Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону - Виктор Васильевич Петелин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вторжение на территорию Германского государства, которое позволили себе французы с целью увоза герцога Энгиенского и предания его немедленной казни, есть действие, дающее настоящее представление о том, чего должно ожидать от правительства, не знающего пределов в насилии и попирающего ногами священные принципы.
Его Величество, возмущенный таким вопиющим нарушением самых основных принципов правосудия и международного права, не считает возможным впредь поддерживать сношения с правительством, не знающим удержу, лишенным всякого сознания долга, запятнавшим себя ужасным убийством, а значит, несмотря на свое могущественное положение, не заслуживающим иного названия, чем притон разбойников… Его Императорское Величество, побуждаемый этими соображениями, следуя велениям своего чуткого и честного сердца, а также чувству собственного достоинства, считает необходимым объявить при своем дворе траур по герцогу Энгиенскому и громко выразить свое негодование по поводу беззаконных действий Бонапарта… считает необходимым прекратить с ним все сношения, отослать из Петербурга французскую миссию и одновременно отозвать из Парижа русскую…»
17 апреля 1804 года был созван экстренный совет, в котором приняли участие все видные деятели России: император Александр Павлович, граф П.В. Завадовский, граф В.А. Зубов, князь А. Куракин, граф Н.П. Румянцев, граф А.И. Васильев, генерал С.К. Вязмитинов, князь П.В. Лопухин, граф В.П. Кочубей, граф А.И. Морков, Д.П. Трощинский, барон А. Будберг, князь А. Чарторижский.
Князь Адам Чарторижский, только что утвержденный императором министром иностранных дел (государственный канцлер Александр Воронцов, сославшись на болезни, подал прошение об отставке и уехал в свое поместье, где и скончался 2 декабря 1805 года), предложил разорвать дипломатические отношения с Францией, отозвать временного поверенного в делах Убри из Парижа, а генералу Эдувилю, французскому представителю, рекомендовать покинуть Петербург. Князь Адам Чарторижский был все время рядом с императором, хорошо знал его отношение и к первому консулу, и к тому злодеянию, которое только что было совершено в Париже. Не ожидая ничего иного, князь Чарторижский слушал других членов Совета, которые одобрительно отнеслись к его словам. Покоробило лишь то, что граф Завадовский упрекнул князя в том, что он слишком сурово отнесся к решению первого консула, перед именем которого все склонялись.
– Господа члены Совета! – сказал министр коммерции граф Николай Румянцев, как только ему предоставили слово. – Неожиданная смерть герцога Энгиенского привела всех нас к несчастному выбору, и каждое наше решение нарушает избранный нами курс во внешней политике. Император Александр Павлович с первых дней своего царствования наладил отношения с Великобританией, заключив с ней конвенцию, принял красавца Дюрока от Бонапарта, выразив свои искренние симпатии новой Франции, император был в Пруссии, выразив свои симпатии королевской чете, с Австрией у нас давние близкие отношения… И неожиданно первый консул Франции нанес европейским державам сокрушительный удар, после которого вроде бы должна измениться вся линия нашей внешней политики. Но удар Франции – моральный. То, что предлагает князь Чарторижский, разрыв отношений с Францией из-за казни герцога Энгиенского, – это поспешный вывод. Это ступень, ведущая к войне, а к войне мы не готовы. Генерал Аракчеев только приступил к своим обязанностям, старается улучшить систему артиллерии. Несомненно, предложения князя Чарторижского – это отказ от мирных переговоров, это война с Францией по самому незначительному поводу, который даже не нарушает достоинство России, не затрагивает интересы нашей империи. Совсем другое дело, когда Франция делила германские земли между германскими князьями и герцогами без согласия на этот торг Российской империи. Надеюсь, ваше величество, вы воздержитесь от предложений князя Чарторижского, нам нужен мир, а не война.
Выслушав собравшихся, Александр I решил послать ноту французскому первому консулу. Прочитав ее, Бонапарт вызвал Талейрана и поручил ему ответить на ноту Александра I, а французскому представителю в Петербурге сообщить, чтобы срочно возвращался в Париж.
Прусская королева хотела надеть траурное платье, но, узнав об этом, министр Гарденберг предупредил:
– Так может Россия, нам не положено следовать ее примеру.
Австрия лишь устно выразила сожаление о казни наследника королевского трона. А граф Иоганн-Людвиг-Иозеф Кобенцль, канцлер и министр иностранных дел Австрии, огорченно заметил, что его страна опасается Бонапарта. Александр I надеялся, что маркграф Баденский возмутится нарушением границ его графства, когда арестовали герцога, но и он не посмел возмутиться нарушением его границ. Властители Испании, Неаполя, Флоренции лишь сожалели о смерти убиенного кузена, но не более того.
А в это время сенат Франции готов был вручить генералу Бонапарту императорский жезл. И Бонапарт, зная нерешительный и уступчивый характер короля Пруссии, писал в Берлин, что он вынужден принять меры предосторожности против России, он усилит свои 25 тысяч солдат, дабы не позволить русским войскам пройти через Ганновер. Король Фридрих-Вильгельм оказался в сложном положении: он только что заключил секретную конвенцию с Россией, по которой обе державы должны были противостоять Франции, которая могла действовать против северогерманских территорий. «Уступчивость Фридриха-Вильгельма Франции, – писал М. Богданович, – простиралась до того, что, получив от Первого консула конфиденциальное уведомление о намерении его восстановить в своем лице наследственную монархию, король тотчас согласился безусловно признать его в императорском сане. Желая изгладить и последние следы недоразумений, возникших между Пруссией и Францией, Фридрих-Вильгельм известил Бонапарта об усилиях императора Александра образовать коалицию против Франции.
Все эти угождения прусского правительства Первому консулу вызвали новые домогательства Франции и уронили короля Фридриха-Вильгельма во мнении не только прочих европейских держав, но и собственных его подданных» (т. 1, с. 338).
Вхождение первого консула Бонапарта в сан императора Наполеона I лишь чуть-чуть задержало приближение к европейской войне. Казалось бы, Наполеон чуть ли не до последней детали разработал план нападения на Великобританию, его войска ждали сигнала, чтобы погрузиться на корабли и атаковать британские берега, но французский флот оказался бездейственным, был чуть ли не полностью уничтожен, адмирал Нельсон погиб, а французский адмирал покончил жизнь самоубийством. Но у Наполеона был разработан и второй план: войска Наполеона двинулись к Страсбургу, отложив сражение с Великобританией до лучших времен, затем – от Страсбурга к деревеньке Аустерлиц, где и произойдет сражение австрийско-российских войск с войсками императора Наполеона.
После траура по герцогу Энгиенскому Александр I и его дипломатический корпус решил, что примирение с Наполеоном невозможно из-за кричащих противоречий. Начали создавать коалицию против Наполеона. В нее войдут Австрия, Англия, Россия; Пруссия объявила нейтралитет, в коалицию пока не войдет, будет поддерживать дипломатические отношения с императором Наполеоном. Решено, что в Англию поедет Николай Новосильцев с большими полномочиями. «Новосильцев уезжает завтра, 11 июня, – писал граф де Местр сардинскому королю в июне
