Возвращение императора - Аллан Коул

— Да, сэр.

— Эври, у нас возникла чрезвычайная ситуация. Я хочу, чтобы все передачи новостей блокировались политическими советниками. Надави на крупнейшие программы: «Лицо империи», «Исторические свидетельства», «Отсчет» и тому подобные. И особенно я хочу, чтобы ты взяла за задницу этого клоуна Джиннингса из «КБНСК». Половина империи смотрит собачье дерьмо, которое он называет «Ночное сканирование». Я сам не понимаю почему. Наверное, каждый чувствует себя умником, видя, какой он чертовский болван.

— Все будет исполнено, ваше величество, — сказала Эври.

— Теперь ты, Уолш!

Скудоумный правитель Дьюсабля заморгал, пытаясь изобразить на лице осмысленное выражение.

— Как… э-э… могу быть… полезным, ваше… э-э… величество? — максимально напрягаясь, сумел пролепетать он.

— Я хочу, чтобы эти ленивые педерасты в парламенте немного пошевелились. Провели голосование. Назвали Стэна и его дружка, шотландского ублюдка, всеми известными им погаными словами. И если голосование не будет единогласным, я прибью твои внутренности гвоздями к столбу. И буду водить тебя вокруг него.

— Да, сэр, — прокурлыкал Уолш.

— И еще. Свяжись с Кенной. У меня будет для него личное поручение.

— Все исполню, ваше величество, — заверил Уолш.

— Андерс, наши силы быстрого реагирования должны быть направлены против Стэна. И меня не интересует, где вы возьмете корабли. Стэна необходимо найти.

— Да, сэр.

— Блейк! — Камергер подскочил к императору. — Я хочу…

Властитель замолчал на полуслове — дверь с тихим шипением открылась, и в зал вошел Пойндекс, шеф службы внутренней безопасности. Его лицо было мрачным и совсем бледным. Гонец, принесший дурные вести. Но император был слишком разгневан, чтобы заметить это сразу.

— Что за кретинские штучки, Пойндекс? Я ведь сказал, что хочу немедленно получить всю информацию на Стэна и Килгура, черт побери! Не завтра. Не послезавтра. Сейчас, черт побери. Сейчас!

Пойндекс быстро скользнул взглядом по залу, а потом снова посмотрел на императора.

— Мне кажется, нам следует поговорить с глазу на глаз, сир.

— У меня нет времени на игры, Пойндекс. Говори!

Пойндекс колебался. В глазах императора появился жутковатый блеск. Клиническая паранойя — таким был диагноз Пойндекса.

— Если вы настаиваете, ваше величество, — сказал Пойндекс. — Но я чувствую себя обязанным еще раз предупредить вас. Мы не должны говорить об этом при свидетелях. Я очень прошу вас изменить свое решение.

Вечный император повернулся к своим людям:

— Выйдите.

Они выполнили приказ. Быстро. Через несколько мгновений в зале никого не было. Император посмотрел на Пойндекса.

— Ладно. Докладывай.

Пойндекс напрягся.

— Я должен с сожалением сообщить, что докладывать нечего, сир. Все файлы на Стэна и Килгура стерты.

— Что? Повтори!

— Стерты так, словно никогда и не существовали в природе, сир. — Сердце Пойндекса мучительно билось, когда он сообщал эту новость.

— Не может быть, — пробормотал император.

— Боюсь, это правда, ваше величество, — сказал Пойндекс. — Даже в компьютеры богомолов кто-то проник. Нет никаких сведений о Стэне — или Алексе Килгуре — ни в одной компьютерной сети империи. Я не знаю, как такое могло случиться. Сейчас над этим работают наши лучшие программисты. Единственное, в чем мы можем быть уверены, — это дело рук человека, который занимает очень высокий пост.

Император смотрел на Пойндекса несколько ужасно долгих секунд. Потом повернулся и положил руку на выключатель.

Засветился дисплей его личного компьютера.

— К счастью, — сказал император, — именно на такой случай я храню свои личные файлы. — Он рассмеялся. Не слишком весело. — Когда все потеряно, приходится полагаться на себя.

Его пальцы забегали по клавишам, он начал поиск.

— Раньше у меня был персонал, на который я мог положиться, — продолжал властитель. — Махони, например. Иногда я жалею, что приказал казнить его. Ян был моей настоящей правой рукой, это точно.

Император, который всегда выглядел лет на тридцать пять, вдруг показался шефу ВБ старым. Черты его красивого лица заострились. Голос стал пронзительным и… слабым.

— …И со Стэном то же самое. Я тебе вот что скажу, Пойндекс: беда заключается в том, что предатели оказываются твоими лучшими людьми. — Он снова безрадостно рассмеялся. — Может быть, именно об этом и пытался сказать Юлий Цезарь Бруту.

