История испанской инквизиции (Том I) - Х Льоренте

XLI. В 1781 году главный инквизитор приказал, чтобы все исповедальни монастырских церквей были расположены на виду у верующих, находящихся в церкви. Провинциальные инквизиторы велели исполнить этот приказ, не сносясь с архиепископами и епископами епархий. Эти прелаты сильно обиделись на такое пренебрежительное обращение, но скрыли свое недовольство, чтобы не смущать общественного спокойствия. Инквизиторы Гранады в 1797 году позволили себе еще большую дерзость: они велели перенести на другое место исповедальню в женском монастыре Св. Павлы, состоявшем под непосредственным управлением архиепископа. Церковный администратор епархии принес жалобу королю. Министром юстиции был тогда дом Гаспар Мельхиор де Ховельянос. Этот министр был образован, сведущ в серьезной литературе и хорошо знаком с истинными принципами гражданской и канонической юриспруденции. Он решил использовать это происшествие и обратился к главному инквизитору, архиепископу Бургоса, к епископам Уэски, Туи, Пласенсии, Осмы, Авилы и к дому Хосе Эспиге, раздавателю милостыни при короле. Он пригласил их предложить ему, "что они считали бы годным для прекращения злоупотреблений, совершающихся в святом трибунале, и для искоренения ложных принципов из трудов, на которые опираются эти меры". Архиепископ Бургоса (как и следовало ожидать) прислал замечания, благоприятные для трибунала; другие доставили замечания противоположного характера. Ответ, данный 10 марта 1798 года домом Антонио Тавирой, тогда епископом Осмы, а затем Саламанки, был образчиком учености и хорошего вкуса и обнаруживал величайшее уважение к истине. Эта благоразумная попытка не имела удовлетворительного результата. Ховельянос покинул министерство прежде, чем Карл IV что-нибудь решил. Его преемник имел другие виды, а на Ховельяноса донесли как на подозреваемого в заблуждениях относительно веры.

Статья третья

ДОЛЖНОСТНЫЕ ЛИЦА, ПОДВЕРГШИЕСЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЮ

Вышеприведенное хронологическое изложение распрей, возникших по делу о подсудности между инквизицией и светскими судами, достаточно доказывает постоянное посягательство инквизиторов на расширение влияния и прерогатив против воли государя и вопреки государственным законам и королевским указам. Для дополнения картины, предлагаемой мною читателям, я присоединю список самых известных должностных лиц, которые стали жертвами анафем святого трибунала или как подозреваемые в ереси, или как противившиеся инквизиции и подверглись вследствие этого карам, определенным в папских буллах против врагов трибунала, - даже если они удовольствовались препятствием инквизиторам завладеть процессами, чуждыми вере, и сопротивлением их честолюбию, высокомерию и желанию распространить ужас для установления повсюду их власти. Я буду следовать алфавитному порядку.

1. Альмодовар (дон Кристобал Хименес де Гонгора, герцог). Он был послом при венском дворе и опубликовал труд под заглавием Колонии европейских наций в заморских странах. Эта книга была вольным переводом труда Рейналя [908]. Он скрыл свое имя под псевдонимом Эдуард Мало де Луке, представляющим анаграмму [909] речения el duque de Almodovar (герцог Альмодовар). Он сам представил экземпляры своей книги королю: вопреки этому ходу и принятому им решению устранить некоторые места, на него донесли инквизиции как на подозреваемого в принятии систем неверующих философов. Инквизиторы старались узнать, как герцог выражался в ученом обществе; результат не доставил им достаточно мотивов для обвинения, как это почти всегда бывало в царствование Карла III и Карла IV по отношению к ученым, на которых желали напасть. Вследствие этого секретари, комиссары и нотариусы были очень заняты в это время, но бесполезно, потому что множество процессов оставалось приостановленным после предварительного следствия, за неимением достаточных улик заявленного в доносе преступления.

2. Аранда (дон Педро - Пабло Аварка де Болеа, Хименес д'Урреа, граф), гранд Испании. Он был более знаменит своими талантами и познаниями, чем происхождением и высоким положением. В качестве военного он достиг степени генерал-капитана, что в Испании соответствует степени маршала во Франции. Дипломатические таланты выдвинули его на пост посла при парижском дворе. По своим познаниям в качестве государственного человека он стал первым министром, государственным секретарем в царствование Карла IV.

