Наэтэ. Роман на грани реальности - Сергей Аданин

– Юра, послушай меня внимательно. Никакой девушки я не знаю, что за чушь?.. Короче – я живой, здоровый и опять неженатый.

Юра засмеялся:

– Ну, слава Богу! Родителям звонил?.. Я успокаивал их, как мог – мама плачет, отец спрашивает, может ты уехал куда, или загулял. Ну, загулял, говорю – бывает, или влюбился, лёг на дно… Ну, вот так вот немного успокоил. Звонил всем тоже, искал тебя… Почему-то все вдруг начали тебя искать… Давай, колись, что случилось?

«Все начали искать… Ещё бы – все, как ты, начали всем звонить», – подумал Анрэи.

– Юра, да ничего не случилось, – сказал он, а сам забеспокоился о родителях, они жили за четыреста километров, в соседнем областном центре, – ага, как же им позвонишь без телефона и денег, но не в этом дело – он забыл про их существование! И стал дальше гнать пургу – развесистую, чушевидную, но правдоподобную:

– Я тебе потом расскажу, что да как. У меня тут чёс хороший намечается. Столица в гости зовёт – на работу, сайт один большой, местную редакцию создают. Говорят, приезжай для начала к нам, за свой счёт, потом оплатим проезд, если собеседование пройдёшь, а ты его пройдёшь – сто пудов, раз зовём…

И тэпэ.

Юра не стал ждать «про сайт».

– Денег, что ли, надо?

– Ну да – займи недели на две на три штук тридцать.

– А чего так мало? – он ехидничал, – в столицу едешь, надо штук сто, у меня столько нету…

– Да не, – начал оправдываться Анрэи, почти краснея, что порет такой бред, – причём, это взбредало на язык само, тут же, без подготовки, вот не думал ни о чём таком, а говорил… Однако он осознал, что ниточку ухватил ту самую, которая от Юриной души и кошелька. Газета, в которой они работали, чуть не загнулась от обрушения котировок в стране – рекламодатели зажали деньги. Банки, которые у них пиарились, шлангами прикинулись. Это, впрочем, их обычное состояние – с какой стороны ни подкатишься, с такой и шланг, хоть и набитый распирающей его «водой» – деньгами. А поливать засыхающий огород, который люди зубами пашут, отказываются – пустить деньги в оборот через товар, ссуды беспроцентные, кредиты дешёвые… И потому лопаются. От жадности. И поделом, так и надо – лопайтесь банки, большие и разные… Словом, их с Юрой сократили, на улицу выкинули, как и многих. Юра ударился во все тяжкие, чтобы найти работу в другом «дорогом» федеральном издании, – нашёл, молодец. И он поймёт Анрэи, – он знает, что любой нормальный «корреспондент» этого желает, и не помочь он не может. Если поверит. Даже если не поверит – поможет. Потому что Анрэи помог ему тогда, три года назад, устроиться в их редакцию… Юра вон уже и на машине рассекает, на подержанной иномарке, и денег у него всегда было больше, чем у Анрэи – батрачит налево напропалую, без зазрения совести, не противно ему…

– Не, не, – Анрэи стал сама сдержанность, продуманность, ответственность, – хватит тридцати, двадцать у меня есть. – (Ого!).

– Всё равно мало.

– Хватит.

Анрэи чувствовал, сколько можно просить у Юры, можно б было сто, он бы сто спросил – они у Юры, может, и есть. Но это СТО, для Юры – сакральная сумма, она просто должна у него быть, она – залог его доброго расположения к людям и мирного, то есть равнодушного, сосуществования с действительностью, – ты меня «не того самого», и я тебя «не это самое»… Поэтому он может дать тридцать, не больше.

Помолчав чуть, Юра сказал:

– Ну, дам я тебе тридцать, больше не могу, приезжай – домой ко мне, вечером. Посидим, я коньяка возьму. Расскажешь, чё там у тебя…

Вот это было самым сложным моментом: убедить Юру, чтобы подъехал он, к условленному углу дома – какого-нибудь, поблизости. Анрэи не мог оставить Наэтэ, он был уверен, что она – голоногая и босая – так и будет стоять, прижавшись щекой к двери, шмыгая носом и роняя слёзы, пока он не вернётся из «похода» по соседским квартирам, а что уж говорить о каких-то его отсутствиях вечером… Это нереально. Ужас охватывал её даже от мимолётного одиночества – она начинала трепетать, её полуденное лицо-солнце начинало темнеть… «Не бросай меня!» – и плакала. «Боже, Наэтэ, – ну зачем тебя обидели, зачем?! – да разве можно тебя бросить? Разве можно бросить Эдем, чтобы пойти в киоск за мерзким пивом? Разве можно бросить „яхту миллионера“ ради подержанной иномарки? Разве можно чего-то хотеть в этой жизни, кроме тебя? Как можно бросить твои губы ради „поцелуя“ этого мира, этого задрипанного гомика, с „подержанным“ подкрашенным ртом, из которого летят мухи? „Бросить“ тебя, Наэтэ, можно только в одном случае: погибнуть, чтобы спасти тебя, умереть, чтобы ты жила, пойти в преисподнюю, чтобы ты пошла в рай…».

