СПАСАТЕЛИ ВЕЕРА - Василий Головачёв

— Не… могу… — прошептал он виновато. — Прости, дядя Слава…

— Лежи, не двигайся. Сделаем привал до утра. Сейчас я разведу огонь, вскипячу чай, мы поужинаем, и ты поспишь.

— Кажется, я выронил корзинку с кляцей…

— С чем? А, с яйцами… я потом схожу, поищу.

— Я с вами!

— Ладно, пойдем вместе утром, никуда твоя кляца не денется. Теперь мы знаем, как включаются эти чертовы… гм, то есть Чертовы Ворота, и уже не попадем в ловушку.

Ростислав набрал валежника, быстро запалил костер и повесил над ним свою металлическую флягу с водой. В одном из карманов «доспеха» лежали пакетики с чаем и кофе, и он похвалил себя, что не забыл прихватить их с собой. Вскрыли единственную банку сгущенки. Ростислав заставил Будимира поесть, и тот, насытившись и глотнув горячего чаю, тут же уснул.

Ростислав тоже напился чаю и долго сидел у костра, поглядывая на парня и прислушиваясь к ночной жизни леса. Собственно, прислушиваться было не к чему, лес стоял тих и угрюм, в нем не жили звери и покинули птицы. Лишь однажды над головой захлопали крылья, и Ростислав увидел мелькнувший силуэт хаббардианской сороки. Птица явно наблюдала за ними, судя по ее поведению, однако он поленился достать рогатку и отогнать ее, о чем впоследствии пожалел. Уснул Светлов уже под утро, прижав к себе вздрагивающего во сне Будимира. А проснулся от острого взгляда, ужалившего спину.

Солнце уже встало, хотя его лучи не пробивали густого покрова листвы в чаще леса. Тем не менее Ростислав хорошо видел окружавшие их деревья, за которыми мог укрыться хоть целый батальон спецназа. Ни одно движение не нарушало утренней неподвижности лесных зарослей, но сомнений не было: за ними наблюдали с трех сторон сразу.

Ростислав сел, тронул мальчика за плечо, шепнул:

— Вставай, Дима… у нас гости…

Мальчик подхватился, не сразу вырываясь из объятий сна, и в тот же момент из-за стволов сосен в полусотне шагов от костра вышли три человека в красновато-коричневых балахонах. Впрочем, это были вовсе не люди. Ростислав сглотнул ставшую горькой слюну, неуклюже поднялся, прижав к себе за плечи Будимира.

Все трое явно были хаббардианцами, но не такими, как горбатый Праселк. Головы у них разделялись на три доли, и каждая имела подобие лица, хотя центральная вполне походила на человеческую голову, разве что сильно сплющенную с двух сторон. В руках двое из них держали арбалеты, кроме того, на их балахонах — поясов эта одежда не имела — висели на петлях мечи в ножнах и шипастые палки. Третий хаббардианец нес огромное трехствольное ружье, больше напоминавшее гранатомет.

— Ка бен хур-хурра, дзесс, — проговорил он свистящим астматическим голосом. — Бууф кляцца хи раппала хи бойдо.

— Ты нам не нужен, старик, — перевел лингвер. — Отдай кляцу и пацана и уходи.

Ростислав, просканировавший кусты и деревья вокруг «локатором» внутреннего зрения, никого больше не обнаружил и удовлетворенно кивнул сам себе. Праселк недооценил его, сообщая о появлении землян в местную «полицию», и за ними выслали всего лишь малый или «бархатный» патруль СС, посчитав, что хромой и увечный спутник мальчика не сможет оказать должного сопротивления. Идея Такэды приобретала значение точного расчет: хромой старик (хотя бы с виду) ни у кого не вызывал особых опасений.

— Их трое… — прошептал Будимир. — Я мог бы отвести им глаза… но еще не набрал…

— Спокойно, дружище, — ответил Ростислав. — Как только я начну, бросайся за ближайшие кусты.

— Вы их… убьете?

— Если не мы их, то они нас. В убийстве во время защиты жизни нет греха, лишь горькая необходимость.

— Что вы там бормочете? — донесся хрип вожака группы (в переводе лингвера). — Отойди в сторону, хромой, а то я тебя вообще безногим сделаю! — Он посмотрел на ближайшего напарника. — Обыщи его, он наверняка вооружен.

Один из триглавов подошел к Ростиславу, косолапя, как медведь, уперся ему в бок стрелой арбалета.

— Подними грабли.

В другое время Светлов улыбнулся бы столь характерному переводу лингвера, но в данный момент ему было не до юмора: время слов кончилось, наступило время действия.

— Беги! — выговорил он одними губами, подталкивая Будимира в спину, и одним сложно-спиральным движением обезоружил хаббардианца.

Будимир сделал шаг и исчез!

