Потусторонний. Пенталогия (СИ) - Муха Руслан

— Да, ведите сюда, — повторил Санджей, недовольно взглянув на меня. Не нравилось ему, что я отдаю приказы. Вот только я про субординацию уже совсем позабыл, я смотрел вперед на приближающуюся командирскую машину с гербом Сорахашер.

Надима вывели из машины связанного. Бледно-серого цвета, будто ходячий мертвец, с алым, опухшим, свежим синяком под глазом. Надима колотило нервной дрожью, он затравленно оглядывался, и каждый раз натыкаясь на меня взглядом, утыкал взгляд в землю. Жалкое зрелище, жалкий Надим Люмб.

Я позволил говорить Санджею. Потому что меня так захлестывали эмоции, — мои и Алисаны, — что я опасался сорваться иперейти грань всех допустимых приличий. Мое положение обязывало меня молчать, пока говорит наследник, а так же сохранять лицо и хладнокровную выдержку. Поэтому я, стиснув зубы, слушал.

— Надим Люмб, — тоном строгого учителя сказал Санджей, — ты опозорил свой род и предал свой клан.

Надим стоял перед нами на коленях, опустив голову. Он весь взмок, капли пота выступили на бледной шее. Он не прекращал трястись и, кажется, страх так поглотил его, что он плохо понимал, что происходит.

Я ждал. Холодная, затаившаяся ярость, готовая вырваться наужу в любую секунду, ожидала своего часа, обретая все больше силы.

— Надим! — окликнул его Санджей. — Ты можешь сказать что-то в свое оправдание? Объяснить, как так вышло? Ты нарушил приказ нары и повел вверенные тебе войска к границе?

Слишком мягко говорил Санджей. Неуверенно, нетвердо, его голосу недоставало той силы, что была у его дяди и отца.

— Увел, отдал Капи нашу бронетехнику с базы Гардов, — добавил я, выжигая взглядом Надима, чувствуя, что не контролирую себя и использую стихию, разогревая Надима по-настоящему. Я оборвал поток.

Надим молчал, не смея поднять голову. Он раскраснелся и вспотел еще больше от моего воздействия, но голову не поднимал. Не смел.

— Это было ошибкой, — наконец сказал он тихо.

— Ошибкой?! — возмущенно воскликнул Санджей.

— Я проявил слабость духа, свамен. Испугался….

Он не договорил, кажется, всхлипнул.

— Как это произошло? Говори, — поморщился Санджей.

Надим молчал.

— Что случилось с Эмином Люмбом? С твоим дядей? — Санджей наконец перешел к более предметному допросу.

— Свамен, позвольте говорить, — один из бойцов, тот, которого Айриса посоветовала оставить главным на границе, вышел вперед.

— Говори, — Санджей озадаченно покосился на Надима, затем перевёл строгий взгляд на бойца.

— Командир Эмин Люмб погиб несколько часов назад после начала освободительной операции. В штаб, где находился командир, попал снаряд, — ответил боец, сглотнул, шаркнул ногой, готовясь сказать что-то еще.

— Я убил его, — тихо сказал Надим, поднял голову, безумно вытаращил глаза и истерично вскрикнул. — Это я его убил! Что, довольны, сопляки?!

Санджей покосился на меня. Повисла пауза. Все бойцы, оставшиеся здесь, напряжённо затихли.

В горле пересохло. Мне не верилось, что Надим мог пойти на такое. Все же я за то время, которое находился здесь, успел убедиться что семья и род здесь превыше всего.

— Как ты его убил? — спросил я.

Надим одарил меня полным ненависти взглядом.

— Сделайте же это, — сказал он. — Убейте! Все равно ведь убьете!

Я повторил вопрос, выделяя каждое слово:

— Как. Ты. Его. Убил?

— Свамен, позвольте говорить, — на этот раз преданный обращался ко мне.

— Говори, — кивнул я.

— Мы прибыли к границам Форхада ночью. Свамен Надим явился почти сразу. Сказал, что сумел бежать из города, избежать гибели. Говорил, что Капи хотели его повесить. Командир принял его, конечно же. Свамен Надим предоставил нам сведения о расположение войск Капи. Мы били по этим целям. Но теперь я понимаю, что били мы по городу, и Капи там не было.

— Дальше, — Санджей испытующе глядел на преданного.

Преданный вздохнул, сжав челюсти, взглянул на Надима.

