Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке - Владимир Ерохин

К середине XX в. в изучении сепаратизма была проделана работа по публикации важнейших источников{1902}. Значение английской сепаратистской традиции исследователи видят в том, что она дала форму организации английским сектантам периода гражданской войны и оказала значительное влияние на религиозную историю Новой Англии, и в последующем на развитие протестантского сектантства в США. Историки показали, что сепаратисты в Англии стали основой двух сектантских направлений — общих баптистов (General Baptists) и партикулярных баптистов (Particular Baptists). Первые из них строго придерживались кальвинистского учения о предопределении, для вторых же была характерна трактовка этого тезиса в арминианском духе с допущением свободы воли{1903}.

Специалисты по истории пуританизма разрабатывают также вопрос о его распространении по территории Англии. Вторая половина XX в. характеризовалась расширением региональных исследований в церковной истории, разбором епархиальных архивов. Как отметил в 1983 г. У. Хант, «в прошедшие тридцать лет местная история перестала быть сферой деятельности эксцентричных викариев и превратилась в значительный раздел английской историографии»{1904}.

Наиболее заметными работами, рассматривающими состояние религиозности и распространение пуританизма на уровне графств и епархий, являются монографии М. Спаффорд о Кембриджшире{1905}, М. Джеймса о Дареме{1906}, П. Кларка о Кенте{1907}, У. Шейлза о Норгемптоншире{1908}, К. Хейга о Ланкашире{1909}, Р. К. Ричардсона о Честерской епархии{1910}, Р. Мэнннингао Суссексе{1911}, Р. Маршанта о Йоркшире{1912}. Обзор религиозной ситуации по регионам предпринимался и в обобщающих монографиях.

Районом наибольшего распространения пуританизма, вне всякого сомнения для исследователей, была Восточная Англия — самая густонаселённая, экономически развитая и подверженная идейным влияниям с европейского континента часть страны. Здесь находился Кембридж — академический центр пуританизма, и Дедгэм — центр лучше всего изученного «класса»{1913}. Как выявлено, в Норгемптоне в 1570–1572 гг. с согласия местных властей существовали лекторство и система управления церковными делами, напоминавшая пресвитерианскую: по четвергам после лекции мэр, городской совет с помощью проповедника и представителей епископа разбирали моральные проступки. В службах церемонии облачения, не устраивавшие пуритан, были исключены, использовался кальвинистский катехизис{1914}. В целом же в графстве Норгемптоншир ситуация была противоречивая. Среди джентри был распространён также католицизм: здесь жили семейства Трешемов и Гриффинов — это были одни из самых известных покровителей католиков в Англии. Активны выли в Норгемптоне и «классы», так что графство представляло собой Пример большой внутренней напряжённости в религиозных делах{1915}.

Характеризуя распространение пуританизма по территории Англии, Х.Г. Александер замечает, что, хотя проделана значительная работа, всё ещё невозможно заранее предсказывать, где были наибольшие возможности для распространения пуританизма. Это зависело от многих факторов — позиций местного епископа, доминирующего в округе магната-землевладельца, и даже способный пуританский священник мог оказать большое влияние на местное население. Но удается выявить некоторые закономерности — пуританизм лучше укоренялся в более крупных городах, в районах, где было распространено ткачество, в некоторых сплочённых коллективах — купеческих компаниях, на морских судах. Общепризнанным является лишь то, что приверженцы пуританизма были среди знати, джентри, третьего сословия, квалифицированных ремесленников, при этом для восприятия пуританизма был необходим определённый уровень образованности. Хуже всего поддавались влиянию пуританизма высшая знать, которой в большинстве своём чаще всего нет дела до религии как таковой, и низы общества — неграмотные, неквалифицированные ремесленники, которые чаще попадали под влияние сепаратизма. Пресвитерианство было главным образом движением в среде духовенства — среди светских лиц у него было немного сторонников{1916}.

