Зора (СИ) - Mazurenko
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь же настало время Форманису начать свой жуткий марш. В его распоряжение были отданы все бессмертный Уры вместе с могами, Улика, Кима и Ал’тимера. Ну и, конечно же, те 183 бессмертных, которые обитали на болотах и уже принадлежали ему. Бэйн поручил ему начать нашествие на запад. Пока всё воинство из указанных некрополисов стягивалось к нему, сам зоралист собрал н’октусских менгов, тесаром и зер, а после двинулся по тем землям, что лежали восточнее Лордиалеха. Остальные 358 208 несущих смерть последуют за ним: 251 633 из Ал'тимера, 47 578 из Уры, 32 139 из Улика и 26 858 из Кима. Бэйн же и его вестники смерти двинулись на юг, в Шурайский лес. Да, пришло время Шо’каалу собирать всех, кто трепетно ожидают его возвращения. Ну и, конечно же, в планах у великого присоединить к себе и призраков Заветной поляны, со слов самого Бэйна, «даровать им, наконец, воплощение». Что ж, вот и подтверждение тому, что Бэйн и Шо’каал — это одна личность. Вот почему пророчества некромантов и шурайев так сильно похожи.
Пока зордалоды шли ещё по заболоченной местности, приближаясь к Шурайскому лесу, который сквозь марево Форманиса вырастал на горизонте, Бэйн принялся наставлять их: «Магия также является достоянием великого. Йор, творец чудес и чудовищ, создал эфир для того, чтобы к его дару могли прикоснуться также и другие существа. Он разделил с ними свой дар. И многие народы пользовались им, пока не ушли в небытие. А ныне же мало осталось таких. Только лишь ленгерады удостоены такой чести, только высшие люди могут использовать эфир для творения волшбы. А потому даже этим они обязаны богам. То, что делают чародеи с даром великого, является величайшим проявлением неуважения к его дару. Магия разнообразна, и нет пределов для её использования. Широкий спектр возможностей, который предоставляет эта грань, поражает воображение. И только тот, кто умело пользуется свои разумом, кто не позволил, чтобы его мыслительные способности увяли, зациклились или же, наоборот, вышли за пределы здравомыслия, смогут раскрыть всю полноту этого мастерства и достигнуть в этом небывалых высот. Но в этом мире таковых осталась только лишь незначительная горстка. Дар великого Йора искажается, умаляется и растрачивается впустую. И в этом также читается грех. И за это их также должно настигнуть уничтожение»
Когда они оказались под сводами Шурайского леса, Бэйн принял материальный облик. Но только теперь не зловещего лича, а могущественного шурайя. Эти существа и так были высокими статными, но великий принял облик, ещё более внушающий трепет. Огромный человеко-волк, чья шерсть была подобно иглам дикобраза, с посохом в руке шагал меж деревьев. Зордалоды понимали, что таково обличие Шо’каала. Все шурайи, что обитают в этом лесу, а также в других городах, услышат его могучий зов, почувствуют его присутствие и обязательно явятся, чтобы получить желанную свободу. Для этого Бэйн воздействовал на этот мир своей незримой духовной силой, которая навострит внимание всех древних воителей. И, пока они вшестером продвигались по этой чащобе, чтобы добраться до Заветной поляны и собрать всех шурайев там, эта сила делала своё дело. Ученики великого проследили за тем, как она тянулась в разные части этой страны и касалась разумов могущественных шурайев. Каждый, абсолютно каждый в этот миг навострил всю свою сущность, оставил все свои дела, остановился и принялся вглядываться туда, откуда исходил этот зов. В числе таковых были шурайи племени Шу’валур, которое славится своей ловкостью и скрытностью. Шо’каал и некроманты проходили мимо этого поселения, оставив его западнее, однако, почуяв этот неслышный зов, это неотвратимое влечение, А́лтвас, управитель этого поселения, взял с собой двоих скрытней и стал выслеживать того, кто этот зов издавал. Они стремительно, но в то же самое время скрытно настигли огромного шурайя, несущего посох с черепом на конце, а также пятерых некромантов, и встрепенулись, ведь сейчас они стали свидетелями того, как к ним приходит великий шурай из древних сказаний. Сам Шо’каал остановился, глянул в их сторону, там, где они сидели в засаде, и проговорил: «Алтвас, Би́нош и Са́хил, время пришло. Я вернулся. Вернулся, чтобы повести вас за собой. Расскажите об этом в Шу’валуре. Пусть все шурайи облекутся в смелость и перестанут скрываться. Дни людей завершаются. И я устрою это. Пусть все придут ко мне на Заветную поляну, и там вы все получите моё тёмное благословение» На середине речей Бэйна Алтвас, Бинош и Сахил перестали скрываться в зарослях и выпрямились в полный рост, слушая воодушевляющие речи божества, которое всё-таки пришло за ними. Когда же слова были сказаны, все трое, ничуть немедля, опустились на четвереньки и столько же стремительно, как они сюда прибыли, умчались в Шу’валур. Сам Шо’каал наполнился великой силой, впитал её в себя, словно набрал полную грудь лёгких, а после выпустил её, так что она обратилась жутким не просто нечеловеческим, но даже нешурайский воем и разнеслась по всему лесу и дальше. Наверняка его слышали не только шурайи, которые жили средь людей, но и сами люди, так что их сердца встрепенулись, а души замерли от непередаваемого ужаса. Однако этого было достаточно, чтобы сюда пришли не только шу’валурцы, но и все остальные щетинистые обитатели этого мира.
Пока шестеро путников двигались к сердцу Шурайского леса, Бэйн снова заговорил с ними: «Всё древнее лучше нового. Вне всяких сомнений, что со временем различные ремёсла развиваются, на смену хорошему приходит лучшее, а потом и ещё более лучшее. Но время также питает и скверну. То, что было вложено, обязательно приумножиться. Люди входили в этот мир молодыми и несли с собой только лишь то, что сами знали. Однако, обживая новые места, они смотрели на шурайев и обучались у них сотрудничеству, слаженной работе и труду. Они смотрели на дулов и перенимали их мудрость, их способность вести размеренную жизнь,