И Анрэи начал нести такую околесицу…

– Юра, подъедь сейчас, если можно, – адрес такой-то, угол дома такого-то… Ты за рулём?.. Я в мыле весь, успеть бы, самолёт вечером, ещё то надо, то…

Он врал, врал и врал… Юра не верил его словам, но верил его настрою. Настрой совершенно однозначный: не помочь нельзя.

– Ладно, – сказал он, наконец, – жди. Ровно через час…

– Хорошо…

Анрэи уже начал вздыхать с огромным облегчением и радостью, как вдруг его словно поленом по затылку ударили: сколько сейчас времени? У него и часов-то не было, кроме, как на мобильнике, который он оставил в офисе… И какое сегодня число?

– Подожди! – он крикнул в трубку, – через час, это во сколько? – Но было уже поздно.

Потом сообразил, что у лысого соседа с котом может узнать время, число, день недели, месяц… Какой год – неважно, но он даже это не знал, – вернее, забыл…

«Сегодня» оказалось четверг, 25 ноября. Он вспомнил, что был в офисе 11-го… Всего четырнадцать дней? Так мало ещё? они «побыли» с Наэтэ. Так мало? Анрэи поморщился, как от боли. Сосед даже обратил внимание: проблемы?

– Да нет, наоборот.

Что бывает наоборот проблем? Наэтэ. Но этого не скажешь, не объяснишь.

– Можно ещё в одно место позвонить?

– Да звони, звони, сколько надо. – Сергей, – он протянул руку, знакомиться.

– Анрэи.

– Андрюха?

– Ну, вроде… – А сам подумал: «Да пошли вы все…».

Второй друг был ему брат, фактически. Были знакомы с нуля лет, их родители дружили, по жизни, с досвадьбы ещё, которую они и справили в один – не день, а месяц.

– Мих, привет! Это я…

Миха был станочник-многодеревщик, токарь с большим слесарным кругозором, монтажник кирпичей высшего разряда, электрик с непомерным стажем. Широкий специалист узкого профиля, словом. И работал на богатеньких принципиально. Не торопясь и за большие деньги, – за качество брал… Качество и правда было, любил тщательно и красиво всё делать. Сейчас он работал у одной ушлой торгашки, строившей по городу сауны и маленькие гостинички с интимом для вип-персон, где отдыхали всякие Шипы с подельниками, проститутками и депутатами – местные и приезжие. Она дружила с сутенёрскими «холдингами и корпорациями», арендовала под молодёжные клубы с диджеями и наркотой всякие площадки… Императорша дешёвых развлечений, – не по деньгам дешёвых, а по содержанию. На людских пороках поднимала деньги, и ещё – на дорогой импортной одежде для детей бизнесменов… Объектов у неё по городу предостаточно, всё строила и делала страшно дёшево, хотя ярко, – выжимала и ужимала сметы так, что Михе там работы было ремонтной всегда завались. У него – своя мастерская даже, на одном из объектов, и он там натурально жил. И у него тоже деньги водились – чаще всегда, чем иногда. И, главное, он не будет спрашивать – «зачем»? И даже «когда отдашь»? Сколько сможет – даст, когда сможешь отдать – отдашь.

– Пятнашку могу занять.

Анрэи двадцать просил.

– Я машину в рассрочку взял, – объяснил Миха.

«И он – на машине», – подумал Анрэи.

– Деньги пока можно не отдавать, – Миха имел в виду очередной платёж за машину, – хотя я и отложил… Ну, когда сможешь – вернёшь. В крайнем случае позвоню тебе… Приезжай.

Всё, как и думал Анрэи. Даже то, что к Михе придётся ехать – через весь город, на левый берег реки. У Михи всё просто – тебе надо, ты и приезжай. Оставить Наэтэ одну надолго… Вот этого его разум ещё не мог вместить… Миха и знать не знал, что Анрэи – в розыске. Никто ему не звонил – не предполагают, что у Анрэи в друзьях «простой работяга», не пересекались их орбиты ни в каких местах, что касается работы… Решать всё нужно было быстро. Весть о том, что Анрэи нашёлся, разлетится мгновенно, раз его все ищут, и дойдёт «до кого надо» за сутки. Значит, западня вокруг них с Наэтэ сомкнётся моментально. Страшная картина, которую он себе представил, когда с Наэтэ «на руках» бежал из офиса в одной рубахе и тонком свитере – как братва заталкивает её в подержанную Шипом иномарку, – не позволяла ему расслабиться…

Когда он вернулся из «похода» по подъезду, Наэтэ снова повисла на нём – не закрыл он дверь даже, – обхватив его коленями, зажав его руками и ногами с такой силой, что у него из глаз брызнуло…