Йомсвикинг - Бьёрн Андреас Булл-Хансен

– Ты теперь мужчина, – добавил он и мельком глянул на меня. – Не подобает мужчине держаться за женскую юбку.

Помню, что его слова привели меня в бешенство. Какое право Бьёрн имел говорить, что подобает делать мужчинам?

– Если Свейн и Олоф Шетконунг проиграют, люди Олава разграбят страну. Ты хочешь сидеть здесь и ждать, когда это произойдет?

Я ответил, что Олав не может выиграть, потому что у Свейна большой флот и он заручился поддержкой Олофа Шетконунга. Но Бьёрн возразил, что многочисленный флот не поможет, потому что никто не знает, в каком месте Олав собирается напасть. Корабли Свейна были разбросаны, как и суда Олофа. И Бьёрн не удивился бы, если Олав появится в сопровождении сотен вендов. Им было выгодно одержать победу над Вилобородым, тогда Бурицлав сможет заполучить Ютландию, Фюн и Зеландию.

Вышла Сигрид. Я посмотрел на нее, потом на Фенрира, сновавшего у моих ног, и понял, что Бьёрн прав. Я не мог остаться. Мне надо было ехать, хотя бы для того, чтобы посмотреть, как все будет разворачиваться. Если мы потерпим поражение, то успеем вернуться домой, забрать Сигрид и уехать.

Вот так получилось, что я уехал с братом. Мы собрали наши пожитки и доехали до хутора Свартура, выяснилось, что и отец, и сыновья уже были готовы к отъезду. Старый Свартур обнял нас с Бьёрном за плечи и пристально посмотрел в глаза. Он считал, что так Один дарует нам удачу в жизни.

Сигрид осталась с женщинами и детьми у Свартура. Она тогда не сказала мне, что уже ждала ребенка. Возможно, подумала, что сейчас не время сообщать такую новость, потому что я бы в любом случае уехал. Вероятно, она решила, что такова моя судьба.

33

Битва при Свёльде

Когда мы огибали Фюн, нам сопутствовал южный ветер и мы поплыли на север к мысу, который в те времена носил название Рёнес. Он выдавался вперед из Зеландии и образовывал преграду между Зеландией и островами, расположенными за Ютландией. За мысом открывался фарватер, а на юге – пролив между Фюном и Зеландией, который датчане называли Свёльде. В случае если Олав пошел бы этим путем, то он был бы вынужден обогнуть Рёнес, поэтому Свейн выставил бо́льшую часть своего флота именно здесь, за этим мысом.

Я не знаю, сколько кораблей там было, когда мы прибыли. Их было много. Суда крутились на якорях, мачты были опущены, на мысе не росли деревья, была видна лишь поляна, на которой паслись коровы. Бьёрн, Свартур, его сыновья и я высадились прямо на са́мом краю мыса и направились прямиком к кострам, разожженным в лагере, потому что уже наступил вечер, а мы были голодны и нас мучила жажда. Воины у костра, пять датчан с топориками и свежевырезанными деревянными щитами, сразу же спросили у нас, приехали ли мы, чтобы торговать или сражаться. После того как за мысом остановились корабли, постоянно приезжали продавцы рыбы, кузнецы, местные шлюхи и знахари, и надоедали ничуть не меньше чем слепни.

Ночь мы провели на мысе. С кораблей раздавалась норвежская, готская и датская речь. Эти пять датчан рассказали нам, что все важные персоны находились на кораблях, потому что считали, что битва развернется на воде. Олоф перегородил проход между Сконе и Зеландией, теперь никто не мог там пройти. Еще один проход располагался за проливом между Фюном и Зеландией, сразу за островом Самсёи, но там стоял Свейн. Сам Олоф находился на одном из боевых кораблей, стоявших на якоре здесь за мысом, то же сделали Свейн и сыновья Хакона ярла, Эйрик и Свейн. Мы с Бьёрном задумались, не убьют ли нас сыновья ярла, когда узнают, что мы служили у Олава и даже были причастны к убийству их братьев. Но в итоге решили, что здесь собралось так много людей, что они вряд ли про нас узнают.

Тем же вечером мы услышали еще одну новость, которая напугала нас обоих. Говорили, что у Олава намного больше людей, чем гостило у Бурицлава. О точном количестве не знал никто. Шли слухи, что с ним был и Эйнар Брюхотряс, и Эрлинг, сын Скьяльга, и каждый из них приплыл со своим флотом и многочисленным воинством. Эрлинг был женат на сестре Олава, Астрид, и правил в Вестланне как один из ярлов Олава. Эйнар был молод, не старше меня, но уже прославился как могущественный хёвдинг и бесстрашный берсерк. Свартур тем вечером ходил по лагерю и общался с людьми, а когда вернулся, рассказал, что Свейн надеется поймать Олава в западню. Сигвальди с Торкелем Высоким поджидали за полуостровом на другой стороне пролива, прямо возле устья реки, которая шла к крепости на острове Фюн, и могли выдвинуться, как только флот Олава будет проходить мимо. В это же время выйдут также все корабли, поджидающие здесь за Рёнесом. Олав окажется в окружении, все на борту его кораблей должны быть убиты.

В ту ночь я плохо спал. Уже начало холодать, но с наступлением темноты все костры залили водой. Я постоянно вскакивал, вглядываясь в корабли, с которых доносились приглушенные голоса, я заскучал по Сигрид, Фенриру, Вингуру и нашему дому. Я понимал, что мой план не вмешиваться в битву и отправиться домой, как только станет понятно, что Олав выигрывает, был не особо хорош. Если я буду находиться настолько близко, чтобы видеть все происходящее, люди Свейна решат, что я собрался сражаться. Я думал о том, что мне следовало бы уплыть на другую сторону пролива, потому что оттуда было легче выбраться на юг. А из того места, где мы находились сейчас, нам пришлось бы сначала пересечь пролив, а если весь бой развернется там, мимо кораблей будет сложно пробраться.

В сумерках я подготовил шнеку и собирался разбудить Бьёрна, храпевшего под одеялами, когда раздался звук рога. Бьёрн и Свартур с сыновьями тут же вскочили на ноги, и все увидели корабли, идущие с юга. Утро выдалось безветренным, но боевые корабли медленно продвигались на веслах в северном направлении. Я насчитал сначала десять судов, потом пятнадцать, двадцать, а когда из-за острова, расположенного за нами, взошло солнце, на юге мы увидели колонну кораблей, которой не было конца.

Позднее я узнал, что у Олава были союзники на всех датских островах, люди, плывшие на быстрых кораблях, и те, кто уже отослал известие, что все узкие места на севере перегорожены. Олав выбрал самую широкую дорогу между островами, где его трудно было