— Простите, ваше величество. Я ничего не знаю об этих существах. Следует ли мне внести имена Юлия Цезаря и Брута в список ваших личных врагов?

— Не имеет значения, — проворчал император. Он явно сказал это для себя, но Пойндекс сумел расслышать. — И еще одна проблема — не с кем поговорить… — Властитель вдруг встрепенулся. — Что такое?..

— Что-то не так, сир?

Руки императора снова забегали по клавишам.

— Да. Наверное, мне следовало… Дерьмо, о господи!

Император уставился на Пойндекса.

— Мои файлы!.. — воскликнул он. — Они…

Пойндекс посмотрел на экран и прочитал:

«СТЭН. КИЛГУР АЛЕКС. НЕТ ИНФОРМАЦИИ. НАЖМИТЕ КЛАВИШУ „ПОВТОРНАЯ ПРОВЕРКА“».

Шеф ВБ отшатнулся, удивленный не меньше, чем его босс. Файлы на Стэна и Килгура в личном компьютере вечного императора тоже были уничтожены.

Тяжелый кулак императора ударил по столу.

— Проклятье! Мне нужен Стэн! Найди его, Пойндекс. Если не сможешь ты, это сделаю я. И собственными руками насажу его голову на кол рядом с твоей!

Пойндекс устремился прочь.

Он мог бы поклясться, что, когда он подходил к двери, ему вслед донеслось рычание — словно огромный цепной пес оскалил зубы.

Глава 4

— Добрый вечер, джентльмены. Я Пит Джиннингс. Добро пожаловать на еженедельный выпуск «Ночного сканирования». Аналитическая программа новостей, которую интересуют наиболее важные события нашего времени. Весь сегодняшний час мы решили посвятить событию, потрясшему империю. В центре нашего внимания один вопрос: «Стэн — предатель или непонятый гений?» Справа от меня — профессор Новак, широко известный всей нашей империи историк и эксперт по вопросам работы парламента. Слева от меня вы видите сэра Уикера, в прошлом составлявшего речи для нашего вечного императора. Сейчас он является послом империи в мирах Таана.

Ну, профессор, начнем с вас. Как вы ответите на мой вопрос?

— О, Стэн — предатель. Тут не может быть никаких сомнений.

— А что скажете вы, мистер Уикер?

— Я с вами совершенно согласен, Пит. Стэн самый настоящий предатель.

— Вы согласны друг с другом! И… так решительно. Не везет мне. Хорошо, в таком случае обратимся к другой стороне медали. Профессор?

— Я был первым в прошлый раз.

— Ха-ха. И правда. Мистер Уикер, мы за справедливость. Ну-ка, скажите нам… считаете ли вы Стэна непонятым гением?

— Это очень интересный вопрос, Пит. Я готов обсуждать его хоть целую ночь… если, разумеется, возникнет необходимость.

— Хорошо. Просто прекрасно.

— Но прежде чем приступить к обсуждению, давайте поговорим о природе этого человека.

— Да? А вы знали Стэна? Лично?

— О господи! Нет, конечно! Я хотел сказать… я слышал о нем. А кроме того, мне хорошо известен этот тип людей.

— Пожалуйста, поделитесь своими мыслями с нашими зрителями.

— Ну, дня начала, он всю жизнь пользовался благосклонностью императора. Да, он, конечно же, оказал ему несколько услуг. Кое-кто даже скажет, что услуги были весьма ценными.

— А как считаете лично вы?

— Я считаю, что это… как бы выразиться… можно трактовать по-разному. Гораздо важнее то, что Стэн получил массу наград. Поэтому его подвиги — что бы там про них ни говорили — были вознаграждены. Кроме того, он обладал огромным состоянием. Только благодаря расположению вечного императора.

— А вы как прокомментируете эти слова, профессор Новак?

— Я думаю, что этот… этот… предатель сумел втереться в доверие к нашему императору в один из редких моментов его слабости. После той ужасной истории с Тайным советом. Наш чудесный властитель ошибочно принял амбициозность за любовь и верность. А теперь… оказалось, что император пригрел змею на своей груди.

— Отлично сформулировано, профессор! Вы еще раз доказали, что вас не зря считают признанным специалистом в области слова… Что скажете, сэр Уикер?

— По-моему, мы забываем о тех несчастных, что находились на службе империи и стали жертвами трусливого предательства Стэна. Особенно давайте вспомним адмирала Масона. Подумайте о его семье! Подумайте о том, какую боль они сейчас испытывают.

— Великолепная мысль. Я считаю, что мы должны прервать наш разговор. Минуту молчания, пожалуйста. Из уважения к семье адмирала Масона и команде «Калигулы»…