Банкир в XX веке. Мемуары - Джон Рокфеллер

Наиболее масштабный вклад партнерство сделало в области жилищного строительства, которое, как уже отмечалось, было предметом моего интереса еще с дней Морнингсайд-Гарденс. В середине 1970-х годов я помог организовать некоммерческий филиал нью-йоркской клиринговой палаты под названием «Коммьюнити презервэйшн корпорэйшн» (КПК) для финансирования восстановления существующего жилого фонда в районах города, пришедших в упадок. КПК использовал финансовые ресурсы и деловую сметку коммерческих и сберегательных банков, являвшихся его членами, для выделения миллионов долларов в форме недорогих кредитов, чтобы дать возможность собственникам модернизировать свою недвижимость и те районы, в которых они находились.

Хотя КПК заполнила важную нишу, существовала также огромная потребность в новом жилищном строительстве. В этой области партнерству представилась первоклассная возможность. На обеде, устроенном партнерством, на котором выступил президент Рональд Рейган в январе 1982 года, я объявил о нашем плане по созданию 30 тыс. единиц жилья на протяжении пятилетнего периода.

После рассмотрения ряда вариантов мы сосредоточили внимание на строительстве новых домов на две и три семьи. С 1984 года партнерство по жилищному строительству построило более 13 тыс. домов по умеренной цене в 50 микрорайонах, что составляет почти 50% недорогого жилья, построенного в городе за это время. Таким путем партнерство стимулировало возрождение рынка жилья в наиболее бедственных частях города.

В самое последнее время партнерство расширило свои усилия по экономическому развитию, создав Нью-Йоркский партнерский инвестиционный фонд, сопредседателями которого являются Генри Кравис и Джерри И. Спейер, с целью предоставления венчурного капитала высокотехнологическим компаниям, обеспечивающим перспективу диверсификации экономической базы Нью-Йорка и рост занятости.

На протяжении тех лет, когда мэрами Нью-Йорка были Эд Кох Дэвид Динкинс и особенно Рудольф Джулиани, партнерство стало видной структурой принимающей участие в нью-йоркских делах. Как недавно отметила газета «Нью-Йорк дейли ньюс», оно «послужило моделью государственного-частной организации», показывающей, что может быть достигнуто, когда мелкие разногласия отходят на второй план ради улучшения положения в целом.

Глава 27

ГОРДЫЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТ

Вопросы, которыми я занимался в течение своей жизни как интернационалист, лучше всего иллюстрирует пример одного довольно необычного дня в 1995 году.

Двадцать третье октября было напряженным днем в Совете по внешней политике. На пятидесятую годовщину ООН в Нью-Йорк съехались почти двести глав правительств, и многие хотели выступить на Совете. Однако даже с учетом этого день, о котором идет речь, был необычным по разнообразию докладчиков: Цзян Цзэминь, председатель Китайской Народной Республики и вероятный преемник Дэн Сяопина; Вацлав Гавел из Чешской Республики -бывший политический заключенный, искусно руководивший своей страной в ходе «бархатной революции»; Ясир Арафат - лидер Организации освобождения Палестины, считающийся многими террористом, а по мнению других - ключевая фигура в деле стабильного мирного урегулирования на Ближнем Востоке и, наконец, Фидель Кастро - харизматический лидер кубинской революции и непримиримый противник Соединенных Штатов на протяжении почти сорока лет.

Иронических ситуаций было предостаточно. За исключением Гавела все эти люди клялись сражаться насмерть с империалистической Америкой. Теперь после окончания холодной войны они слетелись в центр мирового капитализма, исполненные желанием встречаться и заключать сделки с американскими банкирами и руководителями компаний или, по крайней мере, быть в их обществе - даже Кастро. Эль Пресиденте62 особенно хотел встретиться со мной, однако пока для этого не удавалось найти удобное время. В результате на официальном приеме, устроенном Генеральным секретарем ООН Бутросом Гали в ООН, Кастро заметил меня и, устремившись ко мне через зал, полный делегатов, схватил мою руку и тепло пожал ее. Я был весьма раздосадован, чувствуя, что сейчас начнется фотографическое безумие. Тем не менее, когда папарацци щелкали своими камерами, я улыбался. Как и следовало ожидать, фотография с изображением «капиталиста и коммуниста вместе» появилась на первых страницах газет от Анкары до Занзибара; и точно так же, как и следовало ожидать, меня упрекали за то, что я общаюсь с человеком, считающимся одним из злейших врагов нашей страны63.

ПОПУЛИСТСКАЯ ПАРАНОЙЯ

На протяжении более чем столетия идеологические экстремисты на обоих концах политического спектра использовали хорошо освещаемые средствами массовой информации события, такие как моя встреча с Кастро, для нападок на семью Рокфеллеров за то чрезмерное влияние, которое, как они заявляли, мы оказываем на американские политические и экономические институты. Некоторые даже считают, что мы являемся членами тайной группы заговорщиков, действующих против интересов Соединенных Штатов, характеризуя мою семью и меня как «интернационалистов», находящихся в заговоре с другими в разных странах мира с целью создания более интегрированной глобальной политической и экономической структуры - единого мира, если хотите. Если обвинение заключается именно в этом, то я признаю свою вину и горжусь ей.

Антирокфеллеровская направленность этих, в иных отношениях несовместных друг с другом политических позиций в значительной степени обусловлена популизмом. «Популисты» верят в заговоры, и одним из наиболее устойчивых мнений является то, что тайная группа международных банкиров и капиталистов и их прислужников контролирует экономику мира. Из-за моего имени и из-за того, что я возглавлял «Чейз» на протяжении многих лет, некоторые из них наградили меня титулом «главного заговорщика».

Популисты и изоляционисты игнорируют реальные преимущества, являющиеся результатом нашей активной международной роли на протяжении последней половины века. Была не только преодолена весьма реальная угроза, созданная советским коммунизмом; во всем мире и, в частности, в Соединенных Штатах в результате глобальной торговли, улучшения средств связи и лучшего взаимодействия людей, принадлежащих к разным культурам, произошли фундаментальные перемены к лучшему. Популисты лишь в редких случаях упоминают об этих положительных последствиях и не могут связно объяснить, как американский экономический рост и наращивание нашей политической мощи могли бы произойти без них.