Общая теория доминант - Денис Белохвостов

—Понятно, — кивнул Берк, — пошли, сейчас покажешь мне столовую и раздевалку. Мне надо все «на местности» посмотреть. А пока вот предварительный план. Я подсыпаю снотворное летчикам в столовой. С таким расчетом, чтобы они вырубились уже в раздевалке. Потом затаскиваем их в подсобку. Стоп. В раздевалке в это время никого не должно быть. Вадим, как это обеспечить?

—Не беспокойся, в это время в этой раздевалке никого не будет. Полетов военных бомбардировщиков в это время не планируется, а эта раздевалка закреплена именно за этими самолетами. Так что все в порядке, Берк.

—Хорошо, если мне по каким-то причинам не удастся им подсыпать снотворное в столовой, заставим их выпить его в раздевалке, — продолжил Берк, — дальше мы надеваем костюмы. Вадим, ты должен принести их заранее, прыгаем в УАЗ и к самолету, кстати, водить умеешь?

—Спрашиваешь! — возмущенно хмыкнул Вадим.

—Тогда действительно все в порядке, отец меня машину водить научил, но я давно за руль не садился, — закончил Берк, — лекарства я перед завтраком смешаю, а пока пойдем, ты мне столовку и раздевалку покажешь.

—А я пока повторю как работать с бомбой, — ответил Айзек, вставая из-за стола и забирая нотебук Берка.

—Ты поосторожней, мы еще до острова не долетели, — недовольно заметил Берк.

—Не учи ученого, — шутливо огрызнулся Айзек. Берк с Вадимом спустились на первый этаж, где Вадим сначала поговорил с дежурным и при этом незаметно сняв с гвоздя ключ от подсобки. Потом повел Берка в безлюдную столовую, показав стол за которым обычно обедают пилоты бомбардировщика, и в конце они вышли на улицу, прошли несколько одноэтажных зданий и зашли в корпус с раздевалками для пилотов. Ничего интересного там не находилось, запертые железные шкафчики с именами, длинные удобные скамьи и несколько стульев. Напоследок они открыли и посмотрели подсобку. В ней было очень пыльно и тесно, там стояли различные ненужные и отслужившие свой срок вещи — старые кондиционеры, разбитые раковины, батареи отопления. Но чтобы положить трех человек, места на полу хватало. К тому же далеко тащить пилотов не требовалось — дверь подсобки была как раз рядом с раздевалкой. Берк удовлетворенно кивнул, подумав про себя «Годится», и они возвратились обратно. Айзек, когда они пришли все еще возился с бомбой, подключив ее к нотебуку. Увидев Берка он кинул ему пластмассовую бирку с номером, сказав:

—Возьми, я его наизусть запомнил, если со мной что случиться— это код активизации, можешь через комп подключиться, можешь вручную ввести. Берк, не возражаешь, если я твой нотебук возьму, а то «недотрогу» включить только через него можно.

—Бери, — разрешил Берк, а Вадим спросил:

—А что такое «недотрога»?

—Это система датчиков в бомбе, при попытке ее уничтожить, они взрывают боезаряд, — объяснил Айзек. Вадиму это не очень понравилось.

—Ты ее лучше отключи совсем, а то тряханет самолет в воздухе, и от нас даже пыли не останется.

—Да успокойся ты, я что по-твоему, похож на идиота? — воскликнул Айзек.

—Если честно, то да, — улыбнулся Берк, и добавил, — впрочем как и я.

—Ладно пацаны, — произнес Вадим, — давайте спать. Завтра рано вставать. Будильник я на семь часов поставлю.

—А откуда у тебя будильник? — удивился Берк. Вадим снял с руки часы и помахал ими.

—Вот мой будильник, утром так засвистит — мертвый поднимется. Не смотри, что маленький — это корейская сборка, отец подарил на восемнадцатилетие.

Берк достал телефон и позвонил Максу, он рассказал план действий на завтра, тот одобрил его, попросив только быть очень внимательным с бомбой, и приглядывать за Айзеком, чтобы тот что-нибудь не натворил. Потом они не раздеваясь улеглись по кроватям и Берк, так как ближе всех лежал к двери, погасил свет. Заснул он быстро, как только положил голову на подушку без навлочки и укрылся жестким армейским одеялом.