— Утром, перед началом операции Надим исчез, а затем явился. Уже после того как Капи ударили по штабу командира. Утром нас знатно бомбили, и словно точно знали куда бить. Но Надим, — он подчеркнуто отбросил обращение "свамен" — он появился после. Все это время его не было, он пришел только когда закончился обстрел. И… Он связался с главным штабом, его поставили командовать нами до прибытия наследника, — он почтительно поклонился Санджею, — или Михана Ракша.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Надим неожиданно начал подниматься с колен. Встал, вскинул подбородок. Мокрый, со слипшимися волосами на лбу, с трясущимся лицом.

— Я хочу умереть стоя, как мужчина, как знатный свамен, а не как раб, — сказал он.

Какой контраст. Громкие слова с претензией на гордость, и трясущееся от страха лицо. Такой мерзости еще поискать нужно. Я отвернулся. Даже Алисана, созерцавшая происходящее из уголков моего подсознания, испытывала отвращение. Ни капли ненависти, только отвращение.

Санджей достал пистолет.

— За предательство я вынужден тебя казнить, — нехотя сказал Санджей.

Я требовательно и нетерпеливо протянул руку Санджею, желая забрать пистолет.

— Я сам должен его казнить, — сказал я.

Санджей, кажется, вздохнул с облегчением, отдавая мне оружие.

— Ты предал свою семью, свой род и свой клан. Даже стоя ты не сможешь умереть как мужчина. Мужчины не предают своих, — хладнокровно сказал я, поднял пистолет, нацелив на Надима.

На меня смотрели сотни глаз. И я чувствовал эти взгляды: возбуждённые, любопытные, жаждущие крови. Предатель — стучало в их голове. Аристократы, которых простые граждане всегда, завидуя положению, недолюбливали. И вот один из них сейчас будет убит на их глазах. Затаившееся предвкушение.

Я не думал. Я просто нажал на спуск.

Надим дернулся, вытаращил глаза, черная дыра во лбу, разинутый в недоумении рот. Он рухнул стремительно наземь, словно мешок с костями и широкораспахнутыми глазами уставился в небо. Пистолет даже после выстрела, казалось, все еще вибрировал в моих руках. А я ничего не чувствовал, пустота. Я сделал то, что должен был.

Империя, Акшаядеза, Дворец Бессмертного императора Амара Самрата.

Советник Бодхи Гуру Рахас торопливо шагал за Стражем. Тот вел его длинными коридорами императорского дворца, постоянно куда-то сворачивая, поднимаясь лестницами, ныряя в широкие залы и снова ведя его коридорами. Нита держала Рахаса за руку, ловко перебирая ножками. Ей приходилось почти бежать, потому что успеть за Стражем было сложно. Но при этом Нита успевала с любопытством глазеть по сторонам.

Она была одета в любимые цвета Бодхи Гуру, сиреневое длинное платье, темные волосы заплетены в косу. Сейчас она была похожа на предыдущую Каннон в детстве, не удивительно — одна кровь, одни гены.

Рахас всю дорогу морально готовился к предстоящему разговору с императором. Разговор будет весьма не простым. Главы республик доверили ему сообщить новость о возвращении Равана. Хотя по велению Каннон он бы и так сюда приехал. У него были четкие указания и распоряжения на каждый отдельный случай ее смерти.

И в случае смерти от рук асуров, ему велено найти для Бодхи новое тело ипривезти ее к Амару Самрату. И иначе и быть не могло. Каннон нельзя было оставлять в ОРМ. К тому же сейчас она слишком слаба. Месяц, а то и больше уйдет на пробуждение Бодхи, да и Нитасопротивлялась с завидным упорством. Удивительная жажда к жизни.

Император принимал их в своем кабинете. Точнее, Страж провел их в кабинет, но самого Амара пока что здесь не было.

Рахас вошёл в просторное помещение. Нита, застыв в проходе, вдруг запрыгала на месте, восхищённо округлив глаза. Здесь действительно было очень красиво. Нет, вряд ли это рабочее место императора, скорее здесь он принимал посетителей и гостей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Большой письменный белоснежный стол, высокие кресла. Широкое, под самый потолок, панорамное окно из которого открывался вид на столицу. У окна круглый стол, на столе фрукты. Здесь было много цветов и украшений, картин, скульптур, фарфоровых фигурок — слишком вычурно и едва ли в стиле императора, предпочитающего во всем строгий минимализм. Рахас догадался, император пригласил их сюда ради Ниты. Он ждал Каннон, он знал.