Гений - Теодор Драйзер

Сюзанна, разумеется, не подходила ни под одну из этих теорий. Сюзанна была красива, она могла рассчитывать на самую блестящую партию, и она была дочерью миссис Дэйл. Последняя отнюдь не торопилась сбыть ее с рук, выдав замуж за какого-нибудь ничтожного обладателя титула или миллионов, ради одних денег или громкого имени, но она надеялась, что рано или поздно найдется вполне достойный молодой человек, один из тех, что занимают блестящее положение в обществе или в денежном мире, или человек с большим дарованием — вроде Юджина, — и что он выступит претендентом на руку и сердце ее дочери. Состоится торжественное венчание в одном из знаменитых соборов — вероятнее всего, в соборе св. Варфоломея, а затем — роскошный свадебный обед, и, осыпанные подарками и поздравлениями, молодые супруги отбудут в восхитительное свадебное путешествие. Часто, глядя на Сюзанну, миссис Дэйл думала о том, какая прекрасная мать выйдет из этой крепкой, пышущей здоровьем девушки, по-своему одаренной и пылкой натуры. Уже по тому, как она танцевала, было видно, с какой жадностью она упивается жизнью. Настанет время, и явится ее избранник. Ждать придется недолго. Прекрасные весенние дни сделают свое дело. И теперь уже находились десятки мужчин, которые отдали бы полжизни, чтобы привлечь внимание Сюзанны. Но ни один из них не интересовал ее. Она казалась робкой, застенчивой, она как будто даже сторонилась людей. Ее мать и не догадывалась, какая железная воля скрывалась за всем этим, как не догадывалась о смелых и бунтарских, чуждых ее кругу мыслях, роившихся в голове ее дочери.

— Как ты находишь, мама, — спросила однажды вечером Сюзанна, когда дома не было никого, кроме нее и матери. — Должна девушка выходить замуж, если она не уверена, что брак принесет ей счастье?

— Н-нет, — ответила миссис Дэйл. — А почему ты об этом спрашиваешь?

— Видишь ли, в нашем кругу так часто приходится наблюдать семейные неурядицы. Как посмотришь, брак не дает людям счастья. Не лучше ли жить одной, и даже, если найдется человек, которого полюбишь, разве непременно нужно выходить за него замуж, чтобы быть счастливой? Как ты думаешь?

— Что ты читала последнее время, Сюзанна? — спросила мать. В глазах ее мелькнуло изумление.

— Ничего особенного я в последнее время не читала. А почему тебя удивляет мой вопрос? — благоразумно спросила Сюзанна, заметив, как изменился тон матери.

— С кем ты разговаривала, в таком случае?

— Но какое отношение это имеет к моему вопросу, мама? Я не раз слышала, как ты сама это говорила.

— Что ж, возможно, я это и говорила. Но не кажется ли тебе, что ты еще слишком молода, чтобы задумываться над такими вещами? Мало ли что я говорю, когда рассуждаю отвлеченно. Все зависит от обстоятельств. Если девушка не может рассчитывать на хорошую партию, если она бедна или некрасива (мало ли какие бывают причины!), то ее, пожалуй, можно еще оправдать. Но тебе зачем над этим задумываться?

— Неужели, мама, из того, что я не урод, не бедна и представляю собой хорошую партию, непременно следует, что я должна выйти замуж? Я могу и не желать этого. Я ведь не хуже тебя вижу, к чему обычно приводят браки. Да и как я могу не видеть? Что же мне поэтому вообще сторониться мужчин?

— Да что с тобой, Сюзанна? Я никогда не слыхала от тебя таких рассуждений! Уж верно ты с кем-то беседовала или читала в последнее время что-нибудь такое ультрасовременное. Пожалуйста, без этих глупостей. Ты слишком молода и красива, чтобы увлекаться такими идеями. Ты можешь выбрать себе в мужья кого только пожелаешь. Разве можно сомневаться, что ты найдешь мужа, с которым будешь счастлива, или по крайней мере попытаешься устроить свое счастье? Другое дело, если ты увидишь, что ошиблась в человеке. Но об этом рано загадывать. Во всяком случае, не говори глупостей, пока не узнаешь получше, что такое жизнь. Ты слишком молода, смешно даже слушать!

— Мама, — сказала Сюзанна, и в голосе ее прозвучало легкое раздражение, — зачем ты так разговариваешь со мной? Я ведь не ребенок. Я женщина. И я мыслю, как женщина, а не как девочка. Ты забываешь, что у меня свое разумение и свои взгляды. А может, я вовсе не хочу выходить замуж? Да так оно, пожалуй, и есть. И уж, во всяком случае, я не стану выходить ни за кого из этих безмозглых людишек, которые сейчас увиваются вокруг меня! Почему я не могу просто сойтись с мужчиной, если мне захочется? Многие женщины так поступали до меня. Да хотя бы и не поступали, это не значит, что я не должна. Моя жизнь принадлежит мне.