В статье У. Шейлза «Некоторые проблемы управления новой епархией: епископ и пуритане в епархии Петерборо, 1560–1630» рассмотрены трудности в борьбе церковной администрации с пуританизмом. Из-за низкой доходности епархия Петерборо (графство Норгемптоншир, часть Кембриджшира и Лестершира) не привлекала способных управленцев в качестве кандидатов в епископы. У епископа было также мало прав патронажа — только пожалование бенефиция шести пребендариям для каноников в соборе, и право допуска священника в четырёх приходах, два из которых к концу XVI в. были потеряны в результате продажи и судебного разбирательства с Томасом Сесилем, вторым сыном лорда Берли. В 1563 г. епископ Скэмблер ещё одно право допуска священника в приход продал. В результате дошло до того, что епископ непосредственно контролировал выдвижение священника всего в двух (!) приходах своей епархии. Слабость епархиальной администрации привела к тому, что в течение без малого ста лет после основания епархии в 1541 г. здесь действовала энергичная и упорная пуританская группировка. Пуритане в епархии через систему родственных связей, а также контактов с близкими им по взглядам священниками стремились занять все возможные приходы, хотя и оставались тут «шумным меньшинством». Ни один из епископов в епархии не симпатизировал пуританам, но епархия Петерборо, несмотря на это, превратилась в один из пресловутых центров пуританизма благодаря организаторским способностям, миссионерскому рвению пуритан и поддержке пуритан влиятельными светскими лицами, так что на этом фоне стали особенно видны слабости установленной церкви. Почти в трети приходов епархии право выдвижения священника в приход принадлежало короне, но и в этих приходах к концу XVI в. всё чаще выдвигались священники с пуританскими наклонностями{1917}.

Преследования пуритан традиционным судебным порядком не могли уничтожить их влияние в епархии, и поэтому для подкрепления полномочий церковных судов в 1572 г. для епархий Петерборо и Линкольн была создана особая церковная комиссия, материалы о заседаниях которой сохранились за 1574–1579 гг. Эта комиссия имела право заключать в тюрьму, брать обязательства о надлежащем поведении, и сюда передавались дела упорствующих из церковных судов, но нет свидетельств, что эта комиссия смогла более эффективно бороться с пуританами. В результате этого, когда к началу XVII в. административный аппарат в управлении епархией был относительно урегулирован, пуританизм здесь уже укоренился — в некоторых приходах службы с пуританскими отклонениями шли в течение 40 лет, так что церковные суды могли лишь нанести ущерб своими преследованиями отдельным лицам, но не могли искоренить пуританизм как явление{1918}.

Значительными региональными исследованиями, посвященными графству Эссекс, являются книга У. Ханта «Пуританский момент. Приход революции в английское графство» (1983){1919} и работа К. Райтсона и Д. Левина «Бедность и набожность в английской деревне. Терлинг, 1525–1700» (1979){1920}. Эссекс, как показал У. Хант — одно из самых пуританских графств. Здесь действовали три «класса» — Дедгэм, Везерфилд и Молдон{1921}. Пуритане предпочитали в этом графстве, как пишет Хант, самоназвание «professors» (букв, «исповедующий религию»). Местные пуритане, если их не преследовали церковные власти, целенаправленной враждебности к епископальному строю церкви не проявляли. Влиятельные проповедники, которые могли воздействовать на прихожан, именовались у них “painful preachers”{1922}.

К. Райтсон и Д. Левин рассмотрели, как укоренялся в деревне пуританизм, и пришли к выводу, что сначала его восприняли представители верхних и средних слоев деревни, а затем подверглись воздействию и низшие слои{1923}. Они подчеркнули также агрессивность пуританизма как культурного уклада, поскольку пуритане повели наступление на пивные, на моральные проступки, на традиционный уклад народной жизни и её привычный ритм{1924}.

Н. Тайэк исследовал появившиеся в конце XVI в. специфически пуританские имена{1925}. Это явление обратило на себя внимание, удивило и насторожило многих современников, когда появились имена Реформация (Reformation), Дисциплина (Discipline), Господь близко (The-Lord-is-near) и т.п., что свидетельствовало о вызревании радикальной протестантской контркультуры. Источником для автора послужили главным образом приходские книги записи рождений. Н. Тайэк установил, что присвоение таких имен было распространено в Суссексе и Кенте в 1580–90-е гг. Главным инициатором присвоения таких имен, но его мнению, почти наверняка был пуританин Дадли Феннер, знакомый с Картрайтом, в начале 1580-х гг. занимавший должность викария в приходе Крэнбрук в графстве Кент. Н. Тайэк попытался картографировать приходы, где присваивались такие имена. Больше всего их оказалось в приходе Уорблтон (Суссекс), где между 1586 и 1596 гг. пуританские имена получили 93 ребенка. 124 других новорождённых получили обычные английские имена. 42 семьи в приходе последовательно использовали только пуританские имена, 58 семей не использовали их, 19 давали и те, и другие имена{1926}.