Невидимое оружие ГРУ - Михаил Ботунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В середине 1943 года немцы высадили из подводной лодки невдалеке от Нью-Йорка две группы диверсантов. Об этом зашумела пресса. Как выяснилось позже, это были лишь слухи, но они обострили обстановку.
Возникла реальная опасность и для «Георга». Ведь он был немцем. И к нему вскоре наведались агенты ФБР. Его срочно пришлось выводить из Нью-Йорка, устраивать на ферму к одному из друзей. Наконец, удалось добиться от Центра разрешение на отправку «Георга» в СССР.
Его отправили через западное побережье на нашем пароходе из Сан-Франциско. Так он прибыл в Москву».
Встреча вторая.«У радиста (оперативный псевдоним «Цветов») возникли трудности с эксплуатацией радиостанции, которая, якобы уже была собрана. Мне поручили встретиться с ним.
«Цветову» было не больше двадцати пяти, — молодой, здоровый, красивый. Он закончил институт иностранных языков в Москве, позже прошел спецподготовку и его направили радистом в Нью-Йорк. Устроился работать слесарем по ремонту электробытовых приборов.
Жил он в центре города, в Бруклине. Устроен по тем временам был не плохо, имел хорошие документы еврея, бежавшего от фашистов из Австрии.
При встрече он рассказал, что построил радиопередатчик, но кое-что не доделал, и потому требуется моя помощь.
Двухэтажный дом «Цветова» находился на маленькой, боковой улице.
«Сегодня я один дома, — встретил меня «Цветов», — хозяева уехали в Нью-Йорк на целый месяц».
Без задержек приступили к делу. Выяснилось, что радиостанцию он хочет разместить на чердаке. Мы подняли туда силовой трансформатор и забрались сами… О, ужас! Чердак действительно напоминал декорации фильма ужасов, где действуют ученые-маньяки. Здесь стояли различные ящики, опутанные проводами, аппаратура — старый приемник «Ховард», макеты, собранные на листах фанеры — передатчик, катушка, больше похожая на змеевик от самогонного аппарата, металлические коробки конденсаторов.
«Цветов» включил рубильник и нажал на ключ. Лампы осветили чердак ярким светом. Он с гордостью сказал, что сделал все в точности, как его учили в Москве.
Изобретение «Цветова» произвело на меня тяжелое впечатление. Передатчик питался напряжением 3 тысячи вольт. А это значило лишь то, что при неосторожном касании ключа, он мог выполнить роль «электрического стула» с вероятным летальным исходом. Кроме этого появление такой радиостанции-»динозавра» в эфире не могло не привлечь внимание радиоконтрольной службы США, со всеми вытекающими последствиями.
По возвращении обо всем доложил начальству. Получил указание не мешать «Цветову» и его резиденту убедиться самим в непригодности станции.
И вот первый сеанс «Цветова». Мой прогноз оправдался — тон передатчика был безобразным, частота прыгала, позывные трудно разобрать. Центр его не услышал. Был и положительный момент, после сеанса «Цветов» остался жив.
Вскоре ему приказали прекратить работу, но мне следовало не терять с ним связь.
Шла война и он резонно проявил недовольство: просил или дать работу или отправить домой.
А тут еще произошел довольно опасный инцидент.
Обычно мы с «Цветовым» встречались в немноголюдных местах, шли в бар или в кафе. После тщательной проверки я ставил свой автомобиль, шел на встречу точно рассчитав время.
В тот раз мы решили встретиться в молочной столовой, где-то в районе 20-х улиц, где находились меховые и кожаные мастерские. Здесь днем трудился многочисленный еврейский рабочий класс, а вечером улицы пустовали. Но столовая обычно работала.
Прибыв точно в назначенное время, я решил, что встречусь с «Цветовым» около столовой, или уже внутри. Однако увидел, что столовая закрыта, а навстречу мне быстро идет «Цветов». Он прошел мимо меня, а за ним не отставая спешил какой-то человек средних лет. Вскоре оба повернули за угол.
Возвратившись и доложив, я получил выволочку от начальства, хотя по сути ни в чем не был виноват.
Оказалось, что в тот день был еврейский праздник и столовая не работала. «Цветов» пришел раньше срока и стал совершать прогулки по кварталу ожидая меня. Он ходил мимо столовой не один раз, чем вызвал подозрение сторожа. Тот решил проверить и бросился вслед «Цветову». «Цветов» заметив преследование, разумеется, меня «не признал». Он пошел к станции метро, сторож его больше не преследовал.
Через некоторое время произошло серьезное происшествие с руководителем «Цветова» и чтобы не подвергать опасности радиста отозвали в Москву.
Сейчас он живет в Москве, успешно работает в области языковедения. Не так давно он признался мне: «Теперь, пожалуй, я бы не согласился повторить путешествие в США».
Встреча третья.«Уже шла война, когда я встретился с третьим радистом (псевдоним «Филин»). На вид ему было лет 60. Еще до революции он эмигрировал в США. Здесь вкусил все «прелести» американского образа жизни, тяжело работал. После революции вернулся на родину, в Россию, окончил институт и стал инженером-электриком.
И вот он снова в Америке. Теперь в соответствии с легендой «Филин» стал владельцем пятиэтажного «односемейного» дома. Правда дом был старый, запущенный, требовал ремонта, и жильцы все разбежались.
Мы встретились недалеко от его дома, и он проводил меня к себе. «Филин» предлагал установить рацию в одном из чуланов на первом этаже.
Он показал мне приемник и рассказал, как собирается делать передатчик. Но пока у него не было ни деталей, ни ламп. Будучи инженером «Филин» собрал бы передатчик и сам, но я сказал, что аппарат уже готов, надо только найти ящик или чемодан для его перевозки и хранения.
Договорились о программе связи с Москвой. Не помню, с первого или второго раза «Филин» связался с Центром и передал телеграмму.
Однако через некоторое время поступило распоряжение о полном прекращении работ по радиосвязи.
Что ж прекращение, так прекращение и «Филин» добивался скорейшего вывоза из его дома аппаратуры. Центру он объяснял это присутствием жильцов. Хотя в доме не было ни одного жильца.
В декабре 1942 года Центр дал добро на вывоз аппаратуры. С большим трудом это удалось сделать. А последняя поездка и вовсе оказалась неудачной.
Я пожалел, что новый приемник «Super-Pro» пропадает без блока питания и поехал к «Филину» забрать его. Погода была скверная, шел дождь, на дорогах гололед. Мы погрузили блок питания. «Филин» попросил подвезти его из Бруклина в Манхеттен.
В Манхеттене, на 3-й авеню, на светофоре я затормозил, машина пошла юзом и наехала на столб эстакады. Раздался треск разбитого стекла. Я оглянулся. В машине уже никого не было. «Филин» позорно бежал.
Кое-как выпрямив смятое крыло, вернулся домой».
…Три встречи с тремя разными людьми. Все они были радистами. Каждый по-своему, в меру своих профессиональных способностей пытались решить важнейшую задачу, стоящую перед военной разведкой. Что-то им удалось, в чем-то они потерпели неудачу. Но так было. Теперь и мы знаем, как это было на самом деле — без приукрашивания, ненужного лоска и сглаживания углов.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Аллен Даллес: «фантастический источник»
Как ни горько об этом говорить, но разведка для власть предержащих чаще всего ненавистная падчерица, нежели любимая дочь. Особенно в дни военных поражений.
Василий Новобранец, временно исполнявший обязанности начальника информационного отдела Разведуправления в предвоенные годы, пишет в своих воспоминаниях:
«На одном из заседаний Политбюро и Военного совета обсуждались итоги советско-финской войны 1939 — 1940 годов. Неподготовленность нашей армии, огромные потери, двухмесячное позорное топтание перед «линией Маннергейма» и многое другое стали известны всему народу. Об этом в полный голос заговорили за рубежом.
Сталину и его приближенным надо было спасать свое лицо. Этому и было посвящено заседание Политбюро и Военного совета. После бурных прений решили, что причина всех наших бед в советско-финской войне — плохая работа разведки. Это мнение всяческими способами внедрялось и в армии. Свалить все на разведку не очень оригинальный прием. Никогда еще ни одно правительство, ни один министр обороны или командующий не признали за собой вины за поражение.
Сталин в этом не был оригинален. Он тоже решил отыграться на разведке и лично на начальнике Разведуправления генерал-лейтенанте Проскурове. Тот не стерпел возведенной напраслины. Он знал, что все необходимые данные о «линии Маннергейма» в войсках имелись, что причина неудач в другом, и смело вступил в пререкания со Сталиным и назвал все действительные причины неудач. За это он поплатился жизнью».
Нечто подобное происходило и в ставке Гитлера. Вот как об этом рассказывает в своей книге «Служба» Рейнхард Гелен, во время войны начальник отдела «Иностранные армии Востока» (разведка) генштаба сухопутных сил:
