Словарь-справочник по психоанализу - Валерий Лейбин

Гипотеза о промежуточной сфере детского опыта и важности переходных объектов в период инфантильного развития была выдвинута английским психоаналитиком Д. Винникоттом (1896–1971) в статье «Переходные объекты и переходные явления» (1953). Согласно этой гипотезе, в промежуточной сфере детского опыта важную роль в развитии младенца приобретает использование им объектов, не являющихся частью его тела, но в то же время не осознаваемых им до конца в качестве внешней реальности. Речь идет об активном использовании ребенком таких внешних объектов, как, например, часть простыни, пеленки, одеяла, которые он засовывает в рот и которыми по-своему дорожит. К переходным объектам Д. Винникотт отнес также издаваемые ребенком звуки и мелодии, совершаемые им различные действия. Во сне это становится значимым для развития ребенка в возрасте от четырех месяцев до одного года. Во всяком случае переходные объекты используются младенцем во время отхода ко сну и служат «его защитой от тревог, особенно от тревоги депрессивного типа».

Ребенок заявляет свои права на владение переходным объектом. В его жизни появляются такие внешние объекты (вначале не воспринимаемые им в качестве таковых, то есть внешних), как куклы, плюшевые медвежата, различные мягкие и твердые игрушки. Он дает им свои, подчас только ему самому понятные названия, относится к этим объектам с нежностью и любовью, а иногда и с инстинктивной ненавистью. Владение переходным объектом предполагает, по мнению Д. Винникотта, постепенное приобретение ребенком способности «к допущению сходства и различия» и освоение им жизненного опыта как пути «от полной субъективности к объективности».

На основании теоретических исследований и клинических описаний Д. Винникотт пришел к следующим выводам: переходный объект заменяет собой грудь матери или объект первых взаимоотношений; он предшествует появлению способности к проверке реальности; ребенок переходит от всемогущего (магического) контроля над таким объектом посредством манипуляции, сопровождающейся мышечным эротизмом и получением удовольствия от согласованности движений; переходный объект может превратиться в фетишистский объект и в этом отношении проявлять активность в качестве особенности взрослой сексуальной жизни; под влиянием анально-эротической организации переходный объект может заменить фекалии.

В понимании Д. Винникотта ребенок с самого рождения сталкивается с проблемой взаимоотношений между тем, что он объективно воспринимает, и тем, что субъективно понимает. Первоначальная попытка решения этой проблемы приводит к созданию иллюзии, когда ребенок полагает, что грудь матери является его собственной частью, а мать дает молоко, являющееся частью ее самой. Затем ребенок обретает способность к первичному творчеству и вступает в промежуточную, доступную для него область встречи с объективным восприятием. Вместо иллюзии существования внешней реальности появляется иная форма иллюзии, основанная на функции переходного объекта. «Переходные объекты представляют собой ранние стадии использования ребенком иллюзии, без которой идея взаимоотношения человека с объектом, воспринимаемого другими как внешний, лишена для него смысла». Словом, переходные объекты относятся к области иллюзии, стоящей у истоков младенческого опыта, являющегося относительно независимым от внутренней или внешней реальности.

Разрушение иллюзии составляет главную задачу матери, начиная от отнятия младенца от груди. Впоследствии эта задача по-прежнему остается актуальной и ее разрешение осуществляется со стороны родителей и воспитателей. Но, как полагал Д. Винникотт, проблема иллюзии является одной из главных человеческих проблем, которую ни один индивид не в состоянии решить окончательно. Поэтому «задача принятия реальности остается нерешенной до конца, ни один человек не может освободиться от напряжения, связанного с наличием внутренней и внешней реальности, а освобождение от этого напряжения обеспечивается промежуточной областью опыта (искусство, религия и т. д.)». В младенчестве эта промежуточная область с ее переходными объектами необходима как «начальная основа для взаимоотношений ребенка с внешним миром». Она сохраняет свое значение на протяжении всей жизни человека «как сильное переживание, связанное с искусством, религией, миром фантазий и творческой научной деятельностью».

