Пенитель моря - Джеймс Купер

Впрочем, молодая девушка скоро уверилась в реальности происходящего. Бригантина круто повернулась и, скользя по той части бухты, которая была лучше укрыта от ветров и волн, а, может-быть, и от любопытных взглядов, — вдруг остановилась. Через минуту глухой шум упавшего якоря донесся до слуха Алиды.

Снова в уме ее воскресли рассказы о пиратах. По слухам, они лишь недавно были на соседнем острове, где будто бы зарывали награбленные сокровища. Возможно, что и вновь прибывший гость принадлежал к тому же сорту людей, тем более, что его могло привлечь сюда богатство альдермана и его племянницы, молва о котором уже давно носилась по всему округу.

Прикрывшись занавескою, Алида де-Барбри устремила взоры на неподвижный корабль, недоумевая, следует ли поднять тревогу в доме, или нет? Она инстинктивно чувствовала, что ее заметили с корабля, несмотря на расстояние.

Едва она успела скрыть себя таким образом от любопытных взглядов, как кусты под ее окнами раздвинулись, и кто-то легким прыжком вскочил на балкон, а оттуда — в комнату.

Глава IX

Первым движением Алиды было бежать. Но робость отнюдь не принадлежала к качествам девушки. Поэтому она решила остаться и ждать незнакомца. Может-быть, на это решение повлияла также и надежда увидеть командира «Кокетки».

Вошел юноша лет двадцати двух. Лицо его, покрытое загаром, отличалось удивительною чистотою и свежестью. Густые черные шелковистые бакенбарды составляли резкий контраст с тонкими очертаниями ресниц и бровей, придавая в то же время решительное выражение лицу, которое без этого страдало бы отсутствием мужественности. Тонкий орлиный нос имел изящные очертания. Выражение лица представляло странную смесь юмора с глубокой грустью. Наконец, портрет незнакомца дополняли ослепительно белые зубы и черные глаза.

Костюм его был в общем тот же, что и у Томаса Тиллера, только гораздо богаче: матросская куртка из дорогого индийского пурпура, шаровары из ослепительно белого полотна; головным убором служила красная бархатная шапочка, вышитая золотом. Талия молодого человека была опоясана широким шелковым шнуром красного цвета с вычеканенными якорями. Такие же якоря, только из серебра, виднелись и на обоих концах этого пояса. Наконец, за поясом незнакомца была заткнута пара пистолетов в богатой оправе и виднелась ручка небольшого азиатского кинжала.

— Как здесь поживают? — входя в комнату, громко сказал незнакомец. — Выходите же, почтеннейший торговец пушным товаром. Я принес для ваших сундуков немало золота. Ну, а теперь, когда этот трехсвечник выполнил свое назначение, можно, полагаю, его затушить, а то, пожалуй, он привлечет сюда еще кого-нибудь.

— Прошу извинения, — сказала Алида, выходя из-за занавески. Лицо девушки было спокойно, хотя сердце ее сильно билось. — Так как мне приходится принимать этот неожиданный визит, то я прошу вас не тушить свечей.

Незнакомец невольно сделал шаг назад. Его очевидная тревога несколько ободрала молодую девушку. Когда незнакомец в первую минуту положил руку на ручку пистолета, Алидой снова овладело желание бежать. Но тотчас же тревога незнакомца исчезла. Выступив вперед, он сказал:

— Хотя альдерман ван-Беврут и не совсем точно соблюдает условия, однако, можно простить ему эту небрежность, раз он прислал вместо себя вас. Надеюсь, вы уполномочены на ведение переговоров со мною?

— Не имею ни малейшего права вести переговоры о вещах, в которых я ничего не понимаю.

— Но тогда зачем же этот сигнал? — спросил незнакомец, указывая на свечи и лампу. — Этим нехорошо шутить,

— Не понимаю, что вы хотите сказать. Эти свечи я всегда зажигаю у себя, и только лампу оставил здесь мой дядя, альдерман ван-Беврут.

— Ваш дядя? — вскричал с изумлением незнакомец, подходя к Алиде так близко, что молодая девушка сделала шаг назад. — Так вот она красавица де-Барбри!

С этими словами он почтительно снял свою шапочку.

Из слов незнакомца Алида поняла, что визит его ожидался дядей. Для нея не было ничего удивительного в том, что коммерсант скрывает свои операции от любопытства и конкуренции своих собратьев. К тому же красота незнакомца, а также — к чему скрывать? — и сказанный им комплимент невольно внушали доверие к нему. Алида совершенно успокоилась; прежнего страха как не бывало.

— Так вот какова прекрасная де-Барбри! — повторил моряк, смотря на молодую девушку с любопытством, смешанным с какой-то трогательной грустью. — Прозвище, видно, дано не даром.

Последние слова вызвали краску на лице Алиды.

— Становится уже поздно, — поспешно проговорила она, намереваясь удалиться, — да и ваш визит по меньшей мере странный. Позвольте мне позвать дядю…

— Останьтесь, — произнес незнакомец, — уже давно, давно я лишен удовольствия видеть такую милую домашнюю обстановку. Я вернулся из дальних морей, где принужден был разделять общество людей суровых, грубых. Ваше присутствие проливает успокоение на мою уставшую душу.

Заинтересованная непонятною грустью, звучавшею в словах незнакомца, Алида колебалась.

— Гость моего дяди всегда может отдохнуть здесь от лишений долгого плавания, — сказала она. — Этот дом никогда еще не закрывал своих гостеприимных дверей.

— Если во мне или в моем костюме есть что-либо, способное вас испугать, я откажусь… Это оружие не мне носить! — вскричал с негодованием незнакомец, бросая пистолеты и кинжал на подоконник, — Если бы вы знали, как я мало способен причинять зло человеку, особенно женщине, — вы бы меньше меня боялись!

— Я боюсь не вас, — твердо возразила Алида, — а боюсь сплетен.

— Кто может здесь потревожить нас? Вы вдали от города и завистливых глаз, прекрасная Алида! Здесь изящные вещи окружают вас. Когда вами овладевает грусть, вы трогаете струны этой лютни. Эти краски дают вам возможность воспроизводить красоты полей и гор, цветов и деревьев. Эти страницы, полные увлекательного вымысла, столь же очаровательны, как ваши мысли, как вся вы! — Произнося это, моряк с любовью дотрагивался до всех этих предметов, как бы сожалея, что судьба лишила его самого возможности пользоваться ими.

— Не удивительно, что вы, моряки, так живо интересуетесь этими мелочами, которые доставляют нам развлечение, — отвечала Алида.

— Вам знакомо, следовательно, наше трудное и опасное ремесло?

— Мне, родственнице такого известного купца, как мой дядя, естественно знать о моряках!

— Вот и доказательство, — с живостью подхватил незнакомец. — Редко можно встретить историю американских корсаров в библиотеке женщины. Какое удовольствие находите вы в рассказах о кровавых делах этих удальцов?