Как политик он был назначен председателем совета Кастилии. Во всех этих четырех областях управления он был действительно велик. Он председательствовал на чрезвычайном королевском совете, созванном Карлом III по делам иезуитов. На этом совете обсуждали: 1) докладную записку, обращенную к королю домом Исидоро Карбахалом, епископом Куэнсы, в которой плохое положение королевства представлялось следствием нарушения привилегий духовенства; 2) предполагаемые меры против действия недавнего папского бреве, направленного против владетельного герцога Пармы; 3) средства к прекращению непрерывных узурпации святым трибуналом королевской светской юрисдикции, отчего последовали большие беспорядки. Хотя члены этого собрания вели свои обсуждения тайно, публике удалось узнать не только предмет их обсуждений, но и мнение каждого члена совета. На графа Аранду поступил донос в святой трибунал как на подозреваемого в исповедании убеждений философов XVIII века, потому что его политические убеждения были чрезвычайно либеральны. Думали, что указ, подписанный Карлом III в 1770 году, был произведением председателя совета Кастилии. Этот указ запрещал инквизиторам браться за расследование процессов, не имеющих своим мотивом ереси, и переводить в секретную тюрьму того, кто не сознался в совершении преступления, принимая во внимание, что эта мера сама по себе навлекает бесчестие. Инквизиторы были на него сердиты. Процесс, предпринятый несколько позже против дона Пабло Олавиде, доставил подробности, способные уверить, что граф Аранда думал подобно этому обвиняемому о проявлениях чисто внешнего благочестия. Однако трибунал не осмелился решить, что существует достаточная улика для возбуждения против него процесса. Граф умер; четыре раза поступали против него доносы в святой трибунал, но ни разу он не был привлечен к суду.

3. Арройо (дон Эстеван д'), коррехидор и супрефект Эсихи, андалусского города, член королевского гражданского суда Гранадского округа. Он был отлучен инквизиторами Кордовы в 1664 году за то, что противился попыткам инквизиторов расширить их юрисдикцию за счет юрисдикции светских судов.

4. Авалос (дон Диего Лопес д'), коррехидор Кордовы, встал под угрозу быть отлученным и заключенным в тюрьму в 1501 году, потому что, когда два лучника инквизиции были посажены в королевскую тюрьму, он отказался выдать их инквизиторам, если только выдача не будет требуема формально.

5. Асара (дон Хосе Николас д'), уроженец Арагона, был последовательно начальником канцелярии Министерства иностранных дел, полномочным министром короля в Риме и чрезвычайным послом в Париже. Он опубликовал перевод Жизни Цицерона, с примечаниями, объяснениями и таблицами. Он был уважаем в Испании как один из ученейших людей в царствование Карла III и Карла IV. Хотя он жил постоянно в Италии или во Франции, его имя внесено в реестры испанской инквизиции. На него поступили доносы в Сарагосу и в Мадрид как на неверующего философа. Но в обоих случаях недоставало улик, и процесс был приостановлен в ожидании новых обвинений.

6. Арагон. Королевство Арагонское в старину было представляемо восемью депутатами в промежутки между двумя собраниями кортесов. Двое (из которых один почти всегда был епископ) были избираемы духовенством, двое - высшим дворянством, состоящим из баронов королевства, двое - буржуазией и двое коммунами городов и деревень. Это собрание было крайне уважаемо и имело некоторое сходство с палатой депутатов во Франции. Однако инквизиторы не побоялись отлучить его членов без всякого иного мотива, если не считать мужества в деле подавления покушений против арагонской конституции.

7. Арагон. Великий судья Арагона (Justiza mayor) был магистрат высокого ранга, облеченный верховной властью и поставленный между королем и нацией для произнесения безапелляционных приговоров относительно нарушения королевскими министрами органических законов, установленных с возникновением монархии в Арагоне. Сам король был обязан подчиняться решению этого магистрата, во всем имеющего отношение к конституционным делам. Для предотвращения расхождения между двумя верховными властями было постановлено, чтобы великий судья, его трибунал и королевская тюрьма были независимы от короля в уголовных делах. Вопреки этому распоряжению, инквизиторы Сарагосы постановили принять меры против великого судьи и угрожали в 1591 году подвергнуть его анафеме, что можно видеть из предыдущей статьи и о чем мы подробно изложим в процессе Антонио Переса, первого государственного секретаря Филиппа II.