Айрин, графиня из Бездны. Книга 2 - Izzi Genius
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я счастлив, что покончил с сумрачным миром — часто говорил он Гетту, командиру гвардейцев — С благородными проще. За достойную службу — достойно награждают.
— Но и за измену жестоко наказывают, — отвечал Реймон, и у Оуена холодок пробегал по спине.
— Да, наказывают, но по-человечески. Либо тюрьма, либо быстрая смерть — отвечал Оуен — Есть там и спятившие, вроде Клиффорда. Но так-то благородные — они люди милосердные. А если уж в голове того, — Красавчик закатил глаза — То о них всем известно.
— А о нашем господине, значит, ничего такого неизвестно?
— Всякое о нём говорят — пожал плечами Красавчик — Но он не тот человек, что пытает людей для удовольствия.
— Это верно, — соглашался Гетт — Держись нашего барона — и всё у тебя будет хорошо.
После таких слов Красавчику становилось не по себе.
«Так уж устроена жизнь — говорил себе Оуен — Я лишь выбрал сильнейшую сторону».
Но пока что он продолжал жить в доме барона, и доносить на него. И каждый раз, доставая устройство для подслушивания, Красавчик трясся от страха. Он бы с удовольствием разбил и выкинул проклятую штуковину — но страх перед церковью был сильнее. Неужели я им мало рассказал? Неужели я всё ещё должен рисковать своей жизнь? Неужели барон может хоть как-то им навредить?
Оказалось, может.
— Я на краю пропасти, Гекхарт — устало говорил Велингвар, вызвав управляющего к себе в кабинет. До запуска производства оставалась неделя — Церковь, король, знать… даже торговцы — все против меня. Боюсь, успешный запуск меня уже не спасёт.
— Ещё не всё потеряно, ваша светлость, — возражал Раен.
— Я знаю, — голос барона сделался тише, и Оуену пришлось напрячься, чтобы услышать следующие слова — У меня ещё остались средства. Я ещё сделаю свой ход. Но ты, Гекхарт? Ты пойдёшь со мной до конца?
— Думаю, я уже сделал достаточно, чтобы доказать свою преданность.
— Да. Да, верно. Смотри, — теперь барон говорил торопливо — Вот оно, моё последнее средство. «Прах».
До Оуена донесся изумленный вскрик управляющего.
— Откуда?
— Это неважно. Впрочем, нет, важно. Он из запасов посланника. Лотора Сазерленда. Но гораздо важнее, для кого он.
Оуен вжал приемник сильнее, боясь пропустить хоть слово.
— Послушай, Гекхарт — голос Велингвара упал до шепота, и Оуен подался вперёд, будто надеясь лучше слышать — Это предназначено принцу. Погоди, не перебивай. Смерть наследника — да ещё от препарата из Свободных Земель — изменит всё.
— Послушайте, господин… — начал управляющий, но барон перебил его.
— Опасно? Я знаю. Но это вернёт всё вспять — договоры будут забыты, а союзы обратятся против Церкви. Я выиграю время, я приведу свои дела в порядок, и тогда уж…
— Но если у убийцы не получится? Что, если его поймают? Если он укажет на вас? Сумеет ли он вообще исполнить… такое? — в голосе управляющего Оуен уловил панические нотки. Не удивительно — бандит и сам был поражен отчаянием барона. Покушение на принца — это сведения, ценнее которых он не получал.
— Не волнуйся, Гекхарт — раздался голос барона — Тот человека сумеет всё выполнить. Он всегда рядом с принцем, и у него есть все возможности. Главное — ты со мной?
На этот раз молчание затянулось.
— Да, ваше сиятельство, — наконец ответил Гекхарт.
Дальнейший разговор Оуен плохо слушал. Ему хотелось в ту же минуту вскочить и отправиться с докладом, но было глупо так рисковать. Всю ночь Оуен не сомкнул глаз, обдумывая услышанное. А уже утром служитель, прочитав донесение, бегом кинулся к Хашу. И через час под сводами церкви Света и Разума бушевала гроза.
— Невероятно — восклицал Архиепископ Прайбурга — Просто невероятно!
— Эноби, вы должны проверить это донесение, — мрачно заметил Хаш.
— Каким образом?
— Езжайте к посланнику. Скажите ему прямо, в лоб, что барон купил его зелье.
— А если сам Сазерленд его и продал?
— Посмотрите за его реакцией. Постарайтесь понять.
— Он же почти всё потерял, — продолжал возмущаться Архиепископ — Ни с чем остался — а всё равно полон чёрных замыслов. Как после этого можно сомневаться в его связи с Изнанкой? Нет, братья, надо с этим заканчивать. Дело и так затянулось.
«Удивительно — размышлял Эноби, наблюдая за Архиепископом Хашем — Ещё зимой мы слушали о том, что грядет важнейшая битва между Светом и Изнанкой, а теперь, когда мы почти добились победы — нам говорят, что дело затянулось».
— Вы же знаете, ваше преосвященство, что с бароном будет покончено в день открытия его производства.
— Но это уж наверняка?
— Да. После неудачи барон исчезнет. Бежит из королевства.
— А если у Сильдре ничего не выйдет, — добавил епископ Хаш — То мои бойцы сделают всю работы.
— Зальют кровью улицы Прайбурга, — мрачно заметил Эноби.
— Что поделать? — пожал плечами Епископ.
— Ты прав, брат! А вы, Эноби, думайте не о смертях, а о жизнях, которые мы спасаем.
Служитель мрачно кивнул, а уже через несколько минут его карета неслась к представительству. Он не стал заходить внутрь, а лишь пригласил посланника к себе на короткую беседу.
После неё Лотор буквально вылетел из кареты и устремился в особняк. Сазерленд мчался по коридорам, и все встречные испуганно шарахались к стенам. Распахивая двери могучими ударами, посланник добежал до лестницы, ведущей в подвалы, и устремился вниз, перепрыгивая через ступени.
— Живо! — прорычал он кладовщику, и тот поспешно ткнул ключом в замок, отмыкая двери в хранилище. Лотор в три прыжка преодолел комнату с заваленными товаром стеллажами, и замер у дальней стены. Требовалось вытащить нужный камень, но у Сазерленда всё прыгало в глазах от ярости.
Наконец справившись с собой, посланник положил ладонь на стену, нажал скрытые пружины и потянул за едва выступивший камень. За ним обнаружилась выемка. Лотор несколько раз вздохнул, успокаиваясь и осторожно, одними пальцами, достал длинный узкий ящичек. Открыв его, он увидел десять ампул, похожих на те, что Мириам показывала Валери. Отличался лишь содержимое — тут содержалась тёмная субстанция, клубившаяся как пар. Сазерленд провел пальцем по стеклянному ряду ампул — и достал одну. На первый взгляд такую же, как остальные. Но на ней отсутствовала печать — знак мастера, изготовившего изделие. Пальцы Лотора напряглись и так сжали коробку, что раздался слабый хруст. Опомнившись, посланник, спрятав в карман ампулу, убрал коробку на место и положил камень
