Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока - Коллектив авторов История

Каменная черепаха на границе разрушенного города. XIII в. Каракорум, Монголия

Для «кочевых империй» характерны следующие признаки: 1) многоступенчатый иерархический характер социальной организации, пронизанный на всех уровнях племенными и надплеменными генеалогическими связями; 2) дуальный (на «крылья») или триадный (на «крылья» и центр) принцип административного деления империи; 3) военно-иерархический характер общественной организации «метрополии», чаще всего по «десятичному» принципу; 4) ямская служба как специфический способ организации административной инфраструктуры; 5) специфическая система наследования власти (империя — достояние всего ханского рода, институт соправительства, курултай); 6) особый характер отношений с земледельческим миром.

Можно выделить два типа кочевых империй и подобных им «квазиимперских» образований (еще один вариант, когда кочевники завоевывают оседлое население и создают на его территории государство, будет рассмотрен ниже). В первом случае кочевники и земледельцы сосуществуют на расстоянии. Получение прибавочного продукта номадами осуществляется посредством так называемой дистанционной эксплуатации: войны и взимание разовой контрибуции, периодические набеги, вымогание так называемых «подарков» (в сущности, рэкет), неэквивалентная торговля и т. д. (тюрки и уйгуры в Восточной Азии, гунны в Европе). В империях второго типа кочевники и земледельцы входили в состав одного политического организма (страны, межгосударственного объединения), но продолжали жить отдельно в собственных экологических зонах и сохраняли более или менее обособленно свои традиционные экономические и общественные структуры. Их интеграция принимала лишь политический характер. Кочевники взимали дань с подчиненных земледельческих обществ (Хазария, династия Юань в Китае, Золотая Орда).

Степные ставки империй последнего типа постепенно преобразовывались в место сосредоточения бюрократического аппарата, который управлял оседло-земледельческими территориями. Сюда стекалась основная часть прибавочного продукта, здесь концентрировались угнанные в плен ремесленники и строители, обеспечивавшие престижное потребление элиты. Для этих же целей в ставки собирались торговцы из многих стран. Постепенно административно-управленческие центры этих империй превращались в крупные города — центры своеобразной полиэтничной культуры и идеологии (Итиль, Каракорум, Сарай-Бату).

Города кочевников

Долгое время считалось, что города как стационарные оседлые поселения были присущи только оседлым народам, однако археологические данные показывают наличие у кочевых сообществ памятников с характерными строительными и архитектурными особенностями (городища). Целый ряд центральноазиатских кочевников имели собственные города. Их появление связано с возникновением государственности у кочевых сообществ, созданием кочевых империй.

Первые стационарные поселения появились еще у хунну и были вызваны необходимостью создания системы управления возникшей обширной империей, а также влиянием китайских советников. Однако такие поселения несли не только административные функции, они оказывали сильное влияние и на экономику хунну, позволяя им производить продукцию, не характерную для кочевников (земледелие и ремесло). Впоследствии свои города строили сяньбийцы, уйгуры, кидани, монголы и др.

Любопытно, что при одинаковой общей схеме становления государственности у кочевников (создание сильной военной организации, внешняя экспансия, проведение территориально-административных реформ) не всегда этот процесс приводил к появлению стационарных оседлых поселений. Так, нет данных об оседлых поселениях на территории тюркских каганатов.

Тюрки отличались ярко выраженным антиурбанизмом, видя свою силу в мобильности: «Когда мы построим свои замки, чтобы жить в них, и изменим наши старые привычки, тогда в один прекрасный день мы будем побеждены… поэтому нам не стоит строить» (советник Бильге-кагана Тоньюкук). А потребности в ремесленной продукции решались за счет завоеванных ими городов Восточного Туркестана и Средней Азии. Правда, расположенные к западу тюркоязычные племена кипчаков имели городища на территории Центрального Казахстана. Хазары (VIII–IX вв.) и булгары (Х-ХН вв.) создавали в Поволжье большие города с развитой экономической инфраструктурой.