— Сюзанна Дэйл! — воскликнула ее мать, поднимаясь с места и вся холодея от ужаса. — Что ты говоришь? Может быть, это я внушила тебе такие мысли? Тогда, признаюсь, я жестоко наказана. Ты еще не в состоянии судить, хочешь ты выходить замуж или не хочешь. Ты еще совсем не знаешь мужчин. Зачем тебе понадобилось уже сейчас делать подобные заключения? Ради бога, Сюзанна, не начинай так рано задумываться над этими ужасными вопросами! Подожди еще несколько лет, присмотрись к жизни. Разве я тороплю тебя выходить замуж? Ведь не исключена возможность, что тебе встретится человек, которого ты сильно полюбишь и который полюбит тебя. Если же ты станешь швыряться собой, исходя из какой-то глупой теории, не дав себе труда подождать того, что готовит тебе жизнь, что сможешь ты дать этому человеку? Сюзанна! — воскликнула она, увидев, что девушка нетерпеливо отвернулась к окну. — Ты меня пугаешь! Уж нет ли тут кого-нибудь? Нет, нет, быть не может!.. Умоляю тебя, будь осторожна в своих выводах, словах, поступках! Я не могу знать всего, о чем ты думаешь, ни одна мать этого не знает. Но, ради бога, не будь опрометчивой, опомнись, подумай!

Она не спускала глаз с дочери, которая подошла к зеркалу и стала поправлять бант в волосах.

— Мне, право, смешно, мама, — спокойно сказала Сюзанна. — Когда ты находишься в обществе, где-нибудь на званом обеде, ты говоришь одно, а здесь, со мной, — совсем другое. Я пока не сделала ничего, что могло бы тебя напугать. Я сама еще не знаю, как поступлю. Но я уже не ребенок, мама, прошу не забывать этого. Я взрослый человек и вправе сама устроить свою жизнь. И уж, конечно, я не стану поступать так, как ты, — проповедовать одно, а делать другое.

Миссис Дэйл вздрогнула от этой шпильки. В доводах Сюзанны прозвучала такая нотка решимости, спокойной уверенности и прямоты, что она пришла в ужас. От кого она всего этого набралась? С кем она встречалась? Миссис Дэйл перебрала в уме всех знакомых девушек и мужчин. Кто самые близкие подруги Сюзанны? Вера Элмердинг, Лизетта Вудворт, Нора Тэн-Эйк — девушки светские, неглупые, хорошо знакомые с требованиями общества. Неужели они говорят между собой о таких вещах? Уж нет ли в их кружке какого-нибудь — или каких-нибудь — нежелательных представителей мужского пола? Остается одно средство, и его следует применить немедленно, не то Сюзанна может пасть жертвой подобных субъектов. Надо поехать с нею путешествовать и года два или три без перерыва разъезжать по свету, пока не пройдет опасный период, когда девушки так легко поддаются всякому вредному влиянию. Другого выхода нет. О, как проклинала миссис Дэйл свой язык! К чему была эта глупая болтовня! Вообще-то, конечно, все это правда — в теории. Но Сюзанна! Ее Сюзанна — ни за что! Она увезет свое дитя, пока не поздно, чтобы годы и жизненный опыт образумили ее. Она ни в коем случае не позволит ей оставаться здесь, где девушки и молодые люди обсуждают и проповедуют подобные идеи! Впредь она будет просматривать все, что Сюзанна читает. Она будет тщательно следить за ее знакомствами. Не обидно ли, что такая прелестная девушка заражена отвратительными, недостойными ее круга анархистскими идеями. Боже мой, что будет с ее Сюзанной? К чему это приведет ее? Боже милосердный!

Миссис Дэйл заглянула в пропасть общественного скандала, разверзшуюся у ее ног, и в ужасе отступила.

Никогда! Никогда! Она спасет Сюзанну от нее самой и от этих ее сумасбродных идей — спасет немедленно!

И она задумалась о том, как бы тактично и невзначай завести разговор о путешествии. Она должна увлечь Сюзанну этой мыслью, не спугнув ее, не дав заподозрить, что на нее хотят оказать давление. Но отныне надо будет установить совершенно иные порядки — иначе говорить, иначе действовать. Ее долг — защитить Сюзанну и других ее детей от них самих, а также от всяких вредных влияний. Таков был урок, вынесенный миссис Дэйл из разговора с дочерью.

Глава XIII

Юджин и Анджела жестоко ссорились. Анджела снова и снова пыталась играть на его совести и чувстве порядочности, если уж нельзя было рассчитывать на его былую любовь. Ее прежние методы потерпели полный крах, и теперь она не знала, чем руководствоваться. Раньше Юджин, казалось, боялся ее гнева, а сейчас ему, по-видимому, было все равно. Когда-то он до известной степени поддавался на ласки, которым женатому человеку трудно противостоять, но теперь нет и этого. Ее чары не трогали его. Она лелеяла надежду, что мысль о будущем ребенке отрезвляюще подействует на него, увы, и эта надежда растаяла как дым. Сюзанна, не желавшая от него отказаться, была в глазах Анджелы чудовищем, а Юджин — чуть ли не буйно помешанным, и все же она понимала, что все это в порядке вещей. Он зачарован, он во власти гипноза. У него одна цель — Сюзанна, Сюзанна! — и за нее он готов бороться до конца. Он так и заявил Анджеле. Он сказал, что знает про ее письмо Сюзанне, что сам читал его и уничтожил. Письмо, следовательно, нисколько ей не помогло. Анджела прекрасно сознавала, что Юджин вправе сердиться на нее. А он твердо стоял на своем, ожидая лишь решения Сюзанны: он часто встречался с девушкой и рассказывал ей, что, со своей стороны, одержал полную победу, и теперь свершение их надежд целиком зависит от нее.