Полководцы Украины: сражения и судьбы - Дмитрий Табачник

В образовавшийся прорыв Еременко, как признанный мастер использования танковых и мотомехчастей, немедленно вводит свои наиболее подвижные соединения – 13-й танковый, 4-й механизированный и 4-й кавалерийский корпуса. На четвертый день наступления, которое немцы уже не имели сил остановить, войска Сталинградского и Юго-Западного фронтов замкнули кольцо окружения вокруг 330-тысячной группировки Паулюса.

Войска Еременко сыграли огромную роль и в противодействии попытке гитлеровского командования деблокировать окруженную сталинградскую группировку Целесообразно привести по этому вопросу авторитетное мнение генерала армии профессора Махмута Гареева: «Еременко с большим предвидением и оперативностью организовал противодействие ударным группировкам Гота и Манштейна. Он усилил 51-ю армию 13-м танковым корпусом и своевременно перегруппировал резервы. После прорыва противника через боевые порядки 51-й армии он создал оперативную группу во главе со своим заместителем генералом Г. Ф. Захаровым, выделив в его распоряжение 4-й мехкорпус, стрелковую дивизию, огнеметную танковую бригаду, танковый полк и истребительную противотанковую бригаду. Группе была поставлена задача: не допустить прорыва противника на верхнекумском направлении и выхода к реке Мышковка, и она сумела контрударом отбросить противника за реку Аксай. Одновременно Еременко организовал удар 5-й ударной армии совместно с 7-м танковым корпусом в направлении Нижне-Чирская.

В середине декабря развернулись ожесточенные сражения. Манштейн ввел в бой еще несколько дивизий, в том числе 17-ю танковую, и предпринимал отчаянные попытки для деблокирования окруженной группировки.

В этих условиях Ставка решила перебросить 2-ю гвардейскую армию из полосы Донского фронта на Котельническое направление, где из последних сил стойко и мужественно сражались войска Сталинградского фронта. С выходом армии на северный берег Мышковки по контрударной группировке противника был нанесен мощный удар, и ее дальнейшее продвижение остановлено. Но без героических усилий войск 51-й армии и всей группы генерала Захарова армия Малиновского не смогла бы организованно развернуться и нанести решающий удар».

После достигнутого успеха встал вопрос, кому будет поручено уничтожение попавших в кольцо семнадцати дивизий 6-й полевой и 4-й танковой армий, и принять решение по этому вопросу мог только лично Сталин.

Спустя более двадцати лет после Сталинградской битвы Жуков в не предназначенном для публикации частном письме вспоминал, насколько драматично принималось данное решение: «СТАЛИН всемерно торопил А. М. ВАСИЛЕВСКОГО и командующих фронтами и проявлял при этом в ряде случаев свойственную ему нервозность и невыдержанность.

28 и 29 декабря, после обсуждения ряда вопросов, СТАЛИН сказал, что дело ликвидации окруженного противника нужно передать в руки одного командующего фронтом, сейчас действие командующих двух фронтов мешает ходу ликвидации окруженного противника, т. к. потратится много времени на увязку взаимодействия.

Присутствующие члены ГОКО поддержали это мнение.

СТАЛИН спросил: «Какому командующему поручим окончательную ликвидацию противника, какой штаб фронта выведем в резерв?»

БЕРИЯ предложил передать все войска в подчинение А. И. ЕРЕМЕНКО, а Военный совет и штаб Донского фронта во главе с К. К. РОКОССОВСКИМ вывести в резерв.

СТАЛИН спросил: «А почему?»

БЕРИЯ сказал, что ЕРЕМЕНКО находится под Сталинградом более пяти месяцев, а РОКОССОВСКИЙ немногим больше двух месяцев. ЕРЕМЕНКО хорошо знает войска Донского фронта, так как он ранее им командовал, тогда как РОКОССОВСКИЙ совершенно не знает войск Сталинградского фронта, и, кроме того, Донской фронт до сих пор играл второстепенную роль, а затем что-то добавил по-грузински.

СТАЛИН обратился ко мне: «А Вы что молчите? Или Вы не имеете своего мнения?»

Я сказал, что «считаю достойными того и другого командующего, но считаю более опытным и авторитетным К. К. РОКОССОВСКОГО, ему и следует поручить добивать окруженных».

СТАЛИН: «ЕРЕМЕНКО я расцениваю ниже, чем РОКОССОВСКОГО. Войска не любят ЕРЕМЕНКО. РОКОССОВСКИЙ пользуется большим авторитетом. ЕРЕМЕНКО очень плохо показал себя в роли командующего Брянским фронтом. Он нескромен и хвастлив».

Я сказал, что ЕРЕМЕНКО будет, конечно, кровно обижен тем, что войска Сталинградского фронта будут переданы под командование другого командующего, а он останется не у дел.

СТАЛИН: «Мы не институтки. Мы большевики и должны ставить во главе дела достойных руководителей…» И далее, обращаясь ко мне: «Вот что: позвоните ЕРЕМЕНКО и объявите ему решение Ставки, ему предложите пойти в резерв Ставки. Если не хочет идти в резерв – пусть полечится, он все время говорил, что у него болит нога».

В тот же вечер по ВЧ я позвонил А. И. ЕРЕМЕНКО и сказал: «Андрей Иванович, Ставка решила окончание по ликвидации сталинградской группировки поручить РОКОССОВСКОМУ, для чего все войска Сталинградского фронта будут переданы в подчинение РОКОССОВСКОГО».

ЕРЕМЕНКО спросил, чем это вызвано. Я разъяснил, чем вызвано такое решение. ЕРЕМЕНКО настойчиво добивался, почему завершение операции поручается РОКОССОВСКОМУ, а не ему. Я ответил, что это решение Верховного и Ставки в целом. Мы считаем, что РОКОССОВСКИЙ быстрее закончит операцию, которая недопустимо затянулась и в первую очередь по вине командования Сталинградским фронтом.

Я чувствовал, что А. И. ЕРЕМЕНКО говорит, глотая слезы, и утешал его как мог.

– А что решено со мной? – спросил ЕРЕМЕНКО.

– Вас со штабом выводят в резерв. Если хотите, СТАЛИН дал согласие подлечить Вам свою ногу.

Это окончательно расстроило Андрея Ивановича, и он, тяжело дыша, не мог продолжать разговор. Я предложил ему подумать и позвонить через 30 минут для доклада Верховному.

Через 15 минут позвонил А. И. ЕРЕМЕНКО, с которым состоялся неприятный разговор.

ЕРЕМЕНКО: «Товарищ генерал армии, я считаю, что меня незаслуженно отстраняют от операции по ликвидации окруженной группировки немцев. Я не понимаю, почему отдается предпочтение РОКОССОВСКОМУ Я Вас прошу доложить товарищу СТАЛИНУ мою просьбу оставить меня командующим до конца операции».

На мое предложение позвонить по этому вопросу лично СТАЛИНУ ЕРЕМЕНКО сказал, что он звонил, но ПОСКРЕБЫШЕВ ему ответил, что СТАЛИН предложил по всем вопросам говорить только с Вами.

Я позвонил СТАЛИНУ и передал состоявшийся разговор с А. И. ЕРЕМЕНКО.

СТАЛИН меня, конечно, выругал и сказал, чтобы 30 декабря была дана директива о передаче всех войск Донскому фронту, а штаб Сталинградского фронта выведен в резерв».