Сказалось напряжение сегодняшнего дня. Ему снилась Общая комната и что он продолжает спорить с Максом, причем в комнате помимо Охотников сидит Таня и Ленка. А он все что-то доказывает Максу, который его или не хочет слушать или не понимает. Откуда-то сверху вдруг раздается нарастающий рев. Тут Берк проснулся. Рев набрал пик громкости и стал смолкать. Берк понял, что это приземлился самолет, скорее всего тот истребитель, который по выражению Вадима «улетел в ночное». Берк включил подсветку на своих часах. Они оказывали пол третьего ночи. Он ощутил дуновение ветра и посмотрел в сторону балкона. Так и есть, вечером Вадим просто прикрыл дверь, забыв повернуть ручку замка. Сейчас, видимо от порыва ветра, она открылась. Берк встал что бы закрыть ее, но неожиданно передумал и вышел на балкон. Он прислушался, где-то далеко раздавалась соловьиная трель. На улице было прохладно. Берк вдохнул свежий ночной воздух и опершись о балконную загородку стал смотреть на яркие огни аэродрома. Неожиданно слева раздался кашель. Берк вздрогнул и обернулся. На балконе слева стоял человек. Света аэродромных фонарей хватало, чтобы хорошо рассмотреть его. На нем были трусы, майка и военная фуражка. В руке он зажал дымившуюся сигарету. Берк понял, что этот человек пьян — рука с сигаретой плохо слушалась его, а балконное ограждение не давало упасть. Человек заворожено смотрел на огни аэродрома. Берк решил уйти, но видимо сделал неловкое движение и человек услышал его. Он повернул голову и посмотрел на Берка туманным взглядом.

—Что мальчик, тоже не спиться? «МиГ» разбудил? — довольно внятно спросил он.

—Да, — ответил Берк.

—Любишь самолеты? — опять спросил человек в фуражке.

—Нравятся, но я по ним не фанатею, — честно ответил Берк.

—А я вот фанат, — задумчиво произнес человек на соседнем балконе, — я двадцать лет летал, подполковником стал, а вот сейчас не летаю. Совсем. Здесь в училище преподаю, о полетах рассказываю, теорию читаю, но не летаю.

—Почему? — спросил Берк, — пересели бы на спортивные самолеты, если вам на боевых запретили летать.

—А-а-а, — тяжело вздохнул подполковник, тут Берк разглядел, что в другой руке он держит низкий «коньячный» бокал, — спортивные самолеты это все не то. Нет той мощи, ощущения крутизны. А на военных мне врачи летать запретили. Совсем. Списали под чистую. А мне ведь всего пятьдесят с небольшим.

Он отпил из бокала и вновь посмотрел на Берка.

—Ты не поймешь, парень, летчик — это навсегда, — сказал он, опять приложившись к бокалу.

—Почему же, пойму. Самурай, это тоже навсегда, — сам себе сказал Берк.

—Самураи, камикадзе, раньше бы посмеялся над этим, а вот теперь понимаю, как это здорово — умереть в бою, — подхватил его мысль пьяный подполковник.

—Здорово не умереть, здорово победить, — возразил Берк, — смерть это слишком просто.

Но подполковник видимо не услышал его.

—Я почти на всех марках боевых самолетов летал, — похвастался он, — и наших и НАТО. Ах да, Евросоюза и Америки, так сейчас говорят. Даже в ядерном патруле был. Тогда еще России. Ты не представляешь мальчик, как это классно. Ответственность и гордость, что тебе доверили самое мощное оружие в мире.

—Может завтра и представлю, — тихо пробормотал Берк.

—Слушай, тебе сколько, четырнадцать? — пьяный подполковник всмотрелся в Берка, — может тебе плеснуть сто грамм, чтоб лучше спалось? Или постоим и поговорим здесь. А то скучно одному пить, хоть и коньяк. Между прочим настоящий, армянский. Я вот французский тоже пробовал, да не то все. Я коньяк пил, когда молодым только-только служить пришел. Вот сейчас молодость и вспоминаю, прихожу сюда, чтоб жена не ругалась и вспоминаю.

—Нет, спасибо, пить я сейчас не хочу, — отказался Берк и посоветовал, — идите лучше спать, а то простудитесь.

Ему стало жалко этого человека. Он почему-то очень хорошо понял его.

—Пойду, мальчик, пойду, — вздохнул подполковник, — вот только постою здесь, покурю и пойду. А ты кстати откуда здесь, из подшефной школы?

—Что-то вроде того, — уклончиво ответил Берк.

—Хочешь мальчик я скажу тебе главную истину пилотов? — спросил он.

Берк кивнул.

—Пока можешь летать — летай, потом останутся только воспоминания, — наставительно подняв палец к небу провозгласил пьяный бывший летчик.

—Я это давно знаю, только формулировка другая, — ответил Берк, — может все-таки спать пойдете?

—Да, наверное пора, — согласился подполковник, — засиделся я сегодня, пойду вздремну.

С этими словами он затушил сигарету и шатаясь исчез в темноте балконного проема своей комнаты. Берк тоже пошел обратно, закрыл балконную дверь, лег в постель и заснул.

Проснулись они от неприятного, назойливого пиликания. На столе пиликали наручные часы Вадима, который вечером положил их туда в качестве будильника. Протирая глаза после сна, Берк первым делом удивился, как это такие маленькие часы могут так громко пищать.

—Выключи свою пиликалку! — проворчал Айзек. Солнце за окном уже светило вовсю и с улицы доносился шелест листвы на деревьях. Стояло теплое и ясное майское утро. Берк окончательно проснулся и готов был действовать. Но все же сходил в туалет в коридоре и умылся. Это придало ему бодрости и энергии.