«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер

– Ох, глупый ты человечек, – выдохнула Беа, когда к ней вернулся дар речи. – Я чуть было не поверила тебе. Почти поверила. Я… – Хохот вновь оборвал ее речь – намеренно раскатистый и звонкий, привлекающий всеобщее внимание.

Это был наигранный хохот, и Клей понял: Беа что-то замышляет. Но он научился просчитывать ходы наперед и понял, что это за мысль и как ею распорядится Беа. Поэтому сказал:

– Я все-таки женюсь на Жозефине.

– Ты женишься на мне, – заявила Беа неожиданно пресным голосом. – Обязан жениться. Сэм, ты сам не понимаешь, чего хочешь. А я знаю, как лучше. Для тебя. Поэтому ты сделаешь, как я скажу. Понял, Сэм? Полицейские не поймут, что это было пустое бахвальство, – продолжила она. – Тебе поверят. Ты же не хочешь, чтобы я передала твои слова полицейским, Сэм?

Клей молча смотрел на нее и не видел другого выхода. У этой дилеммы невероятно острые рога, ведь Беа не поверила ему и не поверит, как бы ему ни хотелось ее убедить. А полиция, несомненно, поверит – и тем самым аннулирует силы и время, которые он вложил в убийство Вандермана. Ведь он признался, и его признание впечаталось в стены, и эхо его признания висит в воздухе, ожидая невидимой публики из будущего. Сейчас его никто не слышит, но Беа… Стоит ей хоть слово сказать, и полиция вновь откроет дело Вандермана.

Стоит ей хоть слово сказать.

Клей смотрел на нее и молчал, но в глубине души уже производил бесстрастные калькуляции.

Он вдруг понял, что очень устал. В мгновение ока перед ним промелькнул образ вероятного будущего: Сэм Клей отвечает «да», женится на Беа, какое-то время исполняет роль ее мужа… Он увидел, во что превратится его жизнь. Увидел, как за ним следят злобные глазки, ощутил, как сжимаются безжалостные челюсти, как Беа потихоньку превращается в тираншу – или не потихоньку, ведь скорость превращения зависит от податливости жертвы, – и в итоге он, Сэм Клей, становится рабом вдовы Эндрю Вандермана.

«Рано или поздно, – четко и ясно подумал он, – я убью ее».

Придется убить. Жизнь с такой женщиной – не жизнь для Сэма Клея, она не может продолжаться вечно. К тому же Сэм Клей доказал, что может убить человека и это сойдет ему с рук.

Но как же смерть Эндрю Вандермана?

Ведь против Клея откроют новое дело, и маятник качнется – от качественного к количественному. Если жена Сэма Клея умрет – не важно как, – он станет подозреваемым. В глазах закона – и в глазах Соглядатая – убийца остается убийцей. Социолог и техник все проверят, вернутся к этому моменту – прямо сюда, за этот столик, где Клей прокручивает в голове мысли об убийстве Беа, – отмотают на пять минут назад и услышат, как он похваляется убийством Вандермана.

Возможно, хороший адвокат сумеет его выручить. Клей может заявить, что солгал, что сорвался на пустое хвастовство из-за слов Беа. Быть может, ему поверят. Но даже если нет? Единственным доказательством стала бы проекция сознания – а по закону Клея не могут принудить к этой процедуре.

Но… нет. Это не выход. Он почувствовал в груди что-то тошнотворное. После великолепного, но краткого мига облегчения, когда Клей признался в содеянном, все опять покатилось под откос.

Тот миг… он был целью, к которой стремился Клей, сам того не понимая – и не зная зачем, – но он прочувствовал тот миг и теперь захотел вернуть его.

Неужели его старания увенчаются жалкой немощью? Если так, Клей потерпел неудачу. Он понял, что проиграл, как бы странно это ни звучало: убийство Вандермана не решило его проблем. Клей не добился успеха. Он остался второсортным человеком, пассивным неудачником, беспомощным червем, и Беа будет контролировать его, управлять им до тех пор, пока…

– В чем дело, Сэм? – заботливо спросила она.

– Считаешь меня посредственностью, да? – спросил он. – И никогда не поверишь, что это не так. Думаешь, я убил Вандермана по случайности, да? И никогда не поверишь, что я бросил вызов…

– Чему? – спросила она, не дождавшись конца фразы, и в голосе прозвучало удивление, которого прежде не было.

– Не бросал я никакого вызова, – выговорил он. – Пригнулся, увернулся, надел на Соглядатая темные очки – ведь я боялся его, но вызова не бросал. Просто хотел доказать…

Не веря своим глазам, она вскочила на ноги.

– Сэм! – Ее голос дрогнул. – Что ты делаешь?

– Доказываю. – С кривой ухмылкой Клей поднял глаза к потолку. – Смотри в оба, – сказал он Соглядатаю, после чего взял графин и размозжил Беа голову.

Нимб

Младшего ангела вряд ли можно было упрекнуть в ошибке. Ему вручили новенький, ярко светящийся нимб и отправили на некую планету. Преисполненный гордости от столь важной миссии, он старался точно следовать полученным указаниям. Младшему ангелу впервые доверили причислить человека к лику святых.

Он снизился над Землей, определил, где находится Азия, и опустился у входа в пещеру, затерянную высоко в Гималаях. С бешено бьющимся от волнения сердцем ангел вошел в нее, чтобы материализоваться и вручить святому монаху заслуженную награду. Тибетский аскет Кай Юнг вот уже десять лет сидел неподвижно и размышлял о возвышенном. Когда-то он провел десять лет, стоя на верхушке столба, – это приумножило его заслуги перед Господом. Последние годы он жил в пещере отшельником, отрекшись от наслаждений плоти.

Младший ангел переступил порог и замер: он явно попал не по назначению. В пещере стоял сильный запах перегара. Небожитель с ужасом взглянул на маленького пьяного человечка с морщинистым лицом, сидевшего у костра и с радостной ухмылкой жарившего кусок козлятины. О ужас! – это был воплощенный порок.

Конечно, ангел был не слишком сведущ в земных делах. Ему было невдомек, что же заставило монаха пасть так низко. На самом деле отшельника сбила с пути истинного большая бутыль вина, забытая у входа в пещеру безвестным паломником. Монах поддался соблазну… потом еще раз… и еще… и теперь, без всякого сомнения, уже не мог претендовать на звание святого.

Младший ангел задумался. Ему были даны вполне определенные указания, но… этот пьяный нечестивец просто недостоин нимба! Тут монах громко икнул и налил себе вина. Это стало последней каплей: ангел гневно взмахнул крыльями и полетел прочь из пещеры.

Потом случилось вот что. В одном из западных штатов Северной Америки есть городок Тиббет. И можно ли винить ангела, слетавшего туда и после недолгих поисков обнаружившего человека, который вполне созрел для причисления к лику