Отряд особого назначения - Макар Бабиков

Баранов и Щетинин доползли до гряды камней, где лежали Кудрявцев и Гюнер, подобрали оружие, командирскую сумку, спрятали убитых в небольшую яму, запорошили снегом и вернулись к дому. Возле дома валялись два пулемета, несколько автоматов и винтовок. Все это прихватили.

Стали обсуждать, что делать. Командир группы погиб. Старшим остался политрук Ершов. Где еще четверо, что были в домике и возле него, они не знали, во время перестрелки кто-то отошел к морю, а куда дальше — было неведомо. Баранов предложил пойти к берегу, так как к дороге выходить опасно. Немцы наверняка за ней сейчас следят. Ершов согласился с ним, сказав, что надо попробовать идти возле самого уреза воды.

На берегу снова пришлось решать, как быть дальше. Сергей Щетинин, самый молодой из всех, предложил пойти к домику, там укрыться, если немцы не ушли, сидят в засаде, навязать им бой, сколько удастся — истребить, не хватит сил выбраться — честно погибнуть в последней схватке. Его поддержал Ершов, сказавший, что лучше смерть в бою, чем бесславное прозябание или даже плен.

Однако Рикард Юхансен, человек местный и довольно опытный, ответил, что рано себя заживо хоронить. Они остались живыми, есть у них радиостанция и оружие — можно еще принести пользу: и повоевать, и с немцами расквитаться сполна за гибель товарищей и за пролитую кровь. С Рикардом согласился мичман Баранов, политрук Ершов какое-то время колебался, но все же понял, что Рикард прав.

Решили уйти в горы, там немцы в ближайшее время искать их не будут; если к этому берегу выходы перекроют, перейти на северное побережье полуострова, может, оттуда снимут свои корабли.

Шагали по кромке берега впритирку к воде, чтобы волна тут же замывала следы. Прошли с полкилометра. Приближался рассвет.

С той стороны, откуда они ушли, от моря, донеслась стрельба. В бинокль отыскали одинокий домик на Лангбюнесе. Виднелись вспышки пулеметов и автоматов, рвались гранаты. Это немцы снова пытались штурмовать дом, но, видно, убедившись, что русских в доме нет, постреляли ракетами, поосвещали вокруг фонарями и пошли на запад. Разведчики на сопке облегченно вздохнули.

На другой день немцы сожгли домик из огнемета.

Хильмар Микельсен — пятый из братьев, примкнувший к разведчикам после их высадки на Варангер, в момент перестрелки у домика перескочил за копнами дорогу и чуть поодаль от нее отошел в сторону Комагвера примерно на километр, залег на сопке и стал наблюдать, ожидая, когда остальные его товарищи пойдут туда же. Он видел, как перед рассветом немцы набросились на домик, потом там всё замолкло. Через какое-то время разглядел, что преследователи идут по следам невдалеке от дороги. Впереди всех, вглядываясь в отпечатки, крался Хегала.

Они дошли до Крамвика, начали там обыск. Стреляли на чердаки, в подвалы, в сараи. Хильмар наблюдал за ними из укрытия. Никого не найдя, немцы ушли из поселка.

Тогда Хильмар отважился спуститься к домам. Жители сказали ему, что в поселок приходили двое разведчиков, одного — Ингвальда — они знают, а второй — тоже норвежец, но не здешний, отсиделись в погребе, укрытые картошкой и соломой. Незадолго до прихода Хильмара они покинули селение, сказав, что будут искать своих. Хильмар, запасшись продуктами, тоже отправился на поиски товарищей. Дня через два ему сказали, что группа будто бы подалась в Перс-фьорд.

Трое разведчиков — Рачивальд, Рикард и Хокон после стычки у Лангбюнеса горными тропами перешли из Крамвика в Киберг. Туда же к ним добрались Ойен и Ингвальд.

Последним пришел в Киберг из Лангбюнеса Ингольф, знавший все подробности столкновения разведчиков с немцами. В Киберге им удалось купить за 800 крон шлюпку, и на ней поздно вечером 22 октября разведчики ушли в море.

Шли на веслах и под парусом всю ночь, тяжелая волна и ветер вымотали силы, было уже около девяти утра следующего дня, когда они пристали к стенке причала в Вайда-губе.

Так в разведотделе узнали о стычке у Лангбюнеса, о гибели Кудрявцева, Сметанина и Берга. Что стало с остальными разведчиками, где они, живы ли, норвежцы сказать не могли. От них же стало известно, в каком бедственном положении оказалась группа.

Член Военного Совета дивизионный комиссар Николаев вызвал к себе начальника отдела Визгина, комиссара отдела Орлова и приказал им немедленно отправиться к летчикам и найти способ оказать разведчикам срочную помощь.

Ершов, радисты Баранов и Щетинин и двое норвежцев, понаблюдав за стрельбой у домика на Лангбюнесе, поняли, что возврата к дороге и в прибрежные поселки им нет. Надо уходить, искать какую-то другую, более удаленную бухту и там ждать помощи.

Рикард Юхансен повел группу в Перс-фьорд.

Вечером набрели на летнее стойбище, где был небольшой запас дров. Рикард Юхансен пошел в разведку. Вернулся он поздно вечером с молодым норвежцем, назвавшимся Улафом. В двух рюкзаках принесли продукты. От Улафа узнали, что немцев в ближайшем поселке нет, лишь изредка рейсовыми ботами приходит небольшая патрульная команда, проверят людей, документы, расспросят, не бывают ли чужие, и уходят на боте дальше по береговым селениям. Но постоянно в поселке находиться опасно.

Передали радиограмму на базу, указали координаты, где они ныне находятся. Ответ плохо разобрали. Похоже, что обещали выслать лодку.

Когда совсем стемнело, вместе с Улафом пошли в поселок. Улаф привел их в свой дом. Мать его нагрела воды, разведчики впервые за этот месяц основательно вымылись, сбрили щетину.

Сели ужинать за настоящим столом, на стульях, в теплой комнате. К ужину молодой хозяин поставил на стол бутыль спирта домашнего приготовления, выпили по рюмочке, потом дали чай. Ужасно хотелось спать, но было не до сна. Сразу же из-за стола собрались, оделись и спустились к берегу. Там стояла шлюпка Улафа. На ней пошли в залив, надеялись встретить подводную лодку. На веслах сидел хозяин шлюпки. Ходили по фьорду больше часу, никаких признаков подлодки не обнаружили. Потом повалил обильный снег, запуржило. Вернулись к берегу.

В поселке оставаться не рискнули: можно было навлечь беду на хозяев. Улаф повел разведчиков в горы.

Обосновались в летнем домике. Улаф ушел домой, сказав, что, если возникнет опасность, он непременно предупредит.

Разведчики обосновались на этой новой базе. Надолго ли?

Связь по радио с базой возобновили по расписанию. На их запрос, когда снимут, в ответной радиограмме было сказано не очень определенно: ждать сигнала, только тогда выходить к берегу.

В следующей радиограмме база оповестила, что самолет сбросит продукты, просила указать квадрат, где лучше всего провести выброску.

На этот раз груз кинули им куда надо, самолет прошел на небольшой высоте, летчики, как показалось разведчикам, заметили их, приветственно качнули крыльями, тюки по снежному склону скатились в ложбинку, снежным же завихрением их накрыло, но откопать не стоило большого труда. Да и нести по снегу без лыж на радостях не показалось тяжело. Ожили, сил прибавилось, на душе стало бодрее. Понимали, что сидеть в домике без дела им никак не пристало. Ершов предложил подняться на сопку, осмотреть округу, поглядеть на море. Пошли втроем. В бинокль разглядели, как невдалеке от берега, прижимаясь к фьорду, курсом на восток идет транспорт, в охранении два сторожевых катера. Сообщили об увиденном в базу, оттуда поблагодарили за донесение.

Несли непрерывно вахту на сопке, ходили по двое, следили за морем.

Минула неделя после столкновения на Лангбюнесе. В Перс-фьорд пришел Хильмар Микельсен. Когда началась перестрелка у домика, командир послал его к берегу и велел подсмотреть подходящую шлюпку. Следом за ним сразу никто не появился; Хильмар подождал недолгое время, а затем понаблюдал немного за домиком, перешел дорогу, последил за немцами и пошагал в сторону Комагвера. В одном из поселков зашел к приятелю, виделись с ним совсем недавно, и тот не знал, что Хильмар последнее время провел у разведчиков. Прожил у друга два дня спокойно. Весть о столкновении на Лангбюнесе мгновенно облетела всю округу. Немцы увезли убитых куда-то в Сторону Вадсё. Ходили слухи, будто несколько человек махнули на боте через Варангер к Рыбачьему, поговаривали, что кое-кто ушел в Перс-фьорд. Хильмар раздумывал, как быть. Домой пока возвращаться не решился. Решил искать своих новых товарищей в Перс-фьорде.

Хильмар рассказал о том, что он узнал за эти дни на южном берегу, он же принес известия о боте, на котором кто-то из их товарищей переправился в Россию.

Запросили базу, оттуда подтвердили, что шлюпка с людьми причалила на Рыбачьем. Только не сказали, кто туда добрался.

Истекала вторая неделя их сидения возле Перс-фьорда. Продукты опять кончались.

В один из сеансов получили радиограмму: следить за небом, ждать самолет, он сбросит груз. Настроение улучшилось, но не совсем: о возвращении домой — никакого намека.