При монголах, которые применяли в покоренных землях тактику тотального разрушения городов и уничтожили города Северного Китая, Средней Азии, Ирана, Закавказья и Руси, города появятся в не знавших до этого урбанизации южнорусских, казахских и монгольских степях. Причем строительство городов было взято под контроль государства, прежде всего была построена столица — Каракорум. Появление городов оказывало влияние и одновременно явилось результатом политических, экономических и социальных процессов, происходивших в кочевых обществах.

Возможны три варианта в эволюции данных империй: 1) отделение земледельческой подсистемы, запустение степных городов, номадизация населения, переход «метрополии» в состояние, характерное для типичных кочевых империй или распад вовсе (Золотая Орда, империя Юань); 2) дальнейшая седентеризация и превращение в комплексное земледельческо-скотоводческое государство (Хазарский каганат, киданьская империя Ляо); 3) миграция номадов на территорию оседлого государства и превращение империи этой модели в империю третьего типа (государство Ильханов). Поскольку основа этих империй — взимание дани, то их следует называть данническими кочевыми империями.

Как было сказано выше, стабильность имперских конфедераций кочевников напрямую зависела от умения высшей власти организовывать получение шелка, земледельческих продуктов, ремесленных изделий и изысканных драгоценностей из оседлых территорий. Так как эта продукция не могла производиться в условиях скотоводческого хозяйства, получение ее силой или вымогательством было первоочередной обязанностью правителя кочевого общества. Механизмом, соединявшим племена в имперскую конфедерацию, являлись институты престижной экономики. Манипулируя подарками и одаривая ими соратников и вождей племен, правитель кочевой державы увеличивал свое политическое влияние и престиж щедрого правителя. Одновременно он как бы связывал получивших дар обязательством ответного отдарка.

Племенные вожди, получая подарки, с одной стороны, могли удовлетворять личные интересы, а с другой — могли повышать свой внутриплеменной статус путем раздач даров соплеменникам или посредством организации церемониальных праздников. Кроме того, получая от правителя дар, реципиент как бы приобретал от него часть сверхъестественной благодати, чем дополнительно способствовал увеличению своего собственного престижа.

Можно предположить, что помимо символического обмена между вождями различных рангов и правителями степных империй отношения осуществлялись, по всей видимости, через включение в генеалогическое родство различных скотоводческих групп, через широкий круг коллективных мероприятий и церемоний (сезонные съезды и праздники, облавные охоты, возведение монументальных погребальных сооружений и пр.).

Определенную роль в институционализации власти правителей кочевых обществ играли выполняемые ими функции священных посредников между социумом и Небом (Тэнгри), которые обеспечивали бы покровительство и благоприятствование со стороны потусторонних сил. Согласно религиозным представлениям номадов, правитель степного общества (шаньюй, каган, хан) олицетворял собой центр социума и в силу своих божественных способностей осуществлял ритуалы, которые должны были обеспечивать обществу процветание и стабильность. Эти функции имели для общества громадное значение. Поэтому в случае природного стресса или болезни и гибели скота неудачливого хана или вождя могли заменить, а то и просто убить.

Несколько слов следует сказать о причинах распада империй кочевников. Исследователями неоднократно выделялось много причин, среди них: 1) природные явления (усыхание степи, кратковременные климатические стрессы и эпидемии); 2) внешнеполитические факторы (нашествия врагов, затяжные войны, прекращение внешних доходов, кризисы соседних земледельческих цивилизаций); 3) внутренние причины (демографический взрыв, потеря внутреннего единства и сепаратизм, гигантские размеры и слабость административной инфраструктуры, классовая борьба, усобицы ханов и гражданская война, бездарные политические правители).

Современные данные не подтверждают значения некоторых факторов. Как уже отмечалось выше, палеогеографические данные последних десятилетий свидетельствуют об отсутствии прямой связи глобальных циклов усыхания/увлажнения степи с периодами гибели/подъема степных империй. Оказался ошибочным тезис о «классовой борьбе» у кочевников, поскольку таковой у них не наблюдалось. Однако большинство вышеперечисленных причин оказало реальное воздействие на судьбы тех или иных степных держав. Правда, сравнительно-исторический анализ показывает, что нередко влияние на гибель кочевых империй оказывало не одно, а сразу несколько обстоятельств. Внутренние усобицы могли сопровождаться как локальными экологическими катастрофами (уйгуры), так и нашествиями врага (жужани и те же уйгуры).