Лишь потом, анализируя происшедшее, Ростислав понял, что мальчишка просто помчался со скоростью, превышающей скорость движения глазных яблок наблюдателя. То есть он владел темпом! Но понимание пришло позже. Теперь же, уловив исчезновение мальчика, Ростислав сделал лишнее движение — посмотрел на то место, где он только что стоял, и это непроизвольное движение едва не обернулось бедой.

Вожак патруля тоже обладал хорошей реакцией и ответил на действия Ростислава выстрелом из ружья.

Ширкнуло пламя, раздался гулкий выстрел, пуля с визгом выбила арбалет из руки Светлова, едва не выломав пальцы. Второй выстрел он упредил, рванув на себя хаббардианца за ворот балахона. Пуля вошла в спину патрульного, и тот, охнув в три глотки, обмяк.

Еще один выстрел, еще один шлепок пули в тело хаббардианца. А затем гораздо тише хлопнули выстрелы из пистолета капитана.

Хаббардианцу с ружьем пуля из «волка» попала в лоб средней головы, швыряя его навзничь. Хаббардианец с арбалетом получил пулю в висок и завертелся юлой, выронив оружие. Однако оба они буквально через пару секунд снова вступили в бой, и Ростиславу пришлось стрелять еще четыре раза, чтобы поразить остальные слои-головы трехликих уродов. Только после этого они попадали в траву без движения.

Некоторое время Ростислав настороженно прислушивался к наступившей тишине, отпустил мертвого хаббардианца, и тот рухнул на землю тяжелой мягкой глыбой.

— Дима!

— Я здесь, — раздался дрожащий голос Будимира, и мальчик выступил из-за огромного пня в двух десятках шагов от места схватки.

— Молодец, быстро бегаешь. Уходим отсюда.

— Они… умерли?

— Живучие твари, таких одной пулей не свалишь. Хорошо, что их было всего трое.

— «Бархатный» патруль.

— Совершенно верно, дядя Толя предупреждал, с кем мы можем столкнуться. Было бы хуже, если бы за нами послали оптимальную группу — «пятерку», уж не говоря о достаточной. Ну что, оклемался немного, идти можешь?

— Могу, — тихо подтвердил Будимир, не сводя потемневших глаз с трупов хаббардианцев. Было видно, что ему не по себе, он еще не встречался со смертью людей — или других существ — вплотную, и эта встреча подействовала на него угнетающе.

Впрочем, Ростислав тоже не радовался победе, понимая, что расправился не с профессионалами спецназа, а всего лишь с жителями Хаббарда, в которых вселили программу охоты. Умирали они абсолютно ни за что, не ведая, что делают и кому служат.

Холм с раздвоенной вершиной, оказавшийся ловушкой с установленными там Чертовыми Воротами, обошли стороной. Однако, вспомнив о лукошке с яйцами, Ростислав все же заставил себя вернуться к холму и дойти до того места, где их накрыла струя отнимающего энергию тумана. Ему удалось найти два яйца с кляцей, остальные закатились неизвестно куда. Искать же их было опасно, Чертовы Ворота могли сработать в любой момент.

— Дальше не ходите, дядя Слава, — позвал его Будимир дрожащим голосом, стоя на безопасном расстоянии. — Ворота гудят.

Ростислав, также почуявший струнную вибрацию воздуха у порот, торопливо сдал назад.

— Я нашел только два яйца… Но, как говорится, лучше пиво в руке, чем девица вдалеке. Не будем рисковать.

Яйца, подаренные бабой Домной, были чуть больше перепелиных и легко уместились в карманах теплой куртки Будимира.

Обошли холм с Чертовыми Воротами, ждущими путников. Кем они были установлены, Ростислав знать не мог, но его смущало, что это устройство располагается в дикой глуши, где никто не появляется уже много лет. Существа, развернувшие устройство, не могли этого не знать, а это в свою очередь означало, что отсос энергии у случайно попавших в ловушку путников — не главное предназначение ворот. Что-то здесь было не так, но что именно, Ростислав догадаться не мог.

Снова впереди поднялась густая щетина леса. Холмистая местность осталась позади, идти стало труднее. Появилась знакомая давешняя сорока, наблюдавшая за ними весь вчерашний день. Подумав немного, Ростислав достал рогатку и с первого же выстрела сбил птицу с ветки сосны. Больше она не появлялась. Возможно, сорока была как сорока, любопытная птица, аналогичная земным сорокам, но Ростислав был почти уверен, что она послана Праселком и действительно шпионила за ними.

Вскоре путешественники вышли к руслу довольно широкой реки с высокими берегами. Воды реки имели сиреневый цвет, и почти вся она была покрыта слоем ровного пушистого белесого тумана, слепо глядящего в небо. Однако стоило людям приблизиться к воде, как туман стал «смотреть» на них, и тотчас же Будимир остановился.