Переходный объект связан с промежуточным опытом, универсальным для здорового эмоционального развития ребенка. Вместе с тем Д. Винникотт считал, что значение переходного объекта в жизни человека дает о себе знать и в области психопатологии. Так, наркомания рассматривалась им в качестве регрессии к ранней стадии, в которой переходные явления носят неустойчивый характер, фетиш – как вид объекта, возникающего в младенческом опыте и связанного с манией материнского фаллоса, ложь и воровство – как бессознательное стремление индивида к ликвидации разрыва в непрерывности опыта, сопряженного с переходным объектом.

ПЕРСОНА – термин, использованный К.Г. Юнгом (1875–1961) в аналитической психологии для обозначения маскировки и искажения индивидуально-личностных свойств и качеств человека. Слово «персона» когда-то означало «маска», которую носил актер и которая служила символом (обозначением) исполняемой им роли.

Персона – это маска, надеваемая личностью в ответ на требования общества; это – ширма, личина, не позволяющая взглянуть на действительное лицо человека. Она характеризует то, каким человек является самому себе и другим людям, но не то, каков он есть на самом деле. Это удобная маска, охотно надеваемая человеком и используемая им в своих целях. К.Г. Юнг считал Персону «фрагментом коллективной психики». Она представляет собой компромисс между индивидом и обществом по поводу того, кем кто-то является. В отношении индивидуальности того, о ком идет речь, Персона выступает «в качестве вторичной действительности, чисто компромиссного образования, в котором другие иногда принимают гораздо большее участие, чем он сам».

Персона – это сложная система отношений между индивидуальным и коллективным сознанием. Она рассчитана на то, чтобы, с одной стороны, производить на других определенное впечатление, а с другой – скрывать истинную природу человека.

Кроме того, Персона – это избранное отношение человека к миру, другим людям и самому себе. Она способствует приспособлению человека к существующей реальности. Однако часто человек отождествляет себя со своей Персоной, тем самым лишая себя возможности стать подлинным человеком, а не маской, с которой срастается его лицо.

Персона – маска коллективной психики, лишь имитирующая индивидуальность, заставляющая человека думать, будто он индивидуальность, в то время как это всего лишь хорошо или плохо сыгранная роль, навязанная индивиду коллективной психикой.

Все эти определения Персоны, отражающие разные стороны ее проявлений, свидетельствуют о том, что она выступает как бы вторичной действительностью, видимостью того, чего на самом деле нет. Если Я тождественно Персоне, то личность предстает в виде отчужденного существа, играющего ту или иную социальную роль. В этом случае происходит обезличивание человека.

Сложность заключается в том, что подчас Персону трудно отличить от личности. Не случайно современные понятия «личность», «личностный» происходят от слова «персона». Насколько человек может утверждать о своем Я, что оно личностно или является личностью, настолько он и о своей Персоне может сказать, что она – личность, с которой он себя идентифицирует. Поэтому, как подчеркивал К.Г. Юнг, тот факт, что в таком случае у человека будут, собственно, две личности вовсе не удивителен, поскольку «любой автономный или хотя бы только относительно автономный комплекс имеет свойство являться в качестве личности, то есть персонифицировано».

В аналитической психологии К.Г. Юнга вычленяются несколько архетипов, то есть первообразов. Наряду с Персоной и другими архетипами фигурирует Самость. Если Персона является своеобразным камуфляжем, то Самость олицетворяет собой целостность человека, его собственную индивидуальность. В отличие от Персоны Самость – центральный архетип личности.

Персона – искусственная личность, приспосабливающаяся к требованиям нравов и приличий. Тот, кто выстраивает себе слишком хорошую Персону, расплачивается за это раздвоением сознания. Его одолевают и мучают противоречия между общественной и частной жизнью: внешне человек играет эффективную роль, а внутренне ощущает слабость перед своими бессознательными влечениями. Так, внешне мужчина может являть собой образ сильного и мужественного супермена, идеального героя и любовника, но в то же время внутри себя он может оставаться тем, что в народе называют «тряпка» и «баба».