгий (1-й слева) и Андрей (2-й справа) Морозовы в ремонтных мастерских трамвайного депо Марселя, фотоархив Андрея Корлякова

Чем выше занимал эмигрант положение у себя на родине, тем трагичнее становилась его судьба в Европе. Царские придворные, министры и князья не умели устраиваться за пределами России. Слишком старые для того, чтобы стать водителями, политиками или аферистами, они спустились в нижний слой эмиграции, пребывая в отчаянных условиях.

На окраине Берлина, в Тегеле, существует русское кладбище, устроенное в старые времена. К нему примыкает церквушка, рядом стоят бараки, где прежде были мертвецкие и жили сторожа. Теперь в этих бараках проживает элита бывшей России — придворные дамы, профессора, знать. Чем они живут, неизвестно. Седовласые господа, сидя при свечах и глядя на окружающие могилы, вспоминают былое великолепие Зимнего дворца и парады в Петербурге. О происходящем в России они знают мало. Но они хорошо помнят, как однажды чернь напала на их особняки, как в ЧК расстреляли их близких и родных и как, они, оставив всё свое достояние, устремились через границу.

Теперь они гадали, где же причина их падения — казнь царя, немцы, социалисты или евреи? Иногда им привозят какое-то пальто и продовольствие: они чинно благодарят, обещая, что всё обязательно вернут в освобожденной России. Днем они гуляют по кладбищу, вспоминая, что говорил царь на каком-то московском параде. Потом, читая эпитафии на могилах, в основном своих бывших друзей, возвращаются в бараки.

Мало есть на свете людей более несчастных, чем обитатели Тегельского кладбища. Но и они тоже хотят жить и не только хлебом единым. Пару раз в год они устраивают балы — балы призраков. Из темных бараков в большой светлый зал стекаются самые громкие имена России. Царит строгий ритуал: седые графини танцуют менуэт с дряхлыми князьями. Слышатся обращения «Ваша светлость» и «Ваше сиятельство». Бал продолжается до полуночи. Когда некий граф сообщает некой баронессе о церемониальном шествии царя в Москве, всем кажется, что вот-вот двери распахнутся, и Его Величество Царь, благосклонно улыбаясь, войдет в зал — для того, чтобы назначить князя в лохмотьях губернатором, а дряхлой графине дать титул фрейлины. Наутро они продолжают свою жизнь, всё также — без царя. Снова они прогуливаются близ могил, думая, что очень скоро придет-таки приглашение на банкет в Зимний дворец.

Лучше положение эмигрантов, занимающихся на улицах европейских городов Европы обычными делами: торговлей сигарет, газет, кукол, при этом размышляющих о кавалерских орденах, которые они могли бы получить, — если бы не эта революция.

Фортуна улыбается беженцам редко. Но бывают и счастливые моменты. Тогда всех эмигрантов охватывает истинная радость. Несколько лет тому назад, к примеру, в Париже жила юная эмигрантка по фамилии Попова, устроившаяся работать официанткой. Однажды, когда она несла кофе одному смуглолицему посетителю, споткнувшись и опрокинув на него кофе, она упала в его объятия. Смуглый господин, стряхнув с костюма кофе, поинтересовался у девушки, не согласна ли она выйти за него замуж. Растерянная девушка сказала «нет». Но утром в заведение явились три почтенных мужчины, заявившие, что их господин, махараджа, просит ее руки. Теперь девушка не стала отказывать, и, приняв какую-то их веру, вышла замуж за махараджу. Сегодня она живет в одном из мраморных дворцов Индии, в окружении слонов, слуг и райских птах. Иногда она посылает красочную почтовую открытку своим коллегам, которые после этого надолго смолкают.

Прибывшая из России тайком в кочегарке океанского судна кавказская девушка устроила себе еще более блестящую партию. Среди пассажиров тогда оказался один пожилой респектабельный господин. Он с любопытством прогуливался по кораблю, и, заглянув в кочегарку, обнаружил кавказскую беглянку. Через два дня он предложил девушке свою руку и фамилию, на что она согласилась, но с условием, что фамилия будет числиться в списках первых врагов большевиков. Мужчину звали Генри Детердинг. Его фамилия теперь, естественно, стоит в первых рядах борцов с большевиками. Никто не подозревает, что отчаянная борьба этого нефтяного короля против большевизма связана именно с его встречей с будущей леди Детердинг[37].

Русские эмигрантки, по сравнению с мужчинами, делали себе карьеру много успешнее. Из последних, уникальную карьеру сделал сын бывшего русского генерального консула в Персии, нашедший прибежище у диких племен в Белуджистане и ставший там идолом. Он живет в чертогах, вдыхая фимиам и нисколько не скучая по старой России.

Правительства экзотических стран также богаты русскими беженцами. Один кавказец руководит главным штабом в Южной Америке, один казак командует в армии Абд аль-Крима[38], а один русский был в Иране министром транспорта. В то время каждый из китайских генералов использовал эмигрантов в качестве своих консультантов по гражданским и военным делам. Однако все они эмигранты без прошлого, не игравшие какую-то роль в старой России. Но что сталось с капитанами прежней империи? С убийцей Распутина Юсуповым, с революционером Керенским, с либералом Милюковым и с аристократом Долгоруким?

Юсупов живет в Париже. У него есть дог в золотом ошейнике, и салон моды, что позволяет иметь дога в таком ошейнике. Салон полон американок, желающих одеваться у убийцы Распутина.

Герой Февральской революции Керенский тоже живет в Париже. Он так же, как и Милюков, выпускает газету и клянется, что всё пошло бы иначе, если бы его не