Пламя в сердце (СИ) - Аркади Алина

Подошла, прижавшись к широкой спине и обняв так крепко, как только могла.

— Нет, Оливия, всё не так… должно быть не так… — почти со стоном произнёс мужчина.

Обойдя его, обхватила лицо руками:

— Может нам всё-таки пора уже стать мужем и женой?

— Пойми, всё чего я желаю усилилось под действием яда в несколько раз, не смогу сдерживаться, возможно, не смогу быть нежным, возможно, буду жёстким…

Не дала договорить, с силой притянув к себе за ворот рубашки. Поцелуй — жадный, страстный, глубокий выбил почву из-под ног. Руки мужа были везде, с силой прижимая, распуская мои волосы и расстёгивая платье. Всё, что он так долго сдерживал вырвалось, и теперь, даже если хотела бы — не отпустил. Расстёгивала рубашку, желая прикоснуться к его твёрдому телу, чувствовать, целовать, гладить.

Подхватив меня на руки, порталом вышел в спальне, одной рукой развязывая платье — не поддавалось, рванул так, что ткань с треском разошлась в стороны. Успела стянуть с него рубашку, прежде чем коснулась спиной прохладных простыней. Несколько движений и я перед ним в одной шёлковой сорочке. Смотрит и я понимаю — сегодня нежности не будет, только страсть.

Тяжесть мужского тела сверху возбуждает: глубокие поцелуи, горячие руки везде. Губы, шея, грудь, живот — даже через ткань поцелуи жадные, на грани укусов. Остатки моей одежды полетели на пол, оставляя меня совершенно голой — нет смущения или стеснения, есть только нестерпимая жажда почувствовать наконец этого мужчину. Его руки там… творили что-то невообразимое, заставляя срываться стоны с моих губ и выгибаться всем телом ему навстречу.

Миг и его лицо надо мной, полыхающий страстью взгляд сжигает. Секундная боль пронзает тело, и магия лекаря мчится внутри к источнику, чтобы тут же помочь. Я чувствую его, желаю его, впиваясь в широкую спину, напрягающуюся под моими ладонями.

— Моя, Снежинка… теперь моя… — бессвязный шёпот и горячее дыхание сводит с ума.

Накрыл мои ладони своими, переплетая пальцы, приподнявшись смотрел в мои глаза не отрываясь: резкие, глубокие движения срывают с моих губ стон за стоном. Ногами обхватила мужское тело так сильно, как только могла, желая быть ближе, чувствовать его всего. Волны удовольствия накатывали одна за одной, заставляя впиваться от наслаждения в мужскую спину, возможно даже, царапая её в кровь. Блаженство лавой растекалось внутри, отдаваясь дрожью во всё теле. Ортас жадно сцеловывал мои стоны с губ, догоняя меня в своём удовольствии.

* * *

Смотрел в глаза женщины, лежавшей подо мной и понимал — моя, теперь моя. Под действием яда не смог быть нежным, не сдержался, слишком поглощающим было желание, слишком сильным. Но она поняла, всё поняла. Желала того, что произошло, льнула ко мне всем телом, притягивая с силой, заставляя быть глубже, двигаться быстрее. Страсть в её глазах, пальцы, впивающиеся в мою спину, её тело, выгибающееся мне навстречу, сладкие громкие стоны — я так долго этого желал. Целовал её — жарко, жёстко, голодно и не мог насытиться. Снова и снова срывал с её губ протяжные стоны, пока мы оба не рухнули в омут блаженства и сладкой неги.

Проснулся на рассвете, когда солнце лишь прозрачным бликом осветило женщину, мирно спавшую на моей груди. Мою женщину… тонкую, тёплую и безумно желанную. Посмотрел на руку и брачную татуировку, теперь отливающую золотом: у меня просто лента, у неё — тонкая ниточка с лепестками и бутонами. Взгляд скользнул по запястью, на котором красовались синяки от моих пальцев. Чёрт! Ортас, почему ты всё делаешь неправильно? С ней всё время совершаю ошибки, будто впервые общаясь с женщиной. Хотел, чтобы её первый раз был нежным, чувственным, неторопливым, не желал напугать, оттолкнуть. А получилось… откуда вообще взялся этот паук?! Но откуда бы не взялся, отчасти я благодарен тому, кто его принёс. Потом её обо всём расспрошу.

Взгляд скользнул по опухшим от поцелуев губам. Не выпускал её из объятий пару часов, не мог: как только желание утихало, она смотрела на меня пьяным от удовольствия взглядом, и я вновь вспыхивал, терзая её тонкое тело лаской, а она отвечала со всей страстью и желанием. Понимал, что в некоторых моментах был даже грубым, но контролировать себя не мог, её стоны свели меня с ума. Главное, чтобы не испугалась утром, увидев на своём теле следы страстной ночи. Теперь не смогу без неё, не хочу, не желаю быть в постели один. Буду извиняться, пока не простит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Аккуратно вылез из кровати, чтобы не потревожить чуткий сон Оливии. Сегодня отчёт у короля, а это надолго. А ещё разговор с Мардом — нужно отчитаться за дочь. Оставил невесомый поцелуй на губах любимой женщины и ушёл.

Глава 13

Проснувшись утром поняла, что я не в своей спальне. Повернулась, обнаружив лишь пустую, холодную подушку. Ушёл, давно. В воспоминания врывались события прошедшей ночи, заставляя разливаться по телу блаженное тепло. О, Боги, если бы я знала, что быть женой так приятно, настояла бы на первой брачной ночи сразу после Храма, и боль бы не помешала. Мой, всегда равнодушный и холодный муж, будто сорвался с цепи, сметая меня страстью, желанием, прикосновениями, ласковым бессвязным шёпотом. Сегодня я поняла — он совсем другой, и его чувства ко мне глубокие, сильные, настоящие. Почему ушёл? Сейчас больше всего желала его рядом, тело требовало продолжения удовольствия, его прикосновений.

Встав с постели, поплелась в уборную лишь по дороге увидев синяки на запястьях, и не только на них, а ночью даже ничего не почувствовала. Ортас их однозначно видел, и будет снова корить себя. Собравшись, отправилась к девочкам.

— Привет! — вышла из портала, застав подруг в процессе сборов. — Айри, пока не спросила, но сегодня скажу обязательно, — я знаю, подруга ждала моего ответа, а теперь я могу разговаривать с мужем нормально.

— Лив, ты какая-то не такая… — протянула Лэйс, рассматривая меня. — Как будто что-то изменилось в тебе, ты стала… счастливее что ли…

— Возможно и так! Я тебе всего не скажу Лэйс, но! Первой брачной ночи с Кратом не бойся, поняла? Всё не совсем так, как мы читали в учебниках, — я развела руками.

— Ага, поняла… — подруга застыла посреди комнаты. — А что делать-то надо?

— А что делать, я тебе расскажу в день твоей свадьбы!

— А мне? — Айри надувшись сидела на кровати.

— И тебе милая, обязательно! Пойдём?

Сегодня была история у дак Росса, мы слушали, открыв рты. Он рассказывал о браках огненных, о традициях и правилах. Я спросила про богиню Хаяту и про то, как часто она является сама, чтобы связать союзом мужчину и женщину, не доверяя такие моменты простым жрецам. Профессор объяснил, что такое происходит часто, если сама Богиня того желает, или если пара ей интересна. Сказал, что двух огненных всегда связывает сама, что при даче клятвы уточнить, что она неразрывна. Намекнул, что в моём случае так и будет, когда я буду выходить замуж. В этот момент явно ощущала, как небольшое жжение вернулось в руку, понимала, что это скорее эмоции Ортаса передаются мне. Я пока не привыкла к тому, что могу его чувствовать, а он меня. В последнем рейде передала ему огонь, в следующем нужно попробовать вылечить его на расстоянии — теперь можно, после скрепления брака, теперь получится.

Покинула девчонок и отправилась домой, приготовила ужин как обычно, но мужа всё не было, подождав немного, поняла, что он придёт поздно. Ночь давно опустилась, и я пошла спать в свою комнату, к нему не решилась. Ушёл утром, и я теперь не знала, что мне разрешено, можно ли быть с ним по ночам, или всё же супругам положено спать отдельно, лишь иногда посещая друг друга. Этого мне никто не рассказывал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лишь только погасила светильник, закрыла глаза, услышала, как тихонько открылась дверь и вошёл Ортас. Присев на край кровати, скользнул поцелуем по плечу. Повернулась, столкнувшись с озадаченным чёрным взглядом родных глаз.

— Прости меня, — прошептал в полумраке комнаты.