Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби

Он упал на колени. Не сейчас. У него еще есть работа, у него всегда есть работа.

– Не сейчас, – прорычал он, но его время вышло…

…Логен закричал. Он падал. Боль повсюду. Ноги, плечо, голова. Он стонал и кричал, пока кровь не залила ему глотку, потом начал кашлять, задыхаться и кататься по полу, скребя скрюченными пальцами. Мир казался сплошным расплывчатым пятном. Логен закряхтел, кровь забулькала у него в горле и вытекла наружу. Этого хватило, чтобы закричать снова.

Чья-то ладонь зажала ему рот.

– Розовый, кончай орать, черт побери! Ну, ты слышишь? – Голос настойчиво шептал ему на ухо. Странный, жесткий голос. – Кончай орать, или я тебя брошу, понял? Последний шанс!

Ладонь убралась. Сквозь стиснутые зубы Логена вырвался тонкий протяжный стон, но не слишком громкий.

Рука ухватила его за запястье и дернула вверх. Он охнул: ему вытягивали плечо, под него подсовывали что-то твердое. Пытка.

– Поднимайся, ублюдок, я не могу тебя нести! Ну, вставай! Последний шанс, ты понял?

Его медленно поднимали, и он старался отталкиваться ногами, как мог. Дыхание свистело и клокотало в глотке, но у него получалось. Левая нога, правая нога. Потихоньку. Колено подогнулось, боль пронзила ногу, он снова вскрикнул и упал, скорчившись на полу. Лучше спокойно полежать. Его глаза закрылись.

Что-то сильно хлопнуло его по лицу, потом еще раз. Он заворчал. Что-то скользнуло ему под мышку и потащило его вверх.

– Вставай, розовый! Поднимайся, или я тебя брошу. Последний шанс, слышишь?

Вдох, выдох. Левая нога, правая нога.

Длинноногий был обеспокоен. Сперва он постукивал по подлокотнику своего кресла, потом принялся что-то подсчитывать на пальцах, качая головой и бормоча что-то о приливах. Джезаль молчал и изо всех сил надеялся, что двое дикарей утонули где-нибудь во рву и теперь их предприятие сорвется. У него есть куча времени, чтобы добраться до Инглии. Может быть, еще не все потеряно…

Он услышал, как за спиной открылась дверь, и все его мечты сдулись, словно проколотый воздушный шар. Навалилось уныние, мгновенно сменившееся удивлением и ужасом, когда он обернулся.

В дверном проеме стояли две оборванные фигуры, с головы до ног покрытые кровью и грязью. Настоящие демоны, только что вышедшие из какой-нибудь потайной двери в ад. Гуркская женщина ввалилась в комнату, изрыгая проклятия: одна рука Девятипалого перекинута через ее плечо, другая безвольно болтается сбоку, с кончиков пальцев капает кровь, голова поникла на грудь.

Шатаясь, они прошли вместе пару шагов, затем нетвердая нога северянина зацепилась за ножку кресла, и оба обрушились на пол. Женщина зарычала и стряхнула с себя вялую руку раненого, отпихнула его прочь и поднялась на ноги. Девятипалый медленно, со стоном, перевернулся на спину, и глубокая рана в его плече разверзлась, заливая кровью ковер. Открылась красная плоть, как свежее мясо в лавке мясника. Джезаль сглотнул, охваченный ужасом и зачарованный этим зрелищем.

– Дыхание господне!

– Они пришли за нами.

– Что?

– Кто пришел?

В дверной проем осторожно скользнула рыжеволосая женщина в черных одеждах, в маске. Очевидно, она практик, догадался Джезаль, но не мог понять, почему женщина так избита и так сильно хромает. Еще один вошел следом за рыжей – мужчина, вооруженный тяжелым мечом.

– Вы пойдете с нами, – произнесла женщина.

– Заставь меня! – отрывисто отозвалась Малджин.

Джезаль был потрясен, когда Ферро неизвестно откуда вытащила нож, да еще окровавленный. У нее не должно быть оружия! Только не здесь!

Как глупо, вдруг осознал он, у него же на поясе шпага! Ну конечно! Джезаль нащупал эфес и вытащил оружие с туманным намерением ударить гуркскую ведьму плашмя по затылку, прежде чем та успеет причинить еще какой-нибудь вред. Если она нужна инквизиции, пускай забирают ее, черт возьми, и всех остальных вместе с ней. К несчастью, практики поняли его движение неправильно.

– Брось оружие, – прошипела рыжеволосая женщина, сердито глядя на него прищуренными глазами.

– Нет! – ответил Джезаль. Он чрезвычайно оскорбился тем, что она могла решить, будто он на стороне этих негодяев.

– Э‐э… – промямлил Ки.

– А‐а! – простонал Девятипалый, ухватился за окровавленный ковер и потянул его на себя, так что стол зашатался и поехал по полу.

Третий практик прокрался в дверь и обошел рыжеволосую женщину. Его рука в перчатке сжимала тяжелую палицу. Неприятное оружие. Джезаль невольно вообразил, что палица сделает с его черепом, если ее пустят в дело. Он неуверенно сжал эфес шпаги и почувствовал сильную потребность в указаниях, что делать.

– Вы пойдете с нами, – повторила женщина, пока двое ее товарищей тихо продвигались в глубь комнаты.

– Ох, боже мой, – пробормотал Длинноногий, укрываясь за столом.

И тут дверь ванной комнаты распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял совершенно голый Байяз, по нему стекали струйки мыльной воды. Он медленно обвел взглядом всех: Ферро с ножом, мрачно глядевшую перед собой, спрятавшегося за столом Длинноногого, Джезаля со шпагой, Ки с раскрытым ртом, окровавленного Девятипалого на полу и, наконец, – три черные фигуры в масках, с оружием наготове.

Повисло зловещее, угрожающее молчание.

– Какого черта это все значит? – проревел маг, выступая на середину комнаты.

Вода капала с его бороды, с седеющих волос, с болтающихся гениталий. Это было странное зрелище: голый старик против трех вооруженных практиков инквизиции. Смешно, но никто не смеялся. Маг выглядел до странности устрашающе, даже без одежды и мокрый с ног до головы. Не он, а практики отодвинулись назад, смущенные и испуганные.

– Вы пойдете с нами, – произнесла женщина в третий раз, хотя в ее голосе слышалось некоторое сомнение.

Один из ее коллег сделал осторожный шаг в сторону Байяза.

У Джезаля появилось странное ощущение в желудке – тянущее, сосущее; какая-то тошнотворная пустота. Словно он снова стоял на мосту в тени Дома Делателя. Только хуже. Лицо мага сделалось пугающе жестким.

– Моему терпению пришел конец, – произнес он.

Как брошенная с большой высоты бутылка, ближайший к нему практик разлетелся вдребезги. Не было никакого громового удара, лишь тихое чмоканье. Мгновение назад он шагнул к старику, подняв меч, совершенно целый; в следующий миг он распался на тысячу отдельных фрагментов. Одна из мелких частиц его тела глухо шлепнулась о штукатурку рядом с головой Джезаля. Меч с грохотом упал.

– Что вы там говорили? – прорычал первый из магов.

Колени Джезаля дрожали, рот открылся. Он чувствовал обморочную слабость, тошноту и ужасающую пустоту внутри. На его лицо попало несколько капель крови, но он не осмелился пошевелиться и вытереть их. Он глядел на голого старика, не веря глазам. Благодушный старый фигляр мгновенно превратился в жестокого убийцу